Шаман сидел на корточках перед своим шалашом и что-то помешивал веточкой в закопчённом горшке. Под горшком весело трепетал язычками на ветру совсем маленький огонёк, пищей которому служили несколько щепок.

Видок у старого был… я бы сказал: с сильного похмелья, не иначе. Но — руки не тряслись!

И я не удержался, подмигнул:

— Опять всю ночь с духами болтал?

Шаман, лишь хмыкнул:

— А чем, скажи, заниматься в такую погоду?

Я, невольно поднял голову кверху. Над нами вовсю раскачивались кроны пальм. Кстати! А небо то затягивало! Да-а-а… Сейчас бы не по джунглям туда-сюда мотаться, а засесть со стаканчиком… чего-нибудь. И чтоб не продувало. И сверху… я ещё раз покосился на весело набегающие тучки — чтоб ничего не капало. И можно даже что-нибудь типа камина… Эх-х-х…

— И чего они тебе сказали? — усмехнулся я.

Шаман поднял взгляд, вернул насмешку:

— Да, говорят, есть на острове один мелкий и нахальный… засранец. Ведёт себя он странно: то как будто взрослый, даже сказать — поживший человек, а то… Будто в детство резко впадает. Даже не на свой возраст. Иной раз больше пяти годочков и не дашь.

Юморист хренов. Я к тебе вообще-то по делу припёрся.

— И в чём же это проявляется? — состроил я удивлённую физиономию. — Ну, когда в пятилетнего?

— А самому подумать? — не отвлекаясь от варева, шаман отзеркалил удивление. Потом зыркнул на меня, будто прикинул что-то. — Ладно. Видать и вправду, проще самому рассказать… Слушай.

И опять за своё: вот, дескать, судьба подкидывает тебе удачу — место, в можно сказать элитной касте. Вроде бы — живи, радуйся, жди, когда отцом глубин изберут…

— Так. Старый, — меня реально стало доставать его бурчание по поводу касты глубин. — Давай-ка поговорим.

Я подсел напротив на корточки.

Никогда не любил «на кортах» сидеть, колени при этом здорово страдают, потом в старости проблем не оберёшься. Понимаю, кого просто заставляют, тут не до «хочу — не хочу», но чтоб добровольно? Но сейчас — для дела. Да и организм у меня молодой.

Шаман взглянул удивлённо. На этот раз реально удивлённо, представлений не разыгрывал. Хмыкнул типа: «Ну давай, разговаривай».

— Ты что, старик, реально считаешь, что у меня был шанс стать в касте глубин старшим? — начал я.

Второй удивлённый взгляд.

— Ты был лучшим, — без каких-то эмоций ответил шаман. — И не только среди тех, с кем учился на рифе Учеников. Думаю, из последних пяти… нет, даже семи наборов ты был на самом деле лучшим.

— И что?

— Как что? — вновь хмыкнул старик. — У тебя была прямая дорога в отцы глубин.

— Да? Вот прям прямая? — я не удержался от издёвки. — А Ситу такой: и фиг с ним, что этот безродный моего сыночка в назначении обскачет. И «дядя Ману» при этом, совершенно не захочет помочь любимому племянничку?.. Так что ли?

Шутку шаман оценил: покачал головой, усмехнулся. Неожиданно предложил:

— Есть будешь? Скоро готово будет.

Что⁈ Шаман предлагает мне… разделить с ним трапезу? Я опасливо покосился на котелок, принюхался. И хоть в животе призывно засосало, я как можно вежливее отказался. Конечно, не преминул поблагодарить за гостеприимство, но шут его знает, чего он туда намешал? Вдруг у него и каша — «для разговора с духами»? Как вштырит… А мне сейчас мозги надо трезвыми держать.

— Значит, испугался Ситу, — спокойно констатировал старик. — Испугался, что даже не стал пробовать… И куда же тот паренёк делся, что по джунглям воинов того же самого Ману гонял? Двоих наших воинов, между прочим, к предкам отправил…

— Это кого, двоих? — изумился я.

Но тут же сообразил: второй — Каналоа. Хм… Впрочем, тема у нас другая, над этим я как-нибудь на досуге подумаю. Так что, замнём, для ясности.

— Никуда, тот паренёк не делся, — проговорил с нажимом, наклонившись к шаману, — вот он, перед тобой сидит. Только я, — постучал себя пальцами по грудине, — не только к предкам отправлять умею. Я ещё и думать могу.

