— Я согласен, — выдохнул он.

Я готов был пуститься в пляс. Это была самая большая моя победа в этом веке. Ничто, сделанное ранее, не может сравниться с масштабом грядущих изменений, которые грядут за нашим соглашением.

— Мой дядя, князь Радомысл подготовит договор. А мои лекари отправятся с тобой чтобы осмотреть Михаила. А пока мы отойдем и ты дашь вассальную клятву в присутствии дяди и моего полководца Ходота.

Я развернулся и вкратце рассказал дяде о достигнутых договоренностях, которые заставили глаза Радомысла увеличится в размерах раза в три. Он предположил, что клятву соблюдать никто не будет, но это сейчас не столь важно.

Церемония принятия клятвы прошла быстро. На осмотр Михаила Я отправил Эдика и Забаву. Забегая вперёд, отмечу, что Михаила удалось спасти. Ещё сутки и за его жизнь не дали бы и медного гроша.

Договор состряпали достаточно быстро и, вроде, грамотно.

Всю ночь мы гуляли и праздновали невероятную победу. Город гудел и откровенно сходил с ума. В какой-то момент мне казалось, что моя армия в шутку возьмёт штурмом дворец императора. К счастью, все обошлось.

На следующий день я и мои командиры наблюдали как из ворот Константинополя выкатывались тридцать повозок с золотыми украшениями. Феофил все же схитрил и нагрузил половину телег пузатыми золотыми кувшинами, которые давали объем, но не массу. Но я не в обиде. Золото я хотел только для того, чтобы был маневр для торга.

Пока мы любовались колонной с золотом, вокруг меня возникла сутолока. Как оказалось это был гонец, который искал меня. Воина привели ко мне и попросили не делать резких движений.

— Царь! — воин поклонился.

— Говори, гонец! — с улыбкой сказал я ему.

— Прости, Царь, за дурные вести, — моя улыбка сползла с лица, — на Хольмгард напали, — вокруг воцарилась тишина, — столица разграблена и сожжена, — я сжал кулаки, — князь Гостомысл убит, а царица похищена. Враги прибыли с запада.

— Когда все это произошло? — хрипло спросил я.

— Десять дней назад. Уцелевшим жителям и воинам сказали передать послание царю Ларсу. Одно слово…

— Триумвират?

— Да.

Мои глаза заволокло пеленой. Жгучая ненависть и злость проникла в каждую клетку тела.

— Ходот! Созывай армию! — хрипло крикнул я тестю.

— Ларс!? — Ходот, сжав губы в тонкую линию, ждал дальнейших указаний.

— Мы объявляем войну.

— За Ларса! — крикнул Ходот боевой клич.

— За Гардарики! За Мечту! — эхом отозвались мои воины.

Дорогой читатель! Я безмерно благодарен за то, что ты дочитал до этого момента. Последнюю, заключительную, часть трилогии «Ларс» начну выкладывать в начале июля. Спасибо за интерес к истории Ларса. Напоминаю, что лайк и подписка вдохновляют меня и стимулируют на написание этого цикла.

Лето 827 г.

Итиль горел. Столица каганата пылала. Это немного притупляло мой гнев на Триумвират. С другой стороны, на грани сознания что-то ворчало о неразумности такого кардинального подхода к решению хазарского вопроса.

Я стоял на башне каганского дворца. Вокруг разверзся филиал ада на земле. В закатных сумерках предместья столицы алели жадными языками пламени. Кое-где население пыталось спасти имущество от пожара. Мои воины не препятствовали, но и не помогали местным в тушении.

Еще месяц назад я штурмовал ворота Царьграда, а сейчас наблюдаю за падением некогда великой столицы огромной империи. В моем времени «точку» в хазарском вопросе поставил Святослав Рюрикович в середине 10 века. По крайней мере, так говорил Эдик еще в Царьграде. Я сам не помню точной даты.

