— Инина? — повторил я вопрос.

— Дочка, ну что ты сидишь, — мигом «переобулся» её отец. — Видишь, мужчина просит выйти. Может разговор какой серьёзный?

Инина, не меняясь выражением лица, встала и, глядя прямо перед собой, вышла в ночь. Интересно, если б я не отступил с дороги, так бы и шла напролом? Но проверять не стал.

За порогом хижины бушевала непогода — ветер клонил деревья, шум стоял такой, что в двух шагах мы могли совершенно не опасаться быть услышанными. Я остался стоять так, чтоб конус неверного света от очага падал мне на лицо — на небе не было ни звёздочки, ни луны.

Наконец, девушка остановилась напротив меня, молча уставилась в глаза ничего не выражающим взглядом.

«Сердится», зачем-то мелькнуло в голове.

— Инина, — имя вырвалось с тяжким вздохом. Мне было не по себе. — Я не смогу взять тебя в жёны.

Доходило до неё секунды три или четыре. Я же говорю — соображалкой дочка Фефуя не отличалась. А потом она резко закрыла лицо руками, развернулась и попыталась юркнуть обратно в дом.

Я поймал её за плечи. Но к себе не прижимал.

— Не уходи, ты должна меня выслушать.

Одно плечо дёрнулось в попытке стряхнуть руку. Но я не отпускал.

— Есть множество причин, почему это так, — начал я, чувствуя себя при этом сволочью, — но сейчас об этом не будем. Я пришёл поговорить о другом.

Новая попытка освободиться. Да, конечно!

— Послушай меня, Инина, ты — хорошая девушка. Ты очень замечательная. Хозяйственная, заботливая… — блин, чего там ещё про неё Каналоа говорил? Что рожать может? Не, про это наверно не надо. — И я не хочу, чтоб такая девушка оставалась одна.

«Херню несёшь, Скат!», ‑ не отпускала мысль. Но я продолжал.

— Я хочу, чтоб у тебя наконец-то появился нормальный мужчина. Верный. Хороший… — чего бы ещё сказать? — Который будет о тебе заботиться, который будет…

Блин, хреновая из меня сваха. А-а-а, ну к чёрту!

— Так, боец, ну-ка иди сюда!

В конусе света появился Каналоа. Вернее он сначала чуть выступил из-за моего плеча, а потом я, освободив правую руку от плеча Инины, вцепился ему в предплечье и буквально подтащил так, чтоб он оказался рядом с девушкой.

А после, уже снова двумя руками развернул Инину к нему и отвёл её руки от её лица.

— Это — Каналоа. Он мой помощник… Он мой друг! — проговорил с нажимом. — И если бы ты знала, сколько он мне твердил, какая ты хорошая!

Теперь пришлось прилагать усилия не дать бывшему воину свинтить в ночь.

Так, что бы ещё сказать-то? Надо как-то аккуратно подвести, намекнуть…

— Я хочу, — вырвалось у меня, — чтоб вы были вместе.

Очередная тренировка подходила к концу. Сегодня Тиара наконец-то получила ласты и теперь ныряла на равных. Хотя как «на равных»? Проныры Каналоа достигли почти что сотни метров, а может даже больше — померять-то нечем. Семис хоть на одной ноге, но дельфином отставал от моего помощника не так чтоб много. Ну а Тиара пока не могла похвастаться такими дистанциями, но судя по ней — брата она нагонит, как пить дать.

Кстати, она словно успокоилась. Я имею в виду в плане отношений со мной. По крайней мере капризы, попытки перевести отношения в более близкие — всё прошло. Сказал ей — подрасти, тогда возьму замуж, и она словно приняла это как рекомендацию или даже приказ.

Сюрприз сегодня приготовил Семис. Конечно не он сам, но я всё услышал из его уст.

— Скат, — позвал он меня, сидя на берегу.

Свою моноластину парень уже отвязал, но, явно в спутанных мыслях, продолжал сидеть на песке.

Я, высоко поднимая ноги в ластах, добрёл по мелководью, плюхнулся рядом и принялся отвязывать свои — почему-то решил пока не светить ребятам «резину» и с ними занимался в старых ластах с верёвочками.

— Слушаю тебя, Семис.

— Скат, — вздохнул одноногий, — отец опять хотел с тобой поговорить.

