Я пронырнул под лодкой, убедившись что заново так никого не поймать.

Ладно, отойду чуть подальше. Вы ж не залегли на дно своего судёнышка? Значит, достать смогу. Ну а то, что теперь меня раньше заметят, так что ж делать? Война, вообще занятие опасное. Тут убивают. И никаких гарантий, что следующий — не ты.

Опять начал всплывать с шести метров, только отошёл от лодки метра на четыре. Так я точно смогу прицелиться. Вот только стрелять придётся почти с поверхности.

И уже метрах на трёх понял — меня видят. Вот тот лучник видит. Иначе, зачем бы он стал натягивать тетиву? Время, словно замедлилось.

Уже понимая, что ответной стрелы не избежать, я выстрелил, когда надо мной оставалось не больше метра воды. Гарпун попал лучнику в живот, он начал складываться, но явно успевал разжать пальцы не сбив прицела. И тут его бросило вперёд!

Стрела ожгла плечо, но даже не застряла. Я вновь сложился полусальтом и ушёл в глубину.

Но любопытство… Нет, не любопытство, а потребность оценить обстановку, вот! Заставило всплыть метрах в двадцати от лодки, наплевав на риск попасть под лучный обстрел.

Что же произошло?

Я наверно секунду шарил взглядом по берегу, пока не догадался посмотреть на Двурогих. И не меньше половины из них смотрели не на меня. Они смотрели на берег!

В этом месте уже начинался обрыв, и на нём в полный рост стоял Каналоа, опять раскручивая пращу!

Ах, вон оно что! Я тут же припомнил всплеск рядом с бортом лодки, когда всплывал, но не придал значения. Значит мой боец, всё-таки выбрался из пещеры! Теперь-то мы их в два огня!

Но и оставшиеся в лодке воины сообразили, чем им грозит появление второго противника.

И развернулись в открытый океан!

Вот, блин! Всё-таки головастые! Решив, что подводная хрень — то есть я, представляет меньшую опасность, они разрывали дистанцию с тем, кому точно не смогли бы ответить — обрыв тут был уже метров пятнадцать высотой, стрелять вверх, та ещё затея, а камней у моего бойца — не то, что у меня гарпунов.

Кстати, о гарпунах. Оставались две штуки, и одним я опять позорно промазал!

Зато дотянулся Каналоа! Прям «пулемёт на высотке»! Жаль только, что скорострельность не такая же, да и дистанция. Не знаю, убил не убил, но один из гребцов уронил весло и рухнул на дно пироги.

— Семис! — я «вызвал» на поверхность одноного. Нужно было менять план. — Смотри, их волной качает. Дай верёвку!

Лодку и правда начало раскачивать, по всему, они вышли из ветровой тени, а тут по океану уже волна ходит. Хорошо, что у воинов нет аутригерных каноэ, как у торговцев. Да, они медленнее, но с лодкой торговца мы бы не провернули трюк, который я задумал.

Для начала я подобрал копьё, что когда-то в меня кинули — оно плавало, явно меня дожидаясь. Попробовал в воде — гнётся, конечно. Эх, не сломалось бы.

Потом, не сильно скрываясь, я всплыл и привязал верёвку к его середине. Лучше бы было за конец, но боюсь тогда прочности копью не хватит.

А воины уже отгребли метров на двести от берега, туда Каналоа точно не дотянется, и теперь за вёсла взялись уже шестеро. Понятно, решили поскорее доплыть до места.

Ну, мне это не помеха. Только в помощь.

Разрядив последний гарпун в гребцов, и скорее всего промахнувшись, я поднырнул под лодку.

А потом, взлетев из воды у самого борта и размахнувшись, засадил копьё в… противоположный борт! Да так, чтоб оно легло на ближний ко мне борт как рычаг.

К которому сейчас была привязана верёвка!

Какой-то абориген с яростным воплем бросился на меня, замахиваясь веслом, но я уже скрылся под водой, развернулся вверх моноластой и изо всех сил погрёб в глубину. Не забыв ухватить верёвку.

В какой-то момент мне показалось, что усилий не достаточно. И что всё же надо было сделать рычаг подлиннее, пусть и рискуя отломить. Но потом верёвка поддалась, пошла, пошла, и я почувствовал, как где-то надо мной, проворачивается рычаг, переворачивая пирогу пришлых.

