— В бордель.

— Не рановато?

— Я по ночам работаю. Поехали, давай, без разговоров.

Дожили. Извозчики моралисты. Устраиваюсь в коляске, и тут меня накрывает волна стыда. Вот ты, Витя, дурак. Мог и раньше с Мишкой списаться. Совсем забыл про групповой чат. С другой стороны, не полез бы в здание патруля, не узнал бы про планы Гвоздей. Тем не менее, решаю отписать Мишке ответное послание, не потому, что на то есть особая нужда, а чисто для практики.

И как тут буквы писать? Кликать по кнопкам я умею, а вот текстовым редактором ни разу не пользовался. С горем пополам удается написать одно единственное слово: «еду». Ничего, Вить, все приходит с опытом, наловчишься еще, будешь романы строчить. Извозчик довозит меня до борделя и провожает ироничным взглядом, тщательно пряча завистливый вздох. Ага, моралист липовый.

Захожу в заведение. Мордоворот привратник сидит на табуреточке привалившись к стеночке. Китель расстегнут, глаза красные от недосыпа. Вымотался бедолага, ну, я, кстати, тоже уже не помню, когда спал. Делаю привратнику знак, чтоб не вставал, тот благодарно кивает и вялой кистью отмахивает направление в сторону ресторана.

В ресторанном зале похоже собралась вся обслуга, включая бордельных девочек. Мишка и Люта ввиду отсутствия посетителей заняли центральный столик. Вокруг них крутятся будто наседки над цыплятами. Стол заставлен яствами, каждый второй спрашивает, что «еще вкусненького» им принести. Остальные стаскивают на соседний стол всякие нужные для похода вещи, скопившаяся гора позволяет предположить, что бордель решил организовать экспедицию на северный полюс.

— Что за кипиш? — спрашиваю.

— А, это ты, Вик, — Котяра имеет вид чрезвычайно озабоченный, — Вот, собираемся.

— Куда?

Котяра отводит меня к дальнему столику. Присаживаемся. Подлетает официант, выставляет бутылку, стаканы, оливки и испаряется. Котяра разливает.

— Дело такое, Вик, — чокаемся, выпиваем, — Я вытащил их только до вечера. Они — не преступники, удерживать их Гвозди не вправе, но…

— То есть от патруля ты их не отмазал?

— Не отмазал. Там системный договор. Так вот… я хочу отправить их из города. И у меня к тебе будет просьба.

— Хочешь, чтоб я пошел вместе с ними? — догадываюсь.

— Да. Хотя бы на первое время.

— Не хочу тебя пугать, Котяра… я подслушал разговор Гвоздя с патрульным сержантом…

— И?

— Гвоздь сказал, что держит их на поводке… если ты в курсе, что это.

— В курсе, — Котяра мрачнеет, трет пальцами веки, — Ты в этом уверен, Вик?

— Он так сказал. Он уверен, что сбежать они не смогут. Может ты мне объяснишь?

— Все просто, Вик. Ты всегда знаешь, где находятся члены твоей группы. Поводок — тоже самое, такая же метка на карте. Одноразовый артефакт. Весьма недешевый. Клять! — Котяра припечатывает кулаком об стол, — Не поскупились, гниды. Из города бежать бессмысленно, догонят… очень быстро догонят.

— Не понимаю.

— Ну чего ты не понимаешь?

— Чего они так ополчились на вампов? Зачем поголовно истребляют?

— Не тупи, Вик. Все очевидно. Команда подготовленных вампов способна зачистить от скрипунов весь город. Прямая угроза бизнесу.

— Нет, погоди, Котяра. В городе есть и другие силы, намного могущественней. Тот же полковник. Он весь город под собой держит. На кой он терпит эти рассадники скрипунов? Дураку ведь понятно…

— Дураку, может и понятно, а простому обывателю ни черта не понятно, — Котяра усмехается, — Гвозди замуровывают заброшенные здания под предлогом заботы о населении, мол типа для того, чтоб оградить горожан, мол, если стукнет с перепоя горожанину в голову влезть в заброшенное здание, то попасть он в него не сможет.

— Но там локации! Системные локи!

— А кто в них бывал кроме тебя, Мишки и Люты? Кто может подтвердить, что там локи? Ты, кстати, Вик, в такой же опасности. За тебя они тоже возьмутся…после Мишки.

— Ладно. Поясни мне, как работает этот поводок? Теперь что, любой Гвоздь знает, где находятся Мишка и Люта?

