Длинный шаг в набегающую волну, и я ухнул в воду.

Ну, поехали.

Дак-дайв — ушёл под воду. Трубку тут же выплюнул — пусть болтается на ремешке, не помешает.

Метрах на пятнадцати перестал грести — дальше «своим ходом», под действием закона Архимеда и гравитации. Кстати, продувался дальше простым сглатыванием. Видимо носоглоточный аппарат уже достаточно развился — главное первые десять метров пройти а потом прирост давления не такой резкий.

Подводное царство было необычно оживлённо — наверно жители вовсю пользовались шансом затишья. Какая-то мелкая рыбка сновала меж губок, прилепившихся к скале. Вон и каракатицы вышли на охоту — заметил одну недалеко от скалы.

Конечно, в лагуне краски куда ярче, да и жизнь там кипит куда сильней, а тут, на глубине, было темно — солнце давным-давно ушло за гору, тень от острова добавляла мрачности. Но хрен с ней, с лагуной, оставлю её Арииаху и Ситу, пусть резвятся на мелководье. Зато в лагуне нет того, что смогу добыть только я — в лагуне нет тунца.

Вон он — первого я заметил ещё метрах на тридцати глубины, но он был далековато. Впрочем, не беда, они тут не редкие гости.

К сорока метрам начало изрядно «поддавливать», сразу видно, давно не ходил в глубину, отвык. Поэтому я решил не испытывать судьбу — достигнув заданной глубины, и не увидев потенциальной цели, развернулся, не торопясь вышел. В момент разворота взгляд зацепился за представительную колонию двустворчатых моллюсков. Ну да, тут же нет этих «донных бродильщиков Ситу» что выбивают раковины в лагуне так, что популяция с трудом восстанавливается, держась на грани исчезновения. Кстати, кажетс,я это были старые знакомые — черногубые устрицы. Ух ты, какие здоровые!

За следующие пять нырков выйти на, так сказать, «огневое решение» тоже не получилось — или тунцов я вообще не видел, или цель была слишком далеко.

«Эдак я даже новые гарпуны не испытаю!» — мелькнуло ироничное на всплытии. Решил — если сейчас ныряю и метров с тридцати-тридцати пяти не вижу подходящей цели — испытаю на каракатице!

Уж не знаю, то ли и в самом деле тунца не было поблизости, то ли мысль стрельнуть хотя бы каракатицу так засела в голову, что на следующем погружении, приближаясь к тридцати метрам я быстренько огляделся, и не увидев искомого тунца тут же перенацелился на ближайшее головоногое, что неспешно плыло вдоль скалы немного дальше.

Ну-с, кто у нас сегодня пойдёт на ужин?

Метров за пятнадцать, находясь уже на одной глубине с будущей добычей, я вытянул руку.

Цель заполнила всё сознание — весь остальной океан словно стёрся из внимания. Только моя рука с арбалетом, чуть более светлый на фоне скалы морской житель, что плывёт себе неспешно шевеля мантией, точка упреждения, в которой должны встретиться каракатица и гарпун, и дистанция.

Десять.

Далеко. Да и линя у меня лишь восемь метров.

Восемь… Шесть…

Я задержал выстрел на полстука сердца, ещё чуть-чуть…

Пальцы прижали спусковой рычаг, отдача дёрнула руку. Гарпун жалом метнулся к цели, таща за собой линь.

Каракатица в последний момент порскнула, но выстрел с такого расстояния не дал ей шансов. Может на этот раз мне попался идеально ровный гарпун, а может просто каракатица метнулась в сторону отклонения, но я попал ей точно в голову!

И тут же пошёл на всплытие, чувствуя как добыча болтается на длинном поводке.

— Ты это хотел предложить вождю вместо большой рыбы? — равнодушно поинтересовался стоящий на берегу Каналоа, когда я перебросил ему каракатицу.

— Нет, — помотал я головой, — не это… Хотя согласись, за демона бездны легко прокатит? — нашёл я в себе силы пошутить.

— Конечно. Это же он и есть.

— Ага, — кивнул я. — Вечером его и съедим.

— Зачем, у нас ещё есть рыба?

— Да хрен его знает, сколько у нас хорошей погоды, и сколько продлиться следующий шторм. Так что запасы лучше поберечь.