Получил в ответ издевательскую усмешку.

Пофиг, продолжил:

— Думаешь, я не попробовал? Попробовал. Ещё как попробовал… Вот только не понравилось мне… Понял я, что поднимать жемчуг… с рассвета и до отбоя — не по мне. Не хочу я, словно крестьянин какой-то, целыми днями напролёт шагать по дну, точно делянку перепахивать. Понимаешь? Пахать не хочу! Напахался.

— Пахать он не хочет, — проворчал старик… а потом взял, да и окунул палец в булькающее содержимое горшка. Облизал, заметил себе под нос: — надо ещё поварить… — и вновь переключился на меня: — Скажи, а кто не пашет?

На этот вопрос ответ у меня был. Можно сказать, воспользовался заготовкой — ответил без паузы:

— Арииаху, например. Или Напо. Про отца войны ничего не скажу, не знаю. А вот Ситу, как по мне, тоже не сказать что перерабатывает.

— Так становись отцом глубин, — развёл руками шаман. — И будешь как сейчас Ситу. Не пахать.

Блин. Непробиваемая логика!

— А я и стану! — с вызовом сказал я. — Стану. Если, хотя бы мешать не будешь… Не будете.

— Кем? — опять усмехнулся шаман. — Старшим над рыбаками?

— Да, опять двадцать пять! — в сердцах всплеснул я руками, — Ты меня слушал хоть раз? Нахрена мне эти рыбаки? Я свою касту хочу, — стукнул несколько раз кулаком себя в грудь. — Свою. И что б сверху — всякие «отцы» не нависали! И заниматься, тем, чем люблю и умею.

— Ну вот, — хмыкнул будто бы в пространство шаман, — опять куда-то взрослый делся. Опять я с пятилеткой разговариваю!

— Да почему! — не выдержал я.

— Если умный, поймёшь, — довольно жёстко отрезал шаман. — Ты зачем приходил-то? А то мне есть пора, а ты меня отвлекаешь.

Серы всё-таки шаман мне дал. Немного. И вся — как будто куски отбитые от массива.

— Сам в порошок смелешь, — заметил при передаче шаман, — я, вместо тебя руки стирать не собираюсь.

— Маловато, — подбросил я на руке жёлтые камешки.

— За это спасибо скажи, — буркнул старик.

— Спасибо, — тут я был искренен.

Да и пофиг. Твёрдость у серы — никакая. Перетру в лёгкую. Другой разговор что мало. Я ведь ни пропорций, ни температурных режимов не знаю. Значит — будет неизменный расход на эксперименты. Хватило бы!

До «пункта временной дислокации» добрался во второй половине дня. Пока шёл, всё думал: ну чего этот старый хочет, чтоб я был непременно отцом глубин? Почему такую же перспективу в касте сетей рассматривает как какую-то неудачу?

И чего, именно за меня этот пень так зацепился? Радуется удачам, а с неудач, да косяков бесится? Будто…

Каналоа, к этому моменту, уже заканчивал ровнять каменным ножом первый валик. Вырубленная заготовка второго валялась тут же.

Вместе мы сходили за латексом, залили в форму. Пока без серы.

И хоть помню, что тот же Чарльз Гудьир, в своих экспериментах серу в сырой каучук добавлял перед самой вулканизацией, так ведь ему жидкого латекса и взять было неоткуда. Но, думаю, если перетёртый порошок я прям в жидкий латекс добавлю, а потом тщательно перемешаю, то это не помешает загустеванию в форме, а потом отжиму лишней воды? Ведь не должно по идее? Вулканизация же только при нагреве начинается? Зато, таким образом, я лучше и равномернее замешаю серу. Не растворять же мне застывший каучук снова, в жидкую форму?

Впрочем, философски хмыкнул я, поживём — увидим. Как только начну эксперименты, так и увижу. Хватило бы серы.

На всякий случай форму с залитым латексом я накрыл сверху листьями в несколько слоёв.

А после сделали крюк — набрали бананов, и оправились к Фефую. Ночевать, по такой погоде лучше под крышей.

— Вы вовремя! — обрадовалась Инина. — Заходите скорее, сейчас есть будем.

В костровой ямке уже подёрнулись пеплом остывающие угли, а по краям лежали запёкшиеся в золе, остывающие клубни батата.

— А мы не с пустыми руками, — заявил я с порога. — Вот… Так сказать, к вечерней трапезе.