Хм… Я на миг задумался. Поговорить значит? Интересно, это как-то связанно с вопросом вождя про большую рыбу? Вождю, как я его понял, та рыбка, что могу добыть я, нужна очень. Планы на междуплеменную торговлю и всё такое. И ему пофиг, кто ему принесёт эту рыбу.

А вот Арииаху — не пофиг! Этому хитро… мудрому жучиле, тоже позарез нужна большая рыба. А более того — чтоб именно он стал монопольным поставщиком вождю экспортного товара. Ведь тогда его значение в племени изменится, и всякие Аты, да и Ситу тоже, не будут смотреть сверху как на… Короче так, как смотрят сейчас.

— Ну что ж… — усмехнулся я, — хочет поговорить?.. Давай поговорим.

Подошла Тиара, встала перед нами, переводя взгляд то на брата, то на меня.

— Хорошо… — Семис снова вздохнул. — Когда ты сможешь к нему прийти?

Я ответил ухмылкой.

— Семис, — проговорил вроде как с укоризной, — это же ему надо со мной поговорить, — подчеркнул голосом «надо». — Так что пусть приходит он.

Семис, только что сидевший уставившись в песок, поднял на меня ошарашенный взгляд.

— Что значит… приходит?

— То и значит, — пожал я плечами, — не я же к нему попрусь. Ему надо, вот он пускай ножки и разомнёт.

— Скат, — выдохнул приятель, — но ведь он…

— Старейшина? — перебил я Семиса. — И что?

Хотел было сказать вдогонку: «Я тоже», — но прикусил язык. Кого я обманываю? Какой я, нафиг, старейшина? Никем не признанный. Только в своих мечтаниях. Вот будет за мной хотя бы… несколько человек. Вот признает это вождь. Вот тогда с полным основанием и скажу.

Пока размышлял, поймал взгляд Тиары. И аж на душе расцвело — с таким восхищением уставилась на меня девушка! Хотя, чему я удивляюсь — я ж вроде как потенциальный муж, и вон какой! Старейшину на место ставлю, это вам не хухры-мухры какое-нибудь.

— Хорошо, Скат, — опять со вздохом проговорил Семис, — я передам отцу твои слова.

На том и разошлись.

Я попросил Каналоа чуть проследить за ребятами — убедиться, что ушли. А потом ещё и по округе пройтись, глянуть, нет ли в кустах каких-нибудь посторонних глаз. Уж очень мне не хотелось светить то, что я собирался испытывать в лягушатнике.

К идее подводного арбалета — то есть резино-жгутового ружья, а не того, что обычно при этих словах люди далёкие от подводной охоты представляют — я вернулся несколько дней назад. Всё-таки гавайка, при всей своей простоте, имела существенный недостаток — ограничение дистанции боя. А мне надо хотя бы метров пять! А то и побольше. Так что, крути, не крути, а никуда мне от «резинострела» не деться.

Ложе арбалета, снова метровой длины, мне вырезал Каналоа. Даже рукоятку, по типу как были у кремнёвых пистолетов — от привычной мне пришлось отказаться, ибо как из имеющихся материалов сделать спусковой крючок, я не представляю. А вот скобу, как в прошлый раз — сделал.

Тяжей на это раз я поставил два, в параллель. Причём, сделал их составными — разрезал жгут пополам и на середину, то место, которое будет приходиться в хвостовик, приладил хорошо выделанный довольно-таки прочный шпагат, над которым пришлось повозиться подольше, чем над обычными верёвками. Два жгута усилие дадут в два раза больше, а натягивать их можно по одному, ибо, если сделать жгут очень жёстким, мне просто не хватит сил его взвести.

Когда первый раз опробовал, на базе, Каналоа испытал очередной шок. Ещё бы! Даже предыдущий арбалет, с одинарным жгутом из сырого каучука бил не слабее, а то и посильнее их луков, а тут…

Я специально метил в дерево метрах в шести-семи от себя — большей дистанции в лесу всё равно не сыщешь. Ни с чем не сравнимый звук сработавших жгутов прозвучал не впечатляюще. Для меня, по крайней мере. А вот треск и брызги щепы от бамбукового гарпуна, разлетевшегося при ударе в дерево, эмоций доставили куда больше.

Особенно Каналоа, который глядя на всё это буквально разрывался. С одной стороны, всё что так или иначе связано с возможностью убить себе подобного не могло оставить равнодушным бывшего воина. А тут такое! Наконечник из каменного дерева вбило в ствол мишени так, что выковырять его оттуда не представлялось возможным. Разве что само дерево рубить.