— Как много… — ошарашенно проговорил Фефуй.

— Тебе хватит, — усмехнулся я. — И это, запомни, не последний мой… подарок.

Фефуй заколебался, видимо спать уже расхотелось, он было дёрнулся вернуться к очагу, но я мягко подтолкнул мужичка в спальную половину.

— Спать, Фефуй, иди спать. Завтра налюбуешься, до завтра протухнуть не успеет.

Сам я тоже собрался было завалиться спать — на завтра уже наметил планов громадьё, но тут на глаза попался мимо прошмыгнувший младший Ининин братишка.

— Слушай, Фе, — поймал я его за плечо, — а что это было? Ну, там, у жилища шамана… Говорящего с духами.

Фе уставился на меня удивлённо.

— Ну, вы там на пальму полезли зачем-то. Вам для чего-то цветы понадобились?

Так бы я этот факт проигнорировал, но что-то такое свербело. Что-то давно забытое. Какая-то информация.

— А, — сообразил малец, — так мы не за цветами. Зачем они нам? Зато если стебель, на котором растут цветы надорвать или надкусить, там та-акой вкусный сок выступает, м-м-м! — он даже закатил глаза и покачал головой из стороны в сторону. — Только Петун, гад, меня за ногу стянул и сам первый долез. А я упал и, когда снова взобрался, уже ничего не осталось, — враз погрустнел Фефуев младшенький.

Вот как? Задумался я. Идея пока не созрела, но я точно должен проверить, что ж там за сок такой⁈

В этот момент меня легко взяла под руку Инина. Малец при этом, поняв, что моё внимание переключилось, шмыгнул в темноту общей спальни.

— Скат, — еле слышно проговорила девушка, — пошли со мной.

И потянула прочь из дома.

Я вздохнул, и неохотно поплёлся следом.

На небе взошла луна, и такие необычно тихие джунгли, от которых за несколько ветреных дней успел отвыкнуть, осветились серебристым светом. Хм, романтично.

— Скат, — начала девушка, когда мы чуть отошли. — Скажи, ты стесняешься моих родителей?

— В смысле?

— Ты никогда не возлегал со мной в доме.

— Как это? — удивился я. — Мы же часто спим вместе!

— Я не о том, — качнула головой девушка.

— А… — наконец-то дошло до меня.

Ну да, подумал, после ваших свадебных ритуалов, заниматься сексом при других членах семьи, что спят в той же комнате, у вас, наверно, в порядке вещей.

— Скат, если это так, то я взяла из дома циновку и мы можем… — девушка прильнула ко мне, — Можем как тогда… Только давай на тот обрыв не пойдём!

Охренеть, пронеслось в мозгу, подруга сама меня на секс раскручивает! Да когда ещё такое в моей жизни было⁈ Вот только…

— Инина, солнышко, — прижал я её к себе, — понимаешь… такое дело… Я тут со всеми запарами и заморочками… В общем, у меня и так голова кругом идёт…

И осознав, что несу, чуть не заржал! Блин, Скат, ты чего? Ещё голову полотенцем завяжи и начни канючить, дескать, болит!

С другой стороны, а что я ей скажу? Что у меня на неё не стоит? Ну не хочу я тебя, подруга, не-хо-чу! Как только это сказать-то?

Говорить не пришлось — девушка внезапно отстранилась, прищурившись, вгляделась мне в лицо.

— Или ты меня не хочешь?

Оп… А она мысли не читает? Или я нечаянно вслух сказал?

— Я тебе не нравлюсь⁈

— Слушай, Инин, ну ты всё не так поняла…

— Я всё правильно поняла! — набычившись заявила девушка.

Она резко отвернулась, подобрала из травы какой-то рулон, наверно свёрнутую циновку — несостоявшееся ложе любви, и молча ушла в дом.

Ох, и за что же мне всё это⁈

Утром проснулся и понял — лафа кончилась. Шумел порывами ветер в кронах, скрипели деревья раскачиваясь. Ну, слава богу, хоть ливня нет.

Встали.

Фефуй расстарался! Напряг и жену, и дочь сделать нам с Каналоа завтрак. Правда Инина при этом всем видом показывала, что меня не замечает. Ну и ладно.