Семис! Семис, чертяка, пришёл на помощь! Спасибо, дружище!

Показал ему наверх. Всплыли метрах в пятнадцати от уже перевернувшейся вверх дном лодки, вокруг которой барахтались люди.

— Спасибо, друг, — я толкнул парня в плечо. — А теперь, давай на берег. Туда, где сверху Каналоа. Он, если что прикроет.

— Зачем? — не понял он.

— Затем, что сейчас в воде будет слишком много крови. А ты ведь сам знаешь, кто приходит на кровь?

И увидев, как побледнело лицо парня, я решил, что вот тут-то он проявлять самодеятельность не будет.

Помню как-то, относительно незадолго до попадалова мне показывали картинку с подписью. Типа хохма. На картинке три мужика плывущие по открытой воде, а вокруг — плавники акул. Один мужик плыл с гарпунным ружьём, другой с чем-то типа копья, а третий — с пулемётом. Идиот художник даже не представляет, как можно плыть с пулемётом! В одних плавках. Но суть была в другом.

Подпись к карикатуре гласила: «с кем вы себя ассоциируете?»

Я тогда выбрал копьё. А что? Пулемёт это даже не серьёзно, проще камень на шею, чтоб сразу. Ружьё — штука однозарядная, а вот с длинным и колющим шансы появлялись.

Но оказалось, правильный ответ — ассоциироваться надо было с акулами.

И вот сейчас я получил возможность воплотить эту миниатюру в жизнь!

Глубина метров пять, чуть впереди и выше на поверхности мельтешащие ноги. Много ног. Окружили перевёрнутую лодку, держатся за неё. Ну-ну.

Я даже кинжал не доставал — свеженький, только позавчера сделанный и ещё ни разу не пользованный каменный нож, который я прихватил в пещере, был острее бритвы.

Разгон…

Не знаю, что испытывали бывшие воины острова Двурогой горы перед смертью, но я бы такого же испытать не хотел.

Если честно — я убил не всех. Но порезал — каждого.

Мне даже не надо было протыкать лёгкие, попадать в сердце или резать горло, зачем? Достаточно глубокий порез на нижних конечностях когда ты в воде, далеко от берега и нет возможности остановить кровь? Практически без шансов. Хотя двоим я всё-таки кишки выпустил, и теперь в огромном, расплывающемся пятне крови плавали сизоватые… верёвки.

А потом пришли те, кто любит кровь. Не знаю — акулы, барракуды из лагуны. Я не смотрел. Ибо грёб к берегу изо всех сил. Дальше работой по уничтожению было кому заняться. А вот мне нужно было не попасть под замес, ибо я и сам в крови знатно вымазался.

Семиса я оставил ждать под обрывом. В тот момент было непонятно, есть ещё кто-то на моей базе или нет.

Лишь потом, встретившись с Каналоа ближе к лягушатнику, где наконец-то можно было выбраться на берег, я услышал от него, что караулили его всё-таки трое, один из которых был ранен. Хм. Два раза хм. Видимо первый раз я обсчитался. А раненый — это наверно тот, кто под мой тычок копьём угодил.

Когда у берега базы начался замес, караульные как-то это разглядели. Или услышали. И ломанулись вниз по склону, не делая из этого большого секрета. Чем и воспользовался бывший воин.

Как оказалось, Каналоа тренировался с пращой при любой возможности и носил её с собой всегда, вместо пояса. Я даже перестал на это обращать внимания — ну верёвка и верёвка.

Когда в первого из троицы прилетел камень, бывшие караульщики поняли, что бежать по склону вверх, не то же самое, что вниз. Особенно, когда сверху стоит весьма меткий пращник.

Короче, теперь Каналоа мог бы смело повесить себе на шею ещё три уха. И ещё как минимум два — от тех, кто был в лодке. Вот только были у меня сомнения — уши-то от них останутся?

До деревни добрались споро, дальше обогнули её стороной, высматривая признаки нападения. Но деревня выглядела мирной, разве что заброшенной — пока обходили её, меж домами не мелькнуло ни одного человека. Даже ребятни, что до того всегда присутствовала фоном.