— Я знаю, что я должен, — Ману, не поворачиваясь к сидящему позади него Арииаху, дёрнул плечом. — Скат?..

— Мой ответ нет, — твёрдо проговорил я, глядя прямо в глаза Ману.

— Ты переходишь черту, Скат. Ты же понимаешь, что каста войны до сих пор относилась к тебе по-доброму?

Я вздохнул. Блин, а ведь он прав. Но, как говорится, при всём богатстве выбора, вариант у меня лишь один. Так что…

— Понимаю, Ману. И я благодарен тебе за всё, что ты сделал для меня или не сделал.

— Правая рука! — перешёл Арииаху на ультразвук. Хреново наверно, когда ты — старейшина касты, а зам из другой касты тебя ни во что не ставит. — Ты должен привезти этого человека к вождю!

— За что? — решил обратить своё внимание на экс-партнёра я. — Я ничего не сделал!

— Ты в лагуне! — заверещал Арииаху. — Слышал? В лагуне! Но ты не из касты лагуны!

— Вроде каста сетей? — посмотрел я на Ману.

— Сетей, лагуны… — примирительно пожал плечами Ману. — Действительно, тебе нельзя было сюда. Здесь могут находиться лишь люди касты лагуны и касты глубин.

— А ты? — невольно вырвалось у меня.

— А я, человек касты войны! — с нескрываемой гордостью заявил Ману, словно говоря: «И тебе предлагали». — Так что, Скат, ты пойдёшь со мной сам или…

И посмотрел на меня выжидательно.

Не знаю, как бы я на самом деле поступил, но тут этот вконец ополоумевший старейшина завопил:

— И лодку его следует отобрать! Никто не смеет плавать в лагуне кроме моей касты!

— Ах, лодку… — словно проснулся я.

В голову словно плеснули яростью. Я, значит, старался, делал, напрягал сначала мозги, потом руки, а этот скунс решил и мой плот реквизировать? Стрельнул взглядом на Каналоа. Парень, пользуясь тем, что на него-то как раз никто внимания не обращал, уже натянул свои ласты. Молодец, правильно понял пару моих выразительных взглядов.

В одно движение выхватив кинжал, я резанул по верёвкам передней поперечины, рядом с которой сидел. Хоть лезвия я и держал всегда остро наточенными, но мокрые верёвки из грубых волокон резались так себе. С одного взмаха разрезать не вышло.

Зато вышло у Каналоа! Ибо новенький кремнёвый нож, сделанный буквально сегодня днём, в отличие от бронзовых лезвий моего кинжала обладал бритвенной остротой.

— Что он делает? — завопил Арииаху. — Остановите его… Остановите их!

Я видел, что Каналоа успел рассечь верёвки на задней поперечине, и сейчас дорезал следующую. На той, что занимался я, верёвки надрезались лишь до середины. Правда на волнении их теперь гарантированно порвёт. Но ещё оставалась вторая, с моей стороны, и средняя, двойная, что удерживала уключины.

Зато Ману уже успел прийти в себя. Конечно, на секунду или две он немало озадачился. Понимаю, вообще-то странно видеть людей, что при таком сильном, на взгляд сухопутного человека волнении, решились разрушать своё плавсредство. Но сейчас он уже опомнился, и вот-вот начнёт действовать. Эх, не успели.

— В воду! — скомандовал я Каналоа.

— Ловите его!

Ага, мысленно ответил я, начинайте. В слух ничего не сказал — набирал воздух.

Раз! И я ушёл с головой под воду.

Взгляд в сторону — Каналоа уже рядом. Молодец парень, будет толк!

Развернулся головой вниз, и заглубившись на пару-тройку метров — больше и не надо — я размеренно погрёб в сторону берега.

Отплыли метров на пятьдесят. Во-первых, не готовились, во-вторых нам не рекорды нужны, а выйти из зоны видимости. Когда всплыл, с гребня волны рассмотрел, что лодка с воинами всё ещё болтается на том же самом месте. Одни крутят головами по сторонам, другие пытаются зацепить разваливающийся плот. Думаю, волнение его доломает, и хрен они получат мой «кораблик».

Того, что нас могут заметить, я не опасался. Надо знать, куда глядеть, и то без гарантий. Тем более, вряд ли кто ждёт, что мы отплывём так далеко, и высматривают поблизости. И это вам не на поверхности гладкого озера, где любой предмет в глаза бросается. Видимость уже так себе, волна почти в полметра.

Каналоа болтался тут же, выжидательно глядя на меня.

— К берегу, — я дополнительно показал направление рукой. — Пронырами, а то по брызгам заметят. Ныряешь не до отказа, а чтоб восстановиться быстро, потом три вдоха и опять нырок. Перед прибойной зