Энеле разговаривать со мной отказался. Наотрез. Об этом, сильно смущаясь, сообщила мне сестра, когда я заглянул к ним за ответом.

— Прости, брат, — Хаэата прятала глаза. — Я с ним, конечно ещё поговорю…

— Жена, где ты там? — послышался требовательный голос из дома. — Иди в дом!

Сестрёнка оглянулась, а когда повернулась ко мне, на миг её глаза распахнулись в страхе. И только тогда я осознал, что стою, сжав кулаки и стиснув зубы.

— Хеху… — испуганно выдохнула сестра, но я её тут же успокоил.

— Всё. Всё норм, сестрёнка. Не переживай… — я даже нашёл в себе силы по-доброму ей улыбнуться. — Всё понимаю, он муж…

Объелся груш, добавил мысленно. А ведь ещё вчера… Ну ладно, не вчера — недавно. Ходил вокруг, пылинки сдувал… Какая разительная трансформация.

Мы попрощались, Хаэата юркнула внутрь. И уже когда я отходил от дома, до меня донеслось:

— Не говори с ним больше! Этот человек навлечёт на нас беду!

— Но это мой брат!..

Ответ Энеле я уже не разобрал — ушёл.

На секунду кольнуло — а если бы я услышал звук оплеухи?.. Чёрт!

Лучше даже не думать об этом. Энеле, конечно, теперь для сестры муж, глава семьи и всё, с этим связанное. Но она-то по-прежнему моя сестра. И как я себя поведу, если узнаю что этот «объедун грушами» распускает руки?.. Блин.

Ладно, так или иначе, с одним потенциальным каналом сбыта рыбы я обломился. Но я не расстраивался — ведь оставался ещё один вариант!

— Привет Анат, как жизнь?

Прошло три дня с тех пор, как меня тормознули на очередной «разговор» в вождём, и только сейчас я решился вновь сунуться в деревню. Солнце должно было вот-вот зайти — я всё-таки решил сделать свой визит не таким публичным, как в прошлый раз. Ветер гнул пальмы так, что непонятно было, как они держатся в песчаной почве. Благо обошлось без дождя.

Я долго ждал, пока на улицах пропадут даже случайные прохожие, неспешно — главное не вызывать подозрения — подошёл к знакомому дому в деревне и, на секунду прислушавшись к доносящимся из дома звукам, скользнул за циновку, изображавшую дверь.

Анат и её муж видимо как раз готовились ложиться спать: муж… блин, как его? Кажется Малеко! Он уже развалился на циновке изображавшей ложе и, похоже как раз перед моим появлением, о чём-то разглагольствовал. Да так и остался лежать: полу-боком, подперев голову рукой, вторая, которой он жестикулировал, сопровождая речь, застыла в воздухе. И только глаза округлились, словно у совы.

Его я одарил улыбкой, подмигнул и прижал палец к губам.

— О, вижу у вас скоро прибавление? — добавил, разглядев в свете углей заметно округлившийся живот женщины. — Тогда, я думаю, мой разговор будет тебе интересен… — опять перевёл взгляд на мужа, — вам обоим.

Муж только-только приходил в себя. Он ещё хлопал глазами, хватал ртом воздух силясь что-то сказать, а Анат уже справилась с удивлением.

— Подожди, муж мой, — упокоила она супруга, — я знаю этого человека. Только имя, прости, запамятовала. Здравствуй.

Это было уже мне.

В принципе, как я рассуждал? Если в прошлый раз эта женщина пошла со мной на сделку, может не откажется от небольшого гешефта и на этот раз? И я не прогадал. Разве что муж чуть было всё не испортил. Но и тут мне почти не пришлось вмешиваться.

— Я понимаю, что это опасно. Я знаю, что старейшина будет в ярости, если всё откроется, но… — Анат погладила себя по животу, — ты же знаешь, дорогой, что у нас вот-вот родиться маленький… Твой наследник…

На последнем слове Анат даже ударение сделала.

Ага, мысленно я ей поаплодировал, и что он унаследует? Вот эту халупу из одной комнаты?

— Я всем сердцем жду этого события, — изменившимся голосом проговорил муж, пожирая глазами живот жены.

— У нас мало еды, — ровным голосом продолжила перечислять женщина, — а мне предстоит кормить твоего сына…

И в этом права. Хочешь здоровых наследников — корми свою женщину.

