Каналоа получил задачу — срубить дерево, распустить его на доски, потолще. А потом, из этих досок я собирался связать — гвоздей-то нет — что-то типа двери на вход в пещеру. Понимаю, что тут мы как в мышеловке, но, учитывая запасы, сидеть в этой мышеловке можем долго. Так что лучше, если выцарапывание нас с новой базы мы дополнительно затрудним.

Озаботился я и новыми гарпунами — три десятка заготовок после замачивания сушились под грузом. Там же сушились и толстые бамбуковые брёвнышки — их я думал потом дополнительно промазать латексом, и получится у меня буй, литров на пятьдесят внутреннего объёма. Думаю, для начала пойдёт, а там и посмотрим.

Обе, пусть и неудачные, охоты на тунца я крутил в памяти и так и эдак. И всякий раз приходил к мысли, что надо бы мне арбалет по-убойнее. Тунца надо валить сразу и наглухо, настолько большой подранок мог быть опасен. Это даже не группер, которого я тогда добил кинжалом. Вообще, не знаю, в состоянии ли я буду пробить тунцу черепушку? До сердца достать кинжалом я не рассчитывал. Тем более, надо сначала разобраться, где у него это сердце, а для этого нужно поймать хотя бы одного.

А поставлю-ка я на арбалет ещё один жгут! И, кстати… Я бессознательно глянул на подводное ружьё, стоящее в углу. Вернее, на жгуты. А ещё точнее — на их цвет. Впрочем, мог бы и не смотреть — резина у меня получалась грязно светло-жёлтая. А ведь любой ребёнок из моего мира знает, что обычно резина — чёрная! А всё почему? А потому что — сажа!

Я даже вспомнил, как одно время автомобильные шины были со светлыми боковинами. И это не потому что «красиво» или ещё что. Это было потому, что техническая сажа, добавляемая в резиновую смесь, не самая простая и дешёвая штука, если добывать её в промышленных масштабах. Вот и делали наименее требовательные к истираемости части шин из бессажевой резины. Потом, конечно, это превратилось в моду, в винтаж и так далее. Но главное что? Главное, что сажа делает резину более износостойкой.

А сажу я уже добывал! Даже сейчас так сказать «добываю», и я покосился на потолок над очагом.

К тому же, совершенно случайно я наткнулся на такую штуку — если жидкий, только что собранный в кокосовую скорлупу латекс начать перекатывать в руках. Ну, скажем так, как тесто. То внезапно выясняется, что часть воды, которую я обычно выжимал в «прокатном стане» удаляется уже на этом этапе.

Во-первых, это сделало ненужным прокатку латекса после застывания. А во-вторых, я смогу наконец-то полученную массу заливать в форму для вулканизации!

Вот этим я и планировал заняться, как только обнаружил в пещере глину. И на второй день после знаменательной находки приступил.

Для начала сделал что-то типа ящичка, в котором намесил глину пожиже. Потом положил на поверхность формы один из листьев, из которых до этого делал ласты, и аккуратно вдавил. Поверхность глины вокруг листа проложил ламинарией — ничего более тонкого у меня не нашлось. И залил форму сверху остатками глиняного раствора.

Подождал, пока подсохнет. Почти сутки.

Форму, с осторожностью, в четыре руки разъяли. Вынул лист, немного доработал то, что получилось — где-то подровнял, чтоб придать лопасти более подходящую форму, где-то наоборот чуть добавил глины, чтоб в итоге лопасть получилась потоньше. Вложил внутрь бамбуковые планки — это и для обеспечения жёсткости, и чтоб было потом к чему приделывать галошу.

Дал просохнуть ещё. Сложил. Связал для надёжности верёвками.

А потом залил внутрь смесь латекса с серой и сажей.

Кто б знал, с каким бьющимся сердцем я закладывал в угли глиняную форму! И хоть пытался успокаивать сам себя, говоря чуть ли не вслух, что глина и латекс у меня есть, что если не получится, всегда можно переделать, но… Руки натурально подрагивали, когда я отваливал в сторону верхнюю часть.

У меня получилось с первого раза!