— Не любой. Только тот, кто использовал артефакт. Во время контакта с жертвой артефакт активируется. Так что, на поводке скорее всего кто-то один: либо Мишка, либо Люта.

— Значит идти в патруль им все-таки придется.

— Придется, Вик. Но я с них глаз не спущу. Возьму бойцов и поеду следом.

— Ага. Правильно, придется ребятишек опекать…

— А ты чего рожу кривишь, Вик? Буду опекать, мне другого не остается. Если надо, буду самолично приводить их в патруль, а потом самолично забирать.

— Да я ж не спорю, — пытаюсь успокоить Котяру, а сам лихорадочно соображаю. Не выйдет у него ни черта с этой опекой. Гвозди настроены серьезно, Гвозди не потерпят, — Я их забираю до вечера, — заявляю неожиданно даже для себя.

— Куда еще?

— Так надо, Котяра. Я сделаю их сильнее.

— В каком смысле?

— Мишка тебе еще не рассказал, что я получил особую специализацию? — выдерживаю вопросительный взгляд Котяры, если честно, вдаваться в подробности не хочу.

— Говорил, — недосказанность Котяре не нравится, но он уже понял, что подробностей не дождется, — Что вроде ты теперь не можешь вакцины ставить.

— Вот и они добрыми докторами тоже не станут.

— Ты уверен? Что за спецуха такая? — Котяра все же пытается меня дожать.

— Мишка тебе потом сам расскажет. Поверь, это их усилит, существенно…

— Ладно, делай, как знаешь, — Котяра будто постарел за эту ночь, никогда раньше не видел его растерянным, — А к полковнику мы ходили…

— В смысле?

— В прямом. Собрали целую делегацию. Пришли жаловаться на Гвоздя.

— И что?

— Ничего. Выслушал, покивал, обещал подумать… все еще думает… Вик, помоги им выжить…

Киваю. Поднимаюсь и иду к столику, за которым сидят подростки.

— Подъем, молодежь, хватит рассиживаться.

— А Мишка не ест ничего. Понимаешь? Дурак, я ему говорю, пожрать надо. А он не ест. Вик, скажи ему.

— Что, Мишка, кусок в горло не лезет?

— Не лезет, — признается Мишка

— Так, Люта, собери тормозок. Бутеры там, термос с чаем. Как ты умеешь. Только быстро. У нас еще дел до вечера…

Котяра стоит молча и смотрит исподлобья с тоской и немым укором, засунув руки в карманы, как я вытаскиваю подростков на улицу чуть не силой. Бордельная обслуга провожает нас такими взглядами, будто я их на казнь повел. Не бордель, а дом уныния какой-то.

— Куда мы, Вик? — в Мишкином голосе черная безнадега.

— А ну отставить нюни, — говорю строго, — Мы идем бороться за жизнь. Других занятий в ближайшее время у нас не будет. Понятно?

Затаскиваю их в метро. Проезжаем две остановки. Хорошо, что я их забрал от Котяры, они б там так и сидели, растекаясь как кисель. А тут отошли немного, ожили.

— Вик, мы в больницу что ли идем?

— Не совсем. Стойте здесь, дорогу не переходите. А я на разведку. Вопросы потом.

Хочу убедиться, что кадровик еще на рабочем месте. В административное здание меня пускают пока без вопросов. Поднимаюсь на этаж, иду по коридору. Заглядывать в кабинет мне не нужно. Вижу по ауре, что клиент еще здесь. Вот и хорошо. Разворачиваюсь, выхожу, иду обратно к подросткам. Они мнутся на тротуаре, лица озабоченные, чуют, что их не на селфи сессию позвали.

— Значит так, — отвожу их в сторонку, где нет лишних ушей, и начинаю накачку, — Вы должны усвоить главное. Гвозди объявили нам войну, и уже пытались вас убить. Теперь вы тоже должны быть готовы.

— К чему? — спрашивает Мишка осекающимся голосом.

— К войне. К тому, что вам тоже придется убивать. Не скрипунов… разумных.

— Мы это понимаем.

— Вот и хорошо, что понимаете. Вы теперь не просто охотники на скрипунов, вы теперь охотники широкого профиля. Слышишь, Люта, этот будет твой. Мы его выследим, как выслеживают жертву, и ты его прикончишь без всякой жалости.

Да, я решил, что первой убийство совершит именно она. У нее меньше тормозов, больше импульсивности. Она справится. А там уже на Лютином примере и Мишке деваться будет некуда.