Она наступила на него, чтобы потушить окончательно, и принялась за обыкновенное нервное ожидание. Джой кусала кончик большого пальца. В «Альстере» она кожей чувствовала ледяные прикосновения к запястьям. Лета никак не отпускала ее… Но, что ж, это было вполне справедливо… В свое время Джой тоже не отпустила её, когда она просила об этом. Сейчас она понимала, что так правда было бы лучше для них, но в тот момент?.. Отпускать женщину, которую любишь, физически больно. Как-то неправильно… Диссонанс. Джет никогда не была адептом священного бреда «если любишь, отпусти», и только теперь понимала, что этот бред вовсе не священный, а вполне себе жизненный. Интересно, если бы Роуз попросила Али «отпустить» ее, она бы сделала это?

— Джой…

Джой встала, ещё раз утерла глаза и повернулась к Рикки. Она стояла на пороге распахнутой двери, и Джет показалось, что взгляд у нее жутко испуганный.

— Что такое? — тут же включилась Джет, пропуская в голову поток разных предположений.

Рикки задержала дыхание и болезненно сдвинула брови. Ее рука схватилась за живот, и сердце Джой пропустило удар вместе с ее движением. Боже, точно, у нее же там ребенок… Джет успела об этом забыть. Она ни черта не знала о беременности.

Рикки сказала, что ещё три недели, черт возьми!

— Что? — растерянно переспросила Джой. Она ещё никогда не чувствовала себя настолько дизориентированной, боже! Ее взгляд то цеплялся за круглый живот Рикки в зелёном платье, то за ее застывшее, болезненное лицо… А потом она посмотрела ниже. На смуглых ногах Рикки блестели дорожки воды, прямо такие же, как на щеках Джой.

— Во́ды, — осторожно выдохнула Рикки, оперевшись о косяк. — У меня отошли воды.

— И что это значит?.. — сглотнула Джет.

— Значит, ночью были настоящие схватки, — вытолкнула она, хватаясь за косяк ещё сильнее. — Мамочки, нет-нет, это рано, я должна рожать с доктором Альваро… Боже, Джой!

— Вот дерьмо… — в ужасе прошептала Джет; холодный пот прошиб ее ладони, спину и лоб, и в висках резко, как динамит, взорвался адреналин. Она почти подбежала к Рикки и взяла ее за талию, стараясь придерживать, казалось, то и дело желающее согнуться тело. Ее живот на секунду соприкоснулся с Джой, и ей стало ещё страшнее, потому что он оказался твердым, точно как мрамор, к которому она только что прикасалась. Рикки вцепилась пальцами ей в плечо. Их разница в росте заставила Джой согнуть колени, чтобы Рикки было удобнее держаться за нее. — Ладно, тихо, спокойно, все будет хорошо…

Джой говорила это и сама не понимала, что несет. Перед глазами красной тряпкой маячило лишь одно слово: «Больница». Им нужно срочно ехать в больницу. Мчаться, черт подери… Вдруг Джой осенило, что она понятия не имеет, где находится роддом и что ехать придется по навигатору, а это лишнее время. И пробки, господи, хреновы пробки! Ещё одна волна пота прокатилась по телу, и она с ужасом подумала, какая она идиотка, что не посмотрела перед поездкой, где стоит эта чертова больница.

Рикки ступала по асфальтированной дорожке, ведущей к машине, как деревянная. Джой нервно поглядывала на нее, отчаянно желая найти хотя бы намек на былое спокойствие, но его не было. Рикки едва передвигала ноги с опущенной головой и закрытыми глазами, она истошно, усердно кусала губы. Джет поняла, что ей очень больно. Она слышала, что роды — это больно.

Надо было побольше узнать об этом у Роуз. Боже милостивый.

— Осторожно, все нормально, все будет нормально, — скорее даже самой себе, чем Рикки, бормотала Джой, помогая девочке сесть в авто. Она дрожащими руками затянула ремень безопасти чуть выше, чем следовало, и слабее, потому что дико боялась пережать ей живот.

Джет рухнула за руль и, забыв о собственном ремне, рванула с места. Часть дороги от «Альстера» была пустынной, так что здесь, на узком пути среди густых деревьев с двух сторон, разрешалось ехать быстрее. Говорят, что зелёный цвет, долбаные парки, за которые экологические активисты готовы утопить, успокаивает нервы, но, наверное, их эффект не распространялся на тех, кто мчится в машине в рожающей женщиной. Сердце у Джет билось так громко, что напоминало игру в пинг-понг: мячик — сердце, ребра — ракетка. Вся кровь немилосердно прилила к лицу. Она так не нервничала за рулём даже тогда, когда впервые угнала отцовскую машину, а Джой тогда было тринадцать грёбаных лет.

— Как ты? Ты уверена, что рожаешь, ты же сказала, что ещё три недели? — идиотский вопрос, но она не знала, что ещё у нее можно было спросить, а тишина, разбавленная тяжёлым, частым дыханием Рикки превращала Джой в беспомощную имбецилку. Кровь шумела у нее в ушах, будто бы она стоит у моря, прилипла к песку и на нее прямо сейчас летит огромная волна. Она нащупала пузырек феназепама у себя в пиджаке, убеждаясь, что он на месте, и заставила себя глубоко вдохнуть.

Рикки не отвечала, сидела, схватившись за живот и прикрыв глаза; Джой судорожно смотрела то на нее в зеркало заднего вида, то на дорогу, стараясь все же соблюдать ПДД.

— Рикки?

— Боже, как больно, — сквозь зубы прошипела Рикки, со стоном выгнувшись назад. Она сползла на сиденье ниже, одной рукой крепко сжимая ручку двери. — Я думала, это будет постепенно… Не так резко…

— Мы же доедем до больницы, да? — спросила Джой, заметив в зеркале, какими огромными сделались ее зрачки. — Только не в моей машине, боже…

— Она как будто расставила там руки и ноги, как ниндзя, — поморщилась Рикки, и Джет заметила, как с ее лба градом стекает пот. Она снова выгнулась, зажмурила глаза… Джой отвела взгляд обратно на дорогу и стиснула руль сильнее. Она напряглась так, словно собралась рожать сама, и когда заметила это, попыталась все же расслабиться… Она въезжала в развилку, на которой шанс столкнуться с кем-нибудь был гораздо более высок, чем около пустого парка рядом с кладбищем.

Джой сглотнула. Ровно на повороте у нее зазвонил телефон, и она, прочитав, кто это, поставила его на подставку и ответила на звонок. Как раз вовремя. Как раз она-то им и нужна…

— Роуз!

— Да-да, Джо… Слушай, я звоню тебе напомнить про «Риксон». Я тебе говорила, завтра…

— В жопу «Риксон»! — прервала ее Джой и тут же чертыхнулась, пронесшись на красный. — Роуз!