— Но ты же знаешь, всё, что удалось заработать, и даже платье, что подарил тебе Нут, я отдал за лодку!

Хм… Не то ли это платье, за которое я не перестаю себя корить? Вот значит как его «легализовали».

— Так это хорошо, что у тебя теперь есть своя лодка! — включился я. — Будет несложно объяснить, откуда у тебя рыба.

— Но… — Малеко переводил растерянный взгляд с меня на жену и обратно.

— А помнишь, — подсказала Анат, — ты как-то раз сказал, что Афа хочет поменять свою большую лодку? Что хочет лодку поновее? Представь, если бы тебе удалось договориться с Афой?

— То, что я тебе предлагаю, — я посмотрел мужику прямо в глаза, — не опасней, чем выходить в лагуну, в свежую погоду на твоей теперешней скорлупке. Но куда как выгоднее, уж мне-то следует верить.

— Я верю этому человеку, — добавила жена.

— Тогда ты сможешь взять себе лодку побольше, — проникновенно проговорил я, мысленно представляя себя змеем-искусителем.

Муж мялся ещё минут десять.

— Чем ты рискуешь, Малеко? — наконец решил добить его я. — Ты ведь и так будешь выходить в лагуну, когда погода позволит. Ведь тебе нужно кормить жену… и сына.

Анат поддакнула.

— Я всего лишь предлагаю тебе, в день, когда ты пойдёшь на лов, ближе к вечеру, подходить к восточной части лагуны… Нам лишь надо будет как-то опознать тебя. Чтоб никто не узнал о нашем договоре…

— Придётся рассказать всё Майпе… — словно в последней попытке «соскочить» промямлил Малеко.

— Это его брат, они рыбачат вместе, — тут же пояснила Анат. — Но Майпе умный. И у него недавно родилась вторая дочь.

— Только его жене нельзя ничего говорить! — вскинулся Малеко. — Она разболтает на всю деревню!

Тут я задумался. Что знают двое, знает и свинья…

— А может я буду доставлять вам рыбу ночью? Тогда не придётся никого лишнего посвящать.

— Не надо, — покачал головой посерьёзневший Малеко. По его лицу было видно, он уже смирился с предложенным, и теперь тоже просчитывал варианты. — Будет лучше, если на пляже будут видеть улов. А мой брат будет держать язык за зубами. Я обещаю.

Новый жгут был… не знаю, как сказать? Жёстче? Нет, не так. Хлёстче — вот правильное слово. По крайней мере гавайка теперь вылетала куда как шустрее. И дистанция увеличилась — жгут из резины… да-да, теперь так точно можно сказать — тянулся чуток лучше, чем из чистого каучука.

Я снова охотился с трёхметровой гавайкой. Во-первых, для обычной рыбы хватало и такой, а во-вторых… Во-вторых с четырёхметровым дрыном я заново под воду не полезу.

Размышления прервала относительно небольшая, локтя полтора длиной рыбина, что по широкой дуге заходила на стайку мелочи, кормившейся недалеко от внутренней «стенки» кольцевого рифа. Хотя нет, тоже неверно — не прервала. Мой мозг отстранённо, словно бы и без участия сознания отметил, что путь рыбины будет проходить относительно недалеко от меня, дал команду, и вот уже тело отработало на автомате: дак-дайв, пару раз толкнуться ластами, чуть довернуть, выкинуть руку в точку упреждения и в нужный момент ослабить кулак.

Вперёд, будто жало выметнулся зеленоватый стержень гавайки. Миг! И рыбина вместо того, чтоб схарчить добычу сама стала таковой — забилась на конце древка, удерживаемая выскочившим твёрдым наконечником.

Выход.

Подтянул к себе очередной улов, снял, несколько движений ластами, и кинул к Каналоа. И никаких эмоций. Рутина. Какая это сегодня по счёту? Впрочем, помощник посчитает, моё дело добывать.

Если нет задачи подстрелить чего-то выдающееся, то охота в лагуне — рядовое занятие. Не будь мне нужна в день «демонстрации», кровь из носу по настоящему «большая рыба», я бы настрелял вождю десяток среднеразмерных рыбок за час-два. Вот только такие и сетями ловятся, поэтому для «показухи» это был не вариант. А сейчас мне ни на кого впечатление производить не надо.