— И я рад вас видеть, Михаил Юрьевич. Это вы зря так про меня говорите. Ведь в любой момент, когда я прихожу к Лене, можете вызвать к себе.

— То визит неофициальный и дочь мне потом всю плешь проест, что я тебя по делам дёргаю в неподходящий момент.

— А сейчас, её нет и поэтому ничего не мешает?

— А сейчас ситуация другая. — тяжело вздохнул император. — Даже будь Лена дома, всё равно выдернул бы тебя. Заходи уже, будем разговаривать о делах наших насущных. Восемнадцать тебе уже исполнилось, так что пора послужить империи.

Пожал плечами и последовал за императором в кабинет. Раз он сказал о моём возрасте и службе империи, выходит, что хотят меня отправить куда-то на фронт. А судя по тому, в каком количестве конфликтов сейчас участвовала империя, это могло быть где угодно.

Император сел в своё кресло, после чего кабинет окутало его силой, заставляя меня, поморщился. Пусть сила Рюриковичей не могла сдержать меня, но всё равно отвратные ощущения, когда они её применяют. Особенно Лена, которая оказалась сильнее отца. Ругались мы с ней очень крепко несколько раз. Знаю, о чём говорю.

Я поморщился, но не более. Раз император в своём кабинете решил применить дополнительную защиту, то и мне отставать не стоит. В дополнение к уже имеющейся защите создал пару техник, которые гарантировали полную безопасность информации. Техники, созданные мной, на основе света и тьмы.

На этот раз настал черёд императора морщиться. Всё же он находился дома и прекрасно ощущал, когда другие пользуются магией.

— Отвратительное чувство, но в любом случае спасибо. Теперь я точно уверен, что наш разговор останется только между нами и никто не сможет предупредить Кирилла.

— Кирилла?

Удивлённо спросил я, пытаясь понять, кто это такой и почему император боится, что его может предупредить кто-то работающий в императорском дворце?

— Моего второго сына, который решил, что ему не по пути с родом. — огорошил меня Михаил Юрьевич. — Именно он стоял за нападением на земли Чернышёвых пять лет назад. Вернее, его наняли. В своё время Кирилл считался одним из лучших молодых стратегов империи.

— Хотите сказать, что кто-то нанял вашего второго сына, чтобы он руководил вторжением в империю?

— Уже сказал. Но не вторжением в империю, а конкретной задачей, по похищению секретных разработок Чернышёвых в области мобильных доспехов. И Кирилл справился со своей задачей блестяще. Буквально на той неделе разведка мне доложила, что японцы смогли сконструировать тяжёлый МД, ничем не уступающий нашим лучшим образцам. Они установили на него усиленный реактор и судя по тому, насколько возрос спрос на определённые материалы, которые мы скупаем по всему миру уже довольно давно, в этой гонке теперь появились новые участники.

Император продолжал рассказывать, а я продолжал офигевать от всего услышанного. Впервые вообще узнал, что помимо Алексея и Лены у императора был ещё один ребёнок. Об этом не упоминается вообще ни в одном источнике. И никто не говорил при мне об этом. Похоже, что это крайне щекотливая тема, которая находится под негласным запретом.

Что конкретно произошло и из-за чего Кирилл Михайлович Рюрикович принял решение разорвать все связи с семьёй, император не сказал. Но было видно, что он до сих пор не смирился с подобным решением сына. И я нужен для того, чтобы попытаться вернуть блудного сына. Наставить его на путь истинный. По крайней мере, именно так я понял задание, которое мне решил дать Михаил Юрьевич.

Отец Лены глубоко вздохнул, посмотрел на меня, явно собираясь с духом, махнул рукой и заговорил.

При свете дня гораздо легче заниматься любыми, даже самыми тёмными делами. Они уже и не кажутся какими-то пугающими, и совесть возмущается лишь вполголоса, постепенно становясь всё тише.

Вот и сейчас, я вместе с императором, Воронцовым, графом Распутиным и графом Павловым спустились в склеп Рюриковичей. Здесь покоились не только сами Рюриковичи, но и их ближайшие сторонники, которые погибли вместе с ними. Если такое вообще было.

