Сразу после ее исчезновения на палубе заиграла мягкая, спокойная музыка. Рейна невольно сжалась. Вместе с музыкой ее накрыло какое-то колючее чувство уязвимости, непонятно откуда взявшееся. Джой все не было, но она же придет… Рей положила букет ромашек на диван рядом с собой, проигнорировав оставленную официанткой вазу с водой на выдвижной столешнице. Здесь одна эта ваза наверняка стоила больше, чем вся Рейна, не то что ее букет.

Без Джой такая атмосфера казалась ей слишком чужой и скользкой, холодной, как осьминожьи щупальца на лице. Рядом с Джой Рей как-то даже не особо задумывалась, сколько и что стоит, потому что Джой вела себя настолько просто и естественно в этом всем, что Рейне было легко забыть, насколько разные у них уровни жизни. Когда Джет было двадцать пять, она вошла в общий «Форбс» США, а Рейна в двадцать пять варит кофе за стойкой «Тыквы».

Кажется, впервые, но Рей подумала о том, что с такой успешной женщиной рядом действительно не составит труда затеряться… В смысле, потерять себя и свои более приземленные мечты. Рей вообще-то никогда не горела желанием попасть в «Форбс», но, тем не менее, сидеть на этой яхте ей было бы куда комфортнее, если бы она в том журнале хотя бы числилась.

— Рей, — знакомый голос вырвал ее из уничижающих мыслей одним махом. Рейна подняла голову и не смогла не улыбнуться: Джой шла к ней в как всегда свободном костюме, только каком-то очень лёгком — молочные брюки и рубашка поверх черного верха от купальника; она несла с собой бутылку белого вина и выглядела просто потрясающе. Рей обратила внимание на ее родинку под пупком, когда Джой подошла совсем близко, и не сдержала восхищённый вздох, когда представила, как целовала бы ее в эту родинку.

— Какая ты красивая… Я что, умерла и попала в рай?

— Нет, милая, в раю меня бы не было, — усмехнулась ей Джо и, оставив вино на столе, отодвинула его в сторону и села рядом.

Она не соблюдала расстояния сегодня и уж точно не ощущала той неловкости, что сначала сковала Рей. Ладони Джой невесомо коснулись ее щек и их губы незамедлительно столкнулись. Джой целовала ее мягко, осторожно; губы у нее были немножко суховатыми, как повреждённые лепестки, а у Рей — просто сладкими от клубничного блеска. Рейна чуть приоткрыла рот, коснувшись зубами ее нижней губы, и сразу же почувствовала лёгкий металлический привкус. Языком она нащупала крошечные борозды там же, их было много и они точно были свежими, будто бы Джой последний час только тем и занималась, что кусала их. Джет отстранилась первой, глядя на нее чуть томно из-под опущенных ресниц.

— Как тебе наша Заводь Королей^[1] после той чертовой камеры? Тебе нравится? Прости, раньше не получилось.

— Шутишь? — дернула уголком губ Рейна. Ее рука нашла обнаженный участок тела Джет под рубашкой; кожа на ее талии была теплой и нежной, напоминающей шелковую постель в ее кровати. — Если бы не ты, я бы сидела там куда дольше. Никакой яхты, никаких кабриолетов и, что ещё хуже, никакой сексуальной блондинки прямо тут…

— Я налью нам вина, — улыбнулась Джой и, перехватив запястья Рей на своей талии, вернула их ей на колени. — Тебе так идет, — взглядом намекнула Джой на ее волосы. Рейна вернулась сегодня к родным черным локонам.

— Да, спасибо.

Она поднялась и открыла «Шато Лафит», так, будто бы только это всю жизнь и делает. Рей не могла оторвать от нее взгляд. Она потерла ладони о свои колени, плавно, вверх и вниз, чтобы скрыть свое разочарование от того, что Джой так быстро заставила ее убрать руки. Рейна сжала ноги и попыталась настроиться на хоть какой-нибудь разговор, но тянущее желание становилось таким тягучим внизу, таким тяжёлым… Ей казалось, что у нее просто на лбу всё написано.

А Джой была слишком невозмутима.

— Держи, — она протянула ей наполненный бокал, а затем кивнула куда-то вниз: — Это мои ромашки?

— А, это… — смутилась Рейна, рассеянно взглянув на привявший букет. Выглядел он теперь совсем так себе. Она покачала головой, мечтая, чтобы эти несчастные цветочки просто испарились отсюда. — Можешь их просто выкинуть.

— С ума сошла? — Джой потянулась к цветам через стол. Она поставила их в вазу и расправила тоненькие стебельки, а потом наклонилась к мелким цветочкам, будто бы они действительно могли ей понравиться, да ещё и в таком виде. — Чтоб ты знала, Рей, я всегда выбрасываю сто и одну розу от своих акционеров, потому что я их ненавижу, но я совершенно не в состоянии выбросить такие милые ромашки от своей самой прекрасной девушки, которая, — Джой улыбнулась ей, за подбородок приподняв ее лицо, — так очаровательно смущается…

— Ну нет, Джет, — засмеялась Рейна.

— Я обожаю ромашки.

— Это неправда.

— А ещё я обожаю тебя, — уже тише сказала она. В следующую секунду Рейна опять почувствовала ее губы на своих, а ее пальцы — на своей шее, и ещё, наверное, ее настроение: оно было слегка необычным для Джет. Слишком осязаемое, почти третье между ними, оно сияло у Джой в глазах.

— Простите, — сдавленный голос официантки вынудил Джет оторваться от Рей и обернуться. — Я принесла сырную тарелку, и, мисс Джет, шеф-повар интересуется, чем вы с мисс Риверой будете завтракать, и желаете ли вы виски сейчас. Возможно, что-нибудь ещё.

Когда официантка, которую Джой назвала «Кэс» (у нее всё-таки имелось имя!), ушла, Джет, уже успевшая что-то там чиркнуть в блокноте у Кэс, опять опустилась на диван рядом с Рей. Она сидела, подогнув под себя одну ногу, на Джо не было обуви, и ее постоянные игривые прикосновения не кончались на протяжении всего вечера. Рейна рассказала ей о том, как все случилось с Сетфордом, и об испуганных просьбах Аврил не связываться с Джой, потому что «она явно маньячка» — это заставило Джой смеяться, — и ещё о каких-то мелочах, пока, наконец, у Рей не закончились слова. Она по-прежнему не могла отвести от Джет глаз, но чем дальше, тем сильнее ее одолевало предчувствие, что с Джой что-то не так; Рейна пыталась заглянуть ей в лицо постоянно, точно также, как Джо постоянно касалась ее, но это было почти невозможно. Она смотрела то на плавно отдаляющиеся от них очертания марины, то в бокал, то на грудь Рей. Ее блуждающий взгляд можно было найти просто томным, а тон — флиртующим, если бы Рейна провела с ней чуть меньше вечеров, чем они провели за прошедшие два с половиной месяца.

Джой, наконец, поведала Рей, куда ей надо было так срочно лететь в прошлое их свидание, и о том, почему разговаривала с ней так холодно, и о Рикки, и о ребенке, и все эти серьезные слова слетали с ее губ слишком просто, чтобы Рейна могла всерьёз задуматься о их смысле. Она не ревновала Джой к Лете — она прекрасно помнила, что Лета мертва, а Джет — так очевидно — ещё больно от этого, но Джой ни разу не упомянула имени Леты вслух, зато раз пять сказала сбивчивое «прости».