С того дня, как мне сообщили о смерти отца и пленении Милены, я и Ходот были в состоянии холодной ярости. За этот период моя армия на драккарах и спешно арендованных купеческих суднах, совершила марш-бросок вдоль восточного побережья византийцев и высадилась на берегу Меотийского моря, которое в будущем называется Азовским. Мы проплыли несколько крупных городов, в том числе и Тьмутаракань или Тама́тарха, как ее называют имперцы-византийцы. Моя орда включала и болгарские войска, и ободритских наемников. Они, воодушевленные успехом в Царьграде, сами изъявили желание участвовать в походе на Хазарию. Сам поход стал неожиданностью для многих. Кстати, Ходота пришлось посвятить в проблему Триумвирата. Он теперь знал все пор это, за исключением темы «попаданцев».

Я прекрасно понимал, что двигаться сломя голову в Хольмгард не имело смысла. Кардинально мое присутствие в столице не изменит ничего. Поэтому я отправил Эсу и Эдика в Хольмгард. Там они проведут первичное расследование и возьмут след плененной Милены. По крайней мере, я на это надеюсь.

А так как я знал тех, кто стоит за нападением, ведь Триумвират не намеревался скрывать свое участие, то у меня было только два выхода: захватить хазар, либо забрать Рим. С византийским патриархом дело решенное. Эсовы ученицы будут распространять слухи о пагубности и греховности патриаршества, а, в случае успешного избрания очередного главы, несчастный случай докажет правдивость слухов.

Мне же остается разобраться с хазарами и Римом. Понтифика не получится взять нахрапом, в отличие от каганата. Более того, мне кажется, что именно римский престол играет главенствующую роль в Триумвирате. Не удивлюсь, если нити расследования моих ближников в приведут именно к папскому двору. Поэтому я высадился на берегу будущего Азовского моря и спешно атаковал Саркел — ближайший крупный город хазарского каганата. Времени на его осаду не было, поэтому атака началась сразу требушетами с огненными снарядами — смесью спирта и нефти. Последнее было куплено мной в Царьграде. Саркел был деревянным городком, поэтому мы спалили его практически дотла. Слух о таком кардинальном подходе царства растекся по каганату словно саранча в знойную погоду. Подходя к Итилю, армия несла с собой ореол неизбежного зла. Царские войска воспринимались местным населением со смесью страха и ужаса, хотя мы не зверствовали и довольно лояльно относились ко всем — ведь это мои будущие подданные. К Итилю мы вышли довольно быстро. С переговорщиками не разговаривали, только поставили условие — отдать кагана. При выполнении этого условия мы обещали не трогать город и уйти. Естественно нас не послушали. Захват Итиля пошел по сценарию Саркела. В столице было больше строений, поэтому она продержалась немногим дольше предыдущего сожженного города.

Сейчас, стоя на башне каганского дворца, я наблюдаю плоды своего гнева. Что интересно, Итиль был необычным городом. В период своего расцвета город состоял из трёх частей, разделённых рекой. Сообщение между ними осуществлялась на лодках. Правая часть была административной, в которой обитал царский двор численностью около четырех тысяч человек и военный гарнизон размером около восьми тысяч человек. Эту часть окружала крепостная стена. В стене было четверо ворот, из которых двое выходили к стоянке судов у реки, а двое позади города в степь. Между двумя частями располагался остров, где размещались дворцы. Это были единственные сооружения, выстроенные из обожжённого кирпича, остальным жителям не разрешалось строить из данного материала. Остров соединялся с одной из частей при помощи моста из лодок. Левая часть возникла позже и являлась торговой. Здесь располагались рынки, торговые склады и бани. Жилые дома представляли собой войлочные юрты, деревянные шатры и землянки.

Захватив город, я не получил какого-либо удовлетворения. Возможно из-за того, что войдя во дворец кагана, я не обнаружил правителя. В глубине души я рассчитывал увидеть его труп. Я надеялся на то, что смерть кагана будет инсценировкой, которую организует Триумвират, дабы я не смог узнать ничего важного.

Все оказалось банальнее. Хазарский каган отбыл в Тьмутаракань в день осады. Видимо, хитрый ход с захватом флотилии не дал ему надежды на благополучное ведение затяжной войны. Он «смылся» по тайному ходу. Допрос его слуг прояснил картину его бегства. А посланные вдогонку люди подтвердили наши выводы. Они скрытно «довели» кагана до Тьмутаракани.