Роман Васильевич был похоронен вместе с Сильвером. Вернее, тем, что от него осталось. Мы тогда совершенно не сдерживались. Что я, что Скуратов выплеснули всю накопившуюся яркость, практически на неодарённого, которым Сильвер стал после атаки Лены.

Там даже крови не осталось. Вся ушла Скуратову, а тело разорвала на клочки тьма. Тогда я понятия не имел, что дальше стало с этими клочками, но как выяснилось, их все собрали и доставили в склеп Рюриковичей.

— Надеюсь, вы понимаете, о произошедшем здесь не должен узнать никто посторонний. Даже ваши жёны, дети и так далее. — начал говорить император, когда мы остановились перед входом в усыпальницу.

Уже спустились довольно глубоко под землю и остановились перед каменной дверью, последним препятствием перед тем, как оказаться в священном для Рюриковичей месте.

— По-другому и быть не может. — подтвердил Распутин, морщась оттого, что сейчас должно произойти.

Не зря же император взял с собой Воронцова. Разумник нужен, чтобы поставить ограничения на разглашение. И себе, в том числе. Одних клятв мало.

— Михаил Юрьевич, может, мы уже приступим к делу? Мне сегодня ещё предстоит провести сложнейшую операцию, аналогов которой ещё не было. Собрались лучшие доктора со всего мира.

— Помню, Иван Владимирович. Сам же пригласил меня в качестве стороннего наблюдателя. Но у нас ещё есть как минимум десять часов. Поэтому наберись терпения. Да и наше дело не должно занять много времени. Утолим любопытство юного князя и на этом всё.

— Не минимуму, а всего десять часов. Мне ещё столько всего необходимо проверить, что даже думать страшно. — всплеснул руками отец Маши.

Дочь была очень похожа на него, когда сильно волновалась. Также не находила себе места, не знала, куда деть руки и закусывала губу. Но когда необходимо было действовать, Маша становилась хладнокровным профессионалом, который откидывал эмоции, переживания и сосредотачивался на работе. Вот и её отец был таким же. В этом я уверен.

— Афанасий Петрович, приступай к работе, а я пока немного пошаманю с дверью. — обратился к Воронцову император, и мы ощутили, как сила Рюриковичей окутала старинный камень, при этом не коснувшись нас.

Я стоял и наблюдал за действиями разумника, подмечая, в чём он уступает Вениамину. А уступал главный разумник империи моему менталисту практически во всём, и это было прекрасно заметно. Вениамин уже давно мог работать без всякого внешнего проявления своего дара. Порой даже умудряясь воздействовать на человека на расстоянии, что вроде бы считается для разумников невозможным. Да и на любой, даже самый сложный запрет, что накладывается на Абсолюта, Стрепс тратил гораздо меньше времени. И потом не выглядел словно живой мертвец. А вот Воронцов стал таким после второго Абсолюта.

А ещё оставался я и он сам. Пришлось немного подбадривать моего прямого соперника за место первого советника императора. Сила Чернышёвых с этим отлично справилась. А потом я добавил ещё немного уже от собственной техники. Чтобы Менталист восстановил запас магической энергии.

— Никогда бы не поверил, что ты на такое способен. Я словно и не работал вовсе. Только проснулся, полон сил и желания трудиться.

— Вот зря вы в меня не верите. Все, кто так поступал, заканчивали плохо. И надеюсь, что это также попадает под уже установленные запреты?

Не хватало мне ещё, чтобы по империи пошли слухи о моих способностях в плане восстановления силы сильнейшего менталиста империи, как считалось официально. Просто Вениамин никогда не участвовал ни в каких рейтингах, а от обязательной процедуры мне удалось его отмазать. Сам Воронцов это и сделал. Причём весьма охотно. Не нужен ему подобный конкурент.

— Под запретом останется вся информация, которая начала поступать с момента нашей сегодняшней встречи. — успокоил меня Воронцов, а затем полез ставить запрет.