— Джо, спокойно, — мягко одернула ее Эр. Она опиралась на спинку дивана за Рикки, и Джо проследила взглядом за ее ладонью, успокаивающе улегшейся девочке на плечо.
— Да, все будет хорошо, мисс Джет, не стоит так переживать, — спокойно сказал парамедик, не взглянув в ее сторону. — Это обыкновенный лактостаз. Мисс Цастро? Я уколю вам обезболивающее, такое же, как вам капали после родов, и жаропонижающее. Станет легче. — Он осторожно ввел иглу в локтевую вену Рикки. У нее по щекам текли слезы, но она стойко держала зубы сцепленными.
В зале царила тишина. Али с Роуз, застывшие в наблюдении, стояли за диваном, в домашнем, конечно; видимо, услышали сирену, а может, сами и позвонили… Джой сразу подумала, что хорошо, что они здесь рядом и приглядывают за Рикки. Рей тоже уже пришла. Она держалась в стороне, с опаской следя за происходящим.
— Вот и всё, — объявил док и выбросил шприц в какой-то пакет в своем чемодане. — Узлы я убрал все, дальше всё должно быть в порядке. Советую больше не нервничать, мисс Цастро, и не допускать застоев молока. Если грудь снова начнет болеть, мы вас отвезем в клинику и будем наблюдать за вами уже там. Ну, либо сами приезжайте. Окей?
— Да, спасибо, — попыталась улыбнуться Рикки, но у нее это вышло скорее вымученно, чем благодарно.
Джой только сейчас заметила, что из-под ее пижамной кофты выглядывали бинты. Компресс?
— Что, и всё? — уточнила Джет. — Может, ей нужны какие-нибудь лекарства? Это не повторится? Из-за стресса такое может случиться?
— Я не знаю, на какой из ваших вопросов мне отвечать сначала, — поджал губы парамедик и водрузил свой огромный чемодан на хиленького медбрата. — Пойдёмте, мисс Джет, проводите меня до машины, и я вам все подробно объясню.
Джой кивнула ему, но прежде снова присела возле Рикки. Смотреть на нее было физически больно. У Джет никогда не болела грудь, но сейчас казалось, что у нее она болит тоже, потяжелев на несколько размеров сразу. Она дернула плечом, постаравшись сбросить с себя чрезмерную эмпатичность.
— Я сейчас вернусь, — тихо предупредила Джо, и Рикки снова попыталась улыбнуться. Даже подняла вверх большой палец.
Это слегка успокоило. По крайней мере, ее перестало колотить от мыслей, что с Рикки или с ребенком случилось что-то очень серьезное. Но от скепсиса к Артуру у Джой избавиться так и не удалось. Она смерила его хмурым взглядом, пока шла следом за парамедиком, и решила, что непременно отправит сюда охрану завтра же. Перестраховка лишней не будет, к тому же, Рикки все ещё не сказала, почему решила с ним развестись. Может, он причинял ей вред когда-то, может… Да, вероятно, потому что никто, едва успев родить, не настаивает на разводе так рьяно без весомой на то причины. Конечно, картинка корчащего рожицы папочки над маленькой дочкой была милой, но Джо не велась на картинки.
Доктор развеял ее беспокойство по поводу серьезности лактостаза, о котором до разговора с врачом Джет знала не больше, чем о беременности. Единственное, что липким сгустком осталось шевелиться между ребрами, была сумасшедшая волна сочувствия к боли Рикки. Думать об этом было просто невыносимо… Одна мысль въедалась в тело битыми осколками, а уж ее лицо, по которому водопадом текли слезы от этой самой боли, превращало Джет в расквашенную лужицу рядом с девочкой.
Она поблагодарила доктора и закрыла ворота. Погода была прекрасной как для ночи — безветренной и свежей; Джой с радостью выкурила бы парочку сигарет, чтобы унять остаточную нервную дрожь в пальцах, но это желание явно не было приоритетным. Куда больше Джой хотелось вернуться к Рикки, поэтому она сразу же зашла в дом.
Яркий свет в гостиной сменился приглушенными бра на стенах. Роуз сидела с Рикки, но поднялась, как только Джет подошла к ним.
— Так-с, ну, со сном сейчас особо ни у кого не склеится, так что предлагаю пойти выпить чаю, — выдала гениальную мысль Роуз. — Рикки, ты?..
— Нет, спасибо, — покачала головой она. — Я хочу просто… вернуться в постель, если никто не против.
— О, конечно, — ответила Роуз.
Али, вздохнув, встала и, поправив свой халат, намеком кивнула жене. Джой ни черта не понимала в этих их переглядках, однако у Эр проблем с этим точно не возникало. Она подошла к Рей и взяла ее под руку.
— Какой ты чай любишь, Рей? Пойдем, у нас есть травяной, черный, мятный, фруктовый…
— Я не… — попыталась возразить Рейна.
— Джо скоро к нам присоединится, не волнуйся, — прервала ее Роуз, не оставляя никаких шансов на отказ; Джет хорошо знала это волшебное умение сестры искусно стоять на своем и помогла бы Рей… при других обстоятельствах.
Рейна обернулась на Джо в немой просьбе что-то сказать. Джой улыбнулась ей и кивнула, подтвердив слова Эр. Сейчас действительно будет лучше, если она уйдет с Роуз и Али.
Рей закатила глаза и отвернулась обратно.
Когда дверь за всеми тремя захлопнулась, Артур, наконец, подал голос. Джо видела его лично впервые: типичный латиноамериканец с симпатичной плюшевой мордашкой и складным телом, куда больше походивший на ученика старших классов, чем на двадцатипятилетнего мужчину. Джет привыкла вертеться в обществе, где все было с точностью наоборот, так что этот Артур показался ей ещё амебнее, чем мог бы быть.
— Артур, — улыбнулся он и протянул Джо ладонь для рукопожатия. Она смерила этот жест напряжённым взглядом, но все же сделала то же самое. Иначе было бы невежливо. — Спасибо, что позаботились о…
Его кошмарный акцент резанул слух до того сильно, что Джой пришлось стиснуть зубы, чтобы не поморщиться. Раздражение буквально свело челюсть. Вообще, если этот малыш должен был ночевать в мотеле, что тогда он забыл тут в три часа ночи?
— Не стоит, — сухо ответила ему Джет. Она взглянула на развалившуюся во сне Лети у него на руке и едва сдержала улыбку при виде девочки. Она обратилась к Рикки: — Полегче? Тебе нужно прилечь.
Джет проводила Рикки в спальню на втором этаже. Пока они поднимались по кованой лестнице, Джой обнаружила, что теперь ее не скручивает от тоски при виде плетущейся по перилам бугенвиллеи. Обстановка ее дома, где прошли их с Летой последние месяцы, вроде бы перестала сдавливать лёгкие, но это все, вопреки ожиданиям, лишь подкрепило ее уверенность в том, что в этом доме Джой жить не сможет — больше никогда.