Дав остыть, я вытащил из формы натурально резиновую лопасть — чёрную, длинную, утоньшающуюся к концу. Кое-где бамбуковые планочки вышли на поверхность, но это не беда. Эх, мелькнуло сожаление, жаль только одна ласта за раз. Впрочем, за пределами пещеры вновь бушевал шторм, и нырнуть хоть на «базе», хоть даже в лягушатнике не получилось бы. Даже дойти до лягушатника сейчас было бы не просто.

Ладно, вздохнул я, вроде глиняная форма не сильно пострадала, сейчас её чуть-чуть подделаю, а латекс у меня ещё остался. Потом к этой лопасти надо приплести полугалошу и вязать пяточный жгутик…

И тут меня торкнуло! Да ёлки-палки! Чего я туплю! Я же сейчас приделаю к этой лопасти плетёную полугалошу… а потом уже по готовой ласте сделаю форму! Даже сразу с пяточным ремнём, чтоб вся конструкция была единым целым! И получу, так сказать — цельнолитое изделие!

Когда погода слегка наладилась, послал Каналоа за бананами.

Да, есть рыба. Да, в предыдущее затишье улучив момент я нырнул под южным склоном и теперь у нас имеется запас морской капусты. Жаль, не придумал пока откуда взять растительное масло, а уксус у меня есть. Так что вполне традиционным салатом мы с бойцом обеспечены.

Но, всё равно — запас карман не тянет. По-хорошему, надо сходить вместе, больше бы принесли, но я, добыв с утра свежего латекса, горел желанием обеспечить себя новыми, более мощными жгутами. И ластами.

За рукоделием не заметил, как пролетело время. Но когда Каналоа, увешанный гроздьями наконец-то появился в пещере, внутренние часы подсказали — что что-то не так.

— Скажи-ка мне, боец, — подозрительно оглядывая помощника, поинтересовался я, — а не слишком ли долго ты у меня за бананами хаживал? Иль заблудился?

Мысль о том, что парня могли «принять» конечно мелькнула, но вот поверить в то, что его быстренько сломали, перевербовали и заслали, словно «казачка», ко мне, не прошла проверку здравым смыслом. Я, конечно, не верю в идеально стойких людей, не поддающихся перевербовке ни при каких условиях. Вот только конкретно с Каналоа время на это потребовалось бы значительное.

К тому же, на роль «засланца» Каналоа не подходил, от слова совсем. Что и подтвердил, сильно смутившись моему вопросу.

А у меня дрогнуло сердце — неужели?.. И в следующую секунду, я, легко подорвавшись и взяв кинжал на изготовку, на цыпочках подлетел к входу в пещеру. Тишина.

Выждал несколько минут. Аккуратно выглянул и тут же юркнул внутрь.

Ни кто не налетал на меня с воплем, ни кидался копьями и не стрелял из лука.

Повторил, потом рывком выскочил.

Кустарник шёл волнами под порывами ветра, в нескольких метрах раскачивало деревья, по океану чередой шли высокие волны. И над всем этим светило солнце, подобравшееся к зениту.

И никого. Хм.

Я вернулся в пещеру, ещё раз пристально посмотрел на Каналоа.

— Ну, колись, боец, чего набедокурил?

И некоторое время я с изумлением смотрел как «боец», наверно впервые на моей памяти, пытается извернуться! Но выражение физиономии не оставляло шансов соскочить с темы — настолько он не умел врать.

Где-то через полчасика Каналоа «сломался». Всё оказалось куда как прозаично! Обалдеть! Стареете, товарищ кап-три, такую, в общем-то банальную причину самохода не предусмотрели.

Каналоа заходил к Инине!

— Прости, Скат, я не знаю что на меня нашло, — с покаянным видом, опустив глаза в пол, и по виду, смирившись с неизбежным, наверняка суровым наказанием «облегчал душу» Каналоа. — Я будто и не я был… Знал же, что нельзя, но вот… — он развёл руками, — пошёл… Наверно! — блеснула наконец-то догадка в его глазах, — это духи меня с пути сбили!

— Ага, — плотоядно ухмыльнулся я и выразительно показал взглядом ему в область промежности, — вон они, духи твои. Две штуки. Они и сбили с панталыку молодого бойца.

На Каналоа надо было в этот момент смотреть! Наверно, так бы реагировал человек, услышавший что ему к паху подбирается ядовитая змея. Две змеи. Лицо перекосило ужасом, он резко посмотрел вниз и тут же отпрыгнул.