Она широко распахнула глаза, когда Джет коснулась ее плеча, и слишком суматошно развернулась к ней с диким, сумасшедшим ужасом, который совершенно точно читался в ее лице.

Как она не догадалась сразу.

Как можно было совсем не подумать об этом.

Перед глазами тут же материализовалось давнишнее воспоминание об отце, которое Рей помнила совсем смутно, но не хотела бы помнить и вовсе: вот ей пять, она одевается в садик, а через минуту ее папа выбивает дверь и требует у бабушки отдать ему ее колье. После отказа он садится на выбитую дверь и просто смотрит в одну точку, не моргает, не двигается, не шевелится; Рейна пытается что-то ему сказать, но единственный ответ, который ей достается — это широченные зрачки на всю радужку и стеклянный, неестественный блеск…

О боже мой.

— Что случилось? — спросила Джой.

— Ты наркоманка, Джет? — чувствуя, что вот-вот сорвётся, спросила Рейна. Она сделала шаг навстречу, сокращая расстояние между ними до минимума, и обхватила руками ее щеки. — Посмотри на меня! О господи! Ты же чертова наркоманка!

— Это не так, — спокойно ответила она, словно они где-то на хреновых переговорах. Джой опустила ее руки и взяла Рей за плечи, но она вырвалась, не в силах совладать с волной страха, поднявшегося из самых глубин сознания. Рейна до боли сомкнула зубы и пальцы на парапете у борта, и все пыталась одолжить у океана хотя бы кусочек его покоя.

— Ты глотаешь феназепам, Джет. Как леденцы. Господи, как грёбаные леденцы… Я думала, это какие-то легальные транквилизаторы, что тебе прописал их психиатр, что это часть лечения после смерти Леты, что… Какая же я идиотка, это просто не укладывается в мозгах…

— Я глотаю феназепам, когда у меня начинается паническая атака, или когда я чувствую, что она должна начаться. Я принимаю его в крайних случаях, Рейна, — твердо проговорила она, и Рейне хотелось поверить этим словам до спазмов в желудке, но было одно большое «но»… — Я не наркоманка.

— А сейчас, Джой? — проглотив полынную горечь на корне языка, поинтересовалась Рей. Она посмотрела на Джой. Сердце болезненно защемило. — Что из этого тревожит тебя сейчас? Ты же обдолбанная прямо сейчас, так? Я весь вечер думаю, что же не так, что же… А ты просто обдолбанная, мать твою. Что не так здесь, у тебя паническая атака на этой роскошной яхте, рядом со мной? Это даже не работа, не что-то важное. Зачем ты принимала это дерьмо сейчас?

— Рей, я в порядке, — с той же железобетонной уверенностью. — Правда. Это было не сейчас, а ещё днём, эффект не закончился. Тогда я была на работе. Пойми, пожалуйста, я не могу облажаться на работе. Это поставит под удар всё, это риск. Я вынуждена принимать его иногда.

— Иногда? Как часто, Джой? — предчувствуя подступающие слезы выдавила она.

Джой подошла к ней вплотную, и ее руки легли Рей на талию. Это объятие нельзя было назвать мягким. Она прижала ее к борту так сильно, что Рейна почувствовала удар железа о позвонки, и болезненный стон слетел с губ.

— Прости, — прошептала она, уперевшись своим лбом в ее, и тут же ослабила хватку. — Я не хотела.

— Хотела.

— Нет.

— Скажи мне, как часто, — получилось уже не так настойчиво; опасная близость желанного ею тела влияла на Рейну одумарнивающе. Эта чертова Джой, учитывая её опыт в курортных романах, точно знала, как играть на теле слишком чувствительных, влюбленных в нее до беспамятства; это бесило Рей в равной степени с нахлынувшим возбуждением, которое она совершенно не умела брать под контроль.

— Нечасто, — нехотя ответила Джет, и столкнула их губы в затяжном поцелуе. — Я в полном порядке, милая.

— Это манипуляция…

— Нет, — невинно качнула головой Джет. — Я даже не знаю, что это.

— Джой…

— Всё под контролем.

— Я переживаю, — сказала Рей. — Это серьезно. Пожалуйста, Джой…

— Я сказала всё под контролем.

Ее губы сползли Рей на шею, настойчиво пуская мурашек по телу, и Рейне тотчас захотелось ей сдаться. Джет умела быть убедительной, хоть окончательно погасить свернувшуюся в комок тревогу у нее и не вышло. Только притупить. Слегка замазать. Горячее дыхание щекотало Рей за ухом, и на фоне красной лентой мелькало — феназепам. Джет и феназепам… Феназепам вообще можно принимать контролируемо?

— Нет, кто-то увидит, — протестующе замычала Рейна, когда ощутила, как полы ее платья ползут вверх.

— Никто не увидит, — с уверенностью выдохнула Джой ей в губы, — никто больше не придет сюда.

— Легко тебе говорить, это же не ты с моей рукой в белье… Пойдем в каюту? Джет…

— Позже, — жарко шепнула она. — Я хочу здесь. Тебе понравится. Смотри, какой красивый закат, Рей…

И Рей все же сдалась, потому что Джой невозможно было не сдаться; она замолчала, позволив убедить себя, что всё действительно под контролем, у Джой ведь не может быть иначе, так?..

Тихий всплеск океана где-то внизу, шум мотора и музыка, разрезающая пространство; бабочки в животе взмыли вверх, когда туманный взгляд Рей зацепился за красивый закат — красивый же, да, Джой так и сказала, — и ещё раз взмыли, перевернув все внутри, когда Джой опустилась перед ней на колени, и когда руки Рей сильнее вцепились в парапет… Она сдалась накатившему на нее жару, когда Джет развязала низ ее купальника, а потом сдалась и ещё раз — когда Джой совершенно наглым образом прильнула языком к ней между ног, также резко и бесцеремонно, как в прошлый раз.

Голова пустела пропорционально нарастающему «хочу» внизу живота. Рей сжимала ее пальцы, которыми Джой крепко обхватывала ее бедра, не позволяя двигаться, а железная перекладина сзади давила на спину, и Рей снова подумала, что она это специально, специально делает это сейчас, чтобы не разговаривать; специально уходит от темы, лишая Рейну возможности связно мыслить; специально — меняет слова на стоны.