Поэтому, большинство моих воинов было в черной броне. Выглядит это эпично. Когда зимой была готова первая тысяча кирас, мы нарядили в нее наше войско. Метик назвал кирасиров «черным легионом». И это наименование быстро прижилось. Дружинник с такой кирасой получал статус легионера. В народе мои легионеры получили почет и уважение. И не столько из-за кирасы, а столько из-за того, что броню изначально получили лучшие в своем воинском искусстве.

На сегодняшний день у нас около пяти тысяч легионеров. Поселок Добрынин превратился в полноценный городок, с населением в пятьсот человек. Часть легионеров отказалась от кирас ввиду того, что броня существенно сковывала их умения в бою. Таким мы сделали другие кирасы, пластинчатые. В итоге среди легионеров появилась особая каста ловкачей.

Наблюдая за модернизацией армии, я все больше приходил к мысли, что мои действия приводят к появлению особой прослойки — военной знати. И рано или поздно этот «слой» подарит мне проблемы в будущем. Общаясь с Метиком на эту тему, мы решили, что не сможем сейчас как-то препятствовать естественному их появлению. Слой бояр появится в любом случае. Нужно только лишить его возможности передавать по наследству свое титулование. У меня вертится мысль узаконить «служивых бояр» — всех тех, кто возглавляет мои войска, количество которых больше ста человек. Каждый сотник будет служивым боярином, который может заменить тысячника-князя. Эдакое промежуточное звено между князем-полководцем и просто хорошим десятником. Нужно будет обязать каждого тысячника назначить к себе сотника-заместителя, которому и даровать титул боярина на службе государства с соответствующей оплатой за службу.

Что-то я сильно задумался. Вон Эса как всматривается в меня своими лупыриками.

— Что же, княгиня, — хмыкнул я, — жду твоего выздоровления и вверяю тебе в подчинение всех послушниц. С одним условием — отпусти сразу тех, кто изъявит желание уйти. Остальным обещай достойную оплату из казны царства.

— Слушаюсь, царь, — прошептала Эстрид, засыпая.

— Ее восстановление займет не меньше месяца, — заметила Забава.

— Вот и замечательно, пусть набирается сил.

Метик с Забавой направились к послушницам храма на осмотр. Я же подошел к окну и задумался над текущим положением дел.

Императором Византии сейчас являлся Михаил II Травл. Я помню, как Аршак рассказывал про восстание Фомы Славянина в правление этого императора. У Михаила был сын Феофил, который стал соправителем империи в тот момент, когда Михаил расправлялся с восставшими. И это все, что я знаю о нынешней Византии. Кто сейчас в Риме — ума не приложу. Не историк я.

Я помню, что в Риме и Константинополе правители менялись со скоростью звука. Как им удавалось сохранить какую-либо общую политику в отношении попаданцев и северных, и не только, соседей я не знаю. Если только реальными руководителями были не правители, а настоящие кукловоды, схоронившиеся в тени. Таким темпами я впаду в ересь конспирологических теорий, заговоров масонов и прочих диссидентов. С другой стороны, если я буду отрицать факт того, что земля круглая, она не станет плоской.

Как же сложно. Почему проблемы древних славянских правителей ничем не легче проблем сохранения мира в 21 веке? Мне казалось, что решение проблем там, где меч скрещивается с оружием противника. По крайней мере, в этом веке. А оно вон как…

После того, как Метик осмотрел послушниц и Эсу, мы тепло попрощались с Эстрид и Забавой. В тот же день мы отправились в путь, в Хольмград.

— Как думаешь, это все — правда? — спросил Эдик.

Метик скакал рядом со мной легкой рысью. Ага был впереди, в авангарде. Лекарь задумчиво поглаживал свою жиденькую бородку.

— Я не знаю, — ответил я, — Эса верит в сказанное.

— Неужели и правда есть тайное общество, которое контролирует попаданцев?

— Если есть сами попаданцы, то почему бы не быть и тем, кто пользуется ими?

— Логично, — Эдик снова задумался, — но все же, как они могут выявить тех, кто попал в этот мир?