В следующий нырок мне даже каракатица не попалась, и я отковырял пару крупных раковин. Тут, на глубине они и правду были весьма представительными — тарелки сантиметров по тридцать. Ух, с неё будет мяса! Это не перловицы, как семечки щёлкать.

Потом опять была каракатица. Каналоа молча принял добычу.

Ну а следующим был тунец.

Он вышел на меня из сгущающейся синевы немного в стороне, на одной со мной глубине. Тело среагировало само — доворот, я буквально выбросил руку вводя упреждение. Дистанцию не высчитывал, пара подстреленных до этого каракатиц сыграла роль пристрелки, так что ничего прикидывать не пришлось.

Пальцы прижали скобу. Руку дёрнуло отдачей. Я успел заметить как гарпун, метнувшийся вперёд к довольно крупной, наверно не меньше полутора метров рыбе, пропал чуть позади отливающих металлом жаберных крышек. Кажется, я даже увидел облачко выброшенной крови!

В следующий миг тунец развернулся в глубину!

Приготовиться успел — тоже развернулся, раскинулся поперёк… Но рывок быстро мчащейся туши весом под тридцать, а то и более кило всё же оказался силён! Сначала мне опять чуть не оторвало руку, хоть я это и ожидал.

А потом со звуком лопнувшей струны порвался не самый тонкий наш линь!

Выходил, что называется «на зубах», специально целясь в край песчаной ступеньки. Как когда-то, ещё с Хеху в голове. Видимо под конец всё же отключился, так как пришёл в себя уже на песке, под внимательным взглядом Каналоа.

Осмотрелся. Вокруг правой кисти розовый след от страховочной петли. Плечо побаливает. А так — жив, здоров. Но больше я в тот день соваться в воду не решился.

Костёр освещает низкий свод пещеры — соорудили что-то вроде очага из камней. Дым вытягивает — я проверял, хоть и очень незначительная тяга, но есть. На костре Каналоа готовит сегодняшний ужин — пришлось опять показывать ему как разделывать каракатиц, а с устрицами он уже знаком неплохо.

Я валяюсь на новеньком бамбуковом топчане — настолько уже руку набил в изготовлении плетёной мебели, что могу продавать её.

Ну что, Скат, подведём итоги?

Что хорошего? Во-первых, в тунца я попадаю. Во-вторых, судя по рывку, гарпун фиксируется в туше. То есть удержать и вытянуть мы его сможем. Если…

А теперь о плохом. Мне нужен очень крепкий линь. О-о-очень крепкий. А все наши самодельные верёвки — или толстенные грубые канаты, предназначенные лишь брёвна или балки вязать, или рвутся. Нужно, ой как нужно выходить на местного производителя — рыбаки снастями пользуются поколениями, они просто обязаны набить руку в изготовлении хороших верёвок.

Во-вторых, как удержать такую тушу? Это даже хорошо, что линь порвался, а если бы нет? А если бы мне попался тунец килограмм под сто? Ведь так бы и утащил меня в глубину!

Значит надо, первое — бить наверняка! Чтоб с первого же выстрела убивать тунца наглухо, не оставляя ему шанса. Второе… Мне нужен буй. Точно! Нужен буй, к которому я и буду привязывать линь. Пусть попытается утащить на дно буй. Даже если получится, по крайней мере, я сам не пострадаю.

— Скат, иди есть, — подошёл ко мне Каналоа.

— Да, сейчас. Иду, — у меня в голове крутилась мысль на счёт того, из чего делать «поплавок» — или связку кокосовых орехов, предварительно вылив из них сок и загерметизировав латексом, или хорошо зарекомендовавший себя бамбук. Только высушить бы его, чтоб полегче стал.

— Скат, так ты скажешь, что это, — парень показал взглядом мне на руку.

В правой руке, я совершенно рефлекторно мял в пальцах небольшой податливый шарик. Материал для шарика я нашёл в самом углу, когда наконец-то прошёлся по пещере с огнём. Много. Для моих целей много.

— А это, боец, глина. И на неё у меня есть планы.

Пещеру мы постепенно обустраивали — сделали настил над руслом ливневого стока, а то ходить во время дождя было затруднительно.