В этот раз нам с собой завернули помимо батата, ещё и по четвертушке рыбинки. Я усмехнулся, интересно, кто расстарался? Неужели отец семейства решил от щедрот поделиться? Вот только рыбу в своей жизни они точно не видели. Вернее — не готовили, ибо то, что дали нам было изрядно подгоревшим.

По пути в лягушатник попалась цветущая пальма — средь широких листьев у неё проглядывало словно ярко-жёлтое вкрапление.

Попросил Каналоа подождать, вооружившись поясом, вскарабкался. Ага, вот он, цветонос, ещё не распустился. Ну-ка…

Кинжалом срезал мясистый стебелёк, и на срезе тут же выступили крупные тягучие молочные капли.

Мазнул пальцем, поднёс ко рту, лизнул осторожно.

Мама дорогая! Да он сладкий! Не просто сладкий, а офигенно сладкий! Это ж сколько в нём сахара? В голове тут же закрутились мысли: «Сахар, это питательная среда для брожения. Результат брожения — алкоголь…»

Непроизвольно огляделся — в чего бы набрать?

Потом кинул взгляд в сторону относительно недалёкой деревни, хм… В конце концов, не последняя цветущая пальма на острове. И спустился вниз.

— Пошли, боец. Если предчувствие не обманывает, Семис нас там уже заждался.

Семис и вправду нас ждал.

— Скат… — поднялся он с виноватым видом при нашем приближении. — Я не смог прийти на праздник к твоей сестре.

— Лан, забей, — махнул рукой я. — Слышали, как отец тебя запрягал… Ну, в смысле, нагружал работой. Мы как раз неподалёку проходили.

— А-а-а… — казалось, парень ещё сильнее расстроился.

— Не переживай, говорю, — решил подбодрить я одноногого, — ты ведь тренироваться хотел?

— Да-а…

— Ну так, чего скуксился? Давай, — я мотнул головой, — присоединяйся. Мы начинаем на суше. Я называю это «сухая тренировка».

— Смотри, — начал я инструктаж, — два момента. Первое: чем больше ты воздуха с собой возьмёшь, тем дольше сможешь быть под водой. Это понятно?

Семис напряжённо закивал.

— А это значит, что нам надо увеличивать твой объём лёгких… В смысле, будем… — я усмехнулся, — увеличивать тебе грудь.

— У тебя-то вон какая, — как показалось с завистью заметил Семис, — сам тощий, а рёбра как у взрослого воина.

«Так, что значит „тощий“⁈ Я качаюсь!» — чуть не завопил я, но сдержался. Негоже инструктору такие эмоции перед учеником проявлять.

— А ты как хотел? — проговорил, вместо возмущения. — Будешь заниматься, и у тебя такие будут.

— Ты наверно всю жизнь этим занимаешься…

Хм, странно. Я тут сколько? Не больше пары месяцев. Неужели так растянул рёбра, доставшиеся мне от Хеху?

Украдкой глянул. Вообще-то да, и как раньше не обращал внимания? У того же Каналоа была классическая фигура атлета, хоть и не в самой лучшей форме. Впрочем, он и воином был не из сильнейших. Семис за последнее время здорово схуднул, но хорошее питание в детстве есть хорошее питание — одноногий парень отличался широкой костью. А на моей, и в самом деле пока ещё весьма худосочной тушке рёбра вперёд выпирали барабаном. И кстати, при довольно длинных руках-ногах, что для земляных вообще-то не типично, был непропорционально развит в плечах. Как будто Хеху и впрямь, лет с пяти плаваньем занимался…

Ага, хмыкнул сам себе под нос, а потом, за пару лет до моего попадалова резко бросил заниматься, и стал стремительно терять мускулатуру? Бред!

Ладно, не о том думаю.

— Второе, — с нажимом проговорил я, всем видом показывая, что не настроен на дискуссию, — нырялка, Сем, это не про напряжение. Это вот они, — кивнул на Каналоа, — воины, мчатся в атаку все напряжённые, яростные, да ещё и орут как ошпаренные. Нырялка же, это про расслабление, — я смягчил тон, и даже ладонями перед грудью развёл, словно гипнотизёр или фокусник. — Это про умение отключить все ненужные в данный момент мышцы. И про то, чтоб отключить голову.

— Это как? — удивился парень.

— Чем меньше думаешь, тем меньше твой мозг, — я постучал пальцем себе по виску, — расходует воздух. Впрочем, — я ещё разок усмехнулся, — я уверен, ты справишься.