— Точно! Я и забыл, — Ага повернулся на мой возглас, но продолжил движение, увидев, что все в порядке, — я забыл о Карне!

— Жрице?

— Да, она меня сходу раскусила, когда я раненный лежал у нее. И про тебя именно она мне рассказала. Может у них есть кто-то типа Карны?

— Нужно будет с ней пообщаться. А лучше сразу заполучить ее в свои руки.

— Как?

— Храм, — Эдик улыбнулся своей идее, — пусть приедет и будет настоятелем храма, который ты построишь на Ладоге.

— А это идея, — протянул я.

Нужно пойти еще дальше. Собрать всех волхвов и жрецов, дать им в руки новый рунический алфавит, который будет скоро готов и обязать их написать постулаты славянских верований. Более того, после постройки храма, нужно будет собрать всех священнослужителей царства и заставить их «реформировать» славянское язычество. Пусть это буде политеистическая религия, но она должна быть на службе у царства. А верховным священником будет Карна. С одной стороны — реверанс в сторону женской половины царства, с другой — получим дополнительные баллы в глазах Карны. Причем Карны, как жрицы и Карны, как Богини.

Озвучив появившуюся идею, Метик счел ее достойной. Даже попросил отдать ему ее воплощение. А я не жадный, пусть организует. Главное с Карной договориться.

Через пару дней мы появились в Хольмгарде.

Царство Гардарики, Хольмгард, весна 827 г.

Мы целый месяц готовились к походу. Отец взял в свои руки размещение войск и снабжение оного. Василько и Куляба прибыли с Годславом, возглавляющим наемников-ободритов. Ходот и Сокол три шкуры спустили с новобранцев, но смогли наладить дисциплину в армии. К счастью, Годслав смог убедить своих соплеменников не артачится и подчиняться любому сотнику и тем более тысячнику. Радомысл отбыл в Смоленск вместе с Лукой. Дреговичи вместе со своим князем подойдут к границе радимичей в условленный срок. Здесь же мы собрали половину армии и двинемся в Смоленск. Часть войска уже отправлена туда. В Хольмгарде остались только наемники и легионеры.

Спустя месяц после нашего приезда с Ладоги, появилась Эса. Она еще не слишком комфортно себя чувствовала, общая слабость еще присутствовала, но зато уже могла помогать мне своим советом и присутствием. Эстрид отобрала себе двенадцать учениц, которые уже сейчас были перспективны в деле умерщвления себе подобных. Остальных послушниц воительница забраковала, либо они сами не решились учиться у Эсы. Интересно, что Ньёруна устроила отцу скандал из-за моего уничтожения Упсалы. Но когда она узнала про учеников Эсы, сама напросилась быть наставником ее учениц. Посоветовавшись с Эсой, мы решили, что будем следить за уроками Ньёруны и согласились на ее предложение. Правда Эса взяла клятвы вассалов с послушниц. На всякий случай. Михрютка, первый ученик Эстрид, ходил поначалу с важным видом, пока Эса ему не сделала замечание о глупом поведении. Бедный парень, он надеялся на гарем.

Буривой рвался в битву, но я попросил его быть на страже моих северных владений и проконтролировать постройку каменной крепости на Ладоге. Нужно обложить нашу деревянную крепостицу камнем как можно скорее, чтобы быть уверенным в северных рубежах. Гостомысл был за главного вместо меня.

Я тепло попрощался с женой. Думаю, что когда я вернусь домой, ее положение будет видно невооруженным взглядом, ведь компания может продлится от трех месяцев до девяти. Щемящее чувство тревоги не покидало меня. Вернусь я живым с похода — не ясно. Но главное, что у меня есть Гостомысл, который сможет моего ребенка сделать царем или царицей. Мы с ним говорили на эту тему. Жаль, что нет еще утвержденного алфавита, а то я сделал бы загодя указ о престолонаследии, в котором разъяснялся бы порядок вступления на трон потомков умершего правителя. Из-за таких мыслей, наверное, я и расстался с Миленой в грустном настроении. Самая красивая женщина вятичей провожала меня увлажнившимися глазами. Я вернусь назад обязательно. Причем вернусь с вдвое увеличившимся царством. Наверное.