— Спасибо, но я как-то не предполагала третью лишнюю, а уж тем более — ее, — поделилась Рейна, ненадолго прикрыв глаза. Она словно пыталась уговорить себя смириться с неизбежным; пыль сомнений покрыла ее милое личико, и, наконец, Рейна снова посмотрела на Эр — устало и хмуро. — Ладно. На это хотя бы не дрочила бригада старых лысых охранников. Уже хорошо. Во всем надо искать плюсы, да?

— Джо не стала бы лезть к тебе под камерой, зная, что на ваш секс может дрочить бригада охранников…

— Поверь, Роуз, — язвительно прищурилась Рейна, — Джой была в таком состоянии, что, по-моему, даже если бы эти охранники стояли над нами и снимали прямой эфир, ей было бы наплевать.

На секунду от слов Рейны у Роуз в груди стало так холодно, будто бы она — рождественский шар из стекла со снегом внутри, но она быстро нацепила дежурную улыбку на губы, притворившись, что оценила колкость.

— Что ты хотела сказать мне? — вздохнула Рей, и Роуз почувствовала — по потухшим эмоциям в звонком голосе — что теперь она готова ее выслушать. — Пойдем выпьем кофе, что ли. Ты же не просто умолять меня о ее прощении приехала. Это банально. А по тебе, — кивнула Рей на нее, наверное, намекая на татуировки (все и всегда намекали на них, Роуз уже привыкла) и черную кожу на штанах и косухе (на них тоже), — не скажешь, что ты банальная. Ты совсем не похожа на Джо… Ну, вернее, похожа, но я имею в виду… Делового костюма на тебе нет.

Они сели за столик. Бирюзовые диваны оказались мягкими и удобными, над ними жёлтым засветилась гирлянда, и Роуз почему-то очень захотелось привести сюда Али, чтобы вспомнить, какими они были когда-то.

— У меня не настолько серьёзная сфера деятельности. Так сложилось, что я не бизнесвумен, — пожала плечами Роуз. Слава богу, добавила Роуз мысленно, не бизнесвумен.

— Да, я слышала о тебе, — Рейна почему-то смутилась, пряча улыбку. — Не узнала сначала, когда Джой фотку показывала, а потом поняла… Джада^[1]. Мой друг держит гей-клуб, он грезил пригласить тебя к себе раза четыре, но твой менеджер всегда отказывал.

— Оу, — с сожалением вытянула губы Роуз. — Если найду время, обещаю исправиться.

— Нет-нет, это не упрек, я…

— Эй, расслабься, все ок, — дружелюбно подмигнула ей Роуз. — Мы же почти родственники.

Возможно, это считалось манипуляцией, а может, и нет — в любом случае Эр была одинаково хороша в разговорах по душам; она отлично знала это, а ещё, конечно же, то, что всегда твердила ей ее няня, когда появилась Джо.

Сестры дополняют друг друга, говорила Уилли.

Ты должна заботиться о ней, бесконечно повторяла она.

И Роуз заботилась, даже если Джо об этом не знала. Даже, если ей это не нравилось. Даже, если бы Джо послала ее к чертовой матери, если бы узнала — наплевать Эр на это. Скоро тридцать три, биг босс для сотен людей, брючные костюмы, величественный взгляд — это, в сущности, чистая правда, все это знали, все верили, никто и не думал сомневаться.

И лишь одной Эр было известно: маленькая девочка выкручивала позвонки этой женщине изнутри — хрупкая малышка, испытывающая страх, боль, беспомощность и проволочную печаль. Хрупкая малышка, которая вообще-то не плачет.

Малышка, которая всем должна.

— Поболтаем? — подмигнула Рей она.

* * *

— …Я Мелисса Уайтхолл, лучше всего — просто Мелисса. — Кудрявая мисс в белом протянула Джой руку для приветствия. Джой пожала ее с настороженностью: обычно ее психотерапевты-психологи и в принципе все врачи, пытающиеся излечить ее больную башку, не знакомились с ней так неформально. Джет даже на секунду показалось, что они на светском приёме и сейчас просто должны мелькнуть друг перед другом для приличия. — Я буду вашей психотерапевткой.

Джой послушалась Роуз: приехала на положенный сеанс в «Седарс Синай», с порога забраковала докторку Аткинс, которую ей выдали не так и давно, и потребовала Мелиссу Уайтхолл. Клиника стелилась перед ней красной дорожкой все два с половиной года, что Джой им платила, так что они решили ее хотелку за полчаса.

Соврали: Уайтхолл, говорят, как раз свободна сейчас, хотя Эр узнавала, что ее расписание забито другими пациентами до самой пятницы.

Предсказуемо до тошноты. Так просто, что Джой бы с радостью оставила их всех вместо коврика «Велкам» перед входом в свой дом — они ведь не видели в ней человека, точно также, как и она в таких слизнях.

Но новая докторка с самого начала вела себя как-то иначе, действительно, как и ожидалось, выбивалась из общего хора клиники. Роуз, интересно, по какому критерию ее выбирала? По отличаемости? Можно ли определить, насколько отличается докторка от остальных за пару минут разговора? И насколько ее профессионализм коррелирует с этой отличаемостью?

Джой не знала, как разбираться в таких врачах и стоило ли оно своих тринадцати тысяч, не знала, что они могли бы предложить ей полезного, кроме забракованного гипноза и Баха на своих занудных сеансах… Если по-честному, то она вообще приходила сюда не за помощью. Чем дольше длилась ее так называемая терапия, тем прочнее Джет убеждалась в том, что ее больную голову вылечить невозможно, а сюда — в этот цирк подлиз и придурков — она приходила за рецептами и отговоркой.

Я в терапии, мать вашу, хожу вот каждую неделю, не пропускаю, что вы ещё от меня хотите?

Если Роуз ошиблась, и Мелисса Уайтхолл — эта симпатичная молодая мисс с тягой к неформальным обращениям — окажется не лучше, то Джой разорвет отношения с «Седарс Синай» нахрен, и прекратит тратить на это время.

Джой улыбнулась докторке одними губами.

— Джой Джет, — коротко отрезюмировала она. — У вас подходящее имя для вашей профессии.

— Да, я готовлю лучший чай с мелиссой. Хотите?

Чай.

Лета компоновала лучший чай. Джой никогда не говорила ей этого, но единственный чай, который Джет нравился, был приготовлен ее руками. Лета сама собирала травы, сушила фрукты с ягодами на солнце, распахивая кухонное жалюзи, и потом миксовала всё это в прозрачном пакете.