Семис прибыл с новостями. Старик Мод согласился сделать нужную мне верёвку, и даже требуемой длинны. Как сказал Семис, он даже посчитал это за вызов.

— То есть, он знает, — уточнил я, — что верёвка нужна не твоему отцу?

Честно говоря, была надежда, что одноногий преподнесёт это как заказ старейшины касты. А старик, привыкший, как я полагал к тому, что заказы ему поступают через Семиса, не будет уточнять.

— Понимаешь, Скат, — принялся оправдываться Семис, — когда он стал уточнять, для чего нужна такая длинная снасть, и как мы собираемся её использовать, я не смог не проговориться. Прости, — заторопился он, — но Мод хотел уже идти к отцу.

Хм…

— И как он отнёсся… ну, к такой новости?

Семис вздохнул.

— Как тебе сказать, Скат… — он замялся. — Видишь ли… Моего отца не очень любят. Он стал слишком заносчив. Он требует от людей, чтоб его называли «Отцом»… А ведь все знают что отец, это у ныряльщиков или у воинов. Только Ситу и Ата могут с полным основанием называться отцами своим людям. Потому что они делают тоже, что и люди их каст. И они в этом первые. А мой отец…

И Семис скривился.

— Понятно, Сем.

— В общем… Мод согласился тебе помочь, — наконец выдохнул Семис, — только… Только ему надо что-то дать взамен.

— Ясно, — кивнул я. Ну а что? Нормальные деловые взаимоотношения: ты мне — я тебе. Вот только что?

— Понимаешь, у меня почти нет рыбы…

— Нет, Скат, что ты, — перебил меня одноногий, — Мода рыба не интересует. У него и так всё есть. Но… — развёл руками Семис, — что-то надо.

Вот блин. Загадок мне сейчас не хватало.

— Ладно, подумаю, — резюмировал я.

— Слушай! — с облегчением, словно закрыв сложную задачку, оживился пацан. — Я видел твои новые ласты…

Я, мысленно матеря себя что не спрятал, протянул парню одну ластину:

— Вот.

— А… Что это? Скат, ты сделаешь мне такую же⁈

— Сем, — посмотрел я на него с укором. Была мысль соврать что-нибудь, но ни сил, ни настроения не было. И поэтому я сказал прямо: — Неужели ты думаешь, я расскажу тебе этот секрет? Неужели ты ждёшь, что я сделаю тебе такие же… в смысле — такую же, и ты станешь ловить в ней большую рыбу для своего отца?

Пацан поник. Почти минуту он сидел молча, опустив голову. А потом поднял её и посмотрел на меня глазами побитой собаки:

— Прости меня, Скат… Да, я нырял для отца… Когда погода позволила. И я пытался, как и ты убить рыбу копьём… Я даже нашёл одну, что была достаточно велика… Но я же думал что ты умер! — под конец выпалил Семис.

— Ладно, — усмехнулся я примирительно, — всё нормально. Ты не знал.

Помолчал, и подмигнул:

— И как? Получилось?

Судя по роже Семиса, результат был предсказуем.

— Только Скат… Ласа предложил… Он был в тот раз… в общем, он предложил отцу сделать прочную сеть… прочнее, чем обычная. Привязать к углам тяжёлые камни… И попытаться накинуть её на рыбу! И сейчас Мод делает для отца такую сеть!

Ох, ты ж! Засада! А ведь у говнюка может получиться! Не с первого раза. И не группера, килограмм на пятнадцать. Но ведь ему и не надо пятнадцать! Ему… чёрт побери… нужна рыба, которую вождь сочтёт «большой». И это у него может получиться!

Каналоа возился за нашими спинами, поэтому Семис не видел, что жарилось над углями, нанизанное на тонкие прутики.

— Скат, — позвал помощник, — можно есть.

За прошедшее время я отдохнул, и идея уже не казалась здравой, но отступать было некуда.

— Ну что, Сем, — подмигнул я одноногому, — готов отведать еду настоящих покорителей бездны?

— А… Что это? — пацан с сомнением взял прутик, с запёкшимися кусочками.

Ну да, на рыбу это было не очень похоже.

— Вон, погляди, — показал я взглядом: Каналоа только что достал вторую каракатицу и собираясь разделывать.

В первую секунду пацан побледнел. Мне даже показалось, что он сейчас откинет от себя шпажку, вскочит, и постарается отпрыгать подальше.

Не откинул. Он видел как я спокойно взял свой прутик, втянул ноздрями аромат, и стянув зубами кусок мяса, словно шашлык с шампура с аппетитом заработал челюстями.

Потом Семис посмотрел, всё ещё ошарашенным взглядом, на разделываемую Каналоа вторую каракатицу, на меня. На куски, что были нанизаны на тот прутик, что он держал в руках.

Затем его словно осенило, и он, отбросив сомнения, вгрызся в предложенное угощение.

Наконец-то Семис уплыл. Каракатиц мы сожрали обеих, и пацан был в восторге от их вкуса. Пришлось даже потребовать с него клятву, что он никому про это не расскажет. Сомневаюсь, что в племени тут же найдутся люди, что решат нарушить мою монополию. Да и каракатиц я в лагуне не видел. Но лучше придержать информацию. Информация — самое ценное, что у меня есть, и просто так я её дарить не собираюсь.

— Так, боец, — обратился я к Каналоа, — я ща ещё поныряю, непонятно, когда теперь будет следующая возможность раздобыть еды, поэтому постараюсь подстрелить ещё… — усмехнулся: — демонов. И ракушек надо набрать. Не одними же бананами и морской капустой нам питаться. А ты приготовь пока тех, что я с утра собрал.

В принципе Каналоа и так уже начал потрошить раковины. Я взял ружьё. На которое, кстати, Семис совершенно не обратил внимания. Ну ещё бы, ведь он не видел его в деле!

Подобрал ласты и отряхнул от песка. Улыбнулся про себя — ладно, сделаю одноногому резиновую моноласту. Только возьму слово, что плавать в ней он будет лишь при мне.

И краем глаза зацепил, как Каналоа, уже приготовивший к запеканию парочку раковин открыл очередную, сполоснул в воде бочажка, в которой они хранились. Нахмурился, что-то выковырял из неё, помогая каменным ножом. А потом покатал в пальцах, и замахнулся откинуть подальше.

— Стой! — в мозгу что-то щёлкнуло.

— Что? — удивился Каналоа.

— Дай-ка сюда, — я вскочил на ноги, и в один миг подлетел к помощнику.

— Да это дрянь какая-то, — поморщился тот, но всё же протянул мне.

И я, с замиранием сердца, принял у него довольно крупную чёрную жемчужину.

К моему немалому удивлению, и на следующий день шторма не случилось. Блин, хреново без барометра! Я, в дни вынужденного безделья, уже ломал голову над тем, как бы мне его сделать. Так ничего путного не придумал. Ну и ладно.

Тогда, прямо с утра не жрамши потащил Каналоа на пляжик. Нефиг просирать хорошую погоду, надо еду заготавливать!

Пока рысили к новой-старой базе, успел ухмыльнуться про себя — я теперь живу как мои предки, не такие уж и дальние. Любой подходящий день — заготовка еды. А коль профукал — сдохнешь в несезон от голода.

На базе провели полноценную разминку, опять с упором на межрёберные, на растяжение грудной клетки.

— Значит так, Каналоа, — заявил я парню, — хочешь ты или не хочешь, а нырять придётся. Не сегодня, так завтра. Или послезавтра. Но, — я скривившись качнул головой, — пойми, выбора у меня просто нет.

Каналоа набычился, тупо уставившись в воду у берега.

Волна сегодня была. Не сказать, чтоб большая, но уже не штиль. Видимо лафа постепенно подходит к концу.

Я молчал, ждал. На игру в молчанку убили минут пять или даже десять. Наконец бывший воин сдался:

— Я… Я попробую, Скат.

— Я в тебе не сомневался, — хлопнул я по плечу парня. — Надеваем ласты.

Ласты у Каналоа пока были старые, так сказать растительные. Пометил себе мысленно, в ближайшее время и ему сделать из резины.

Для начала устроили пару проныров в длину — надо организм приучать к гипоксии.

— Теперь идём вниз, — поставил в известность помощника. — Помнишь, как я учил тебя продуваться? Зажимаешь нос и пытаешься через него выдохнуть. Поначалу, делай так каждый гребок правой ногой. Понял?

Каналоа показал сведённые в кольцо большой и указательный пальцы.

— Как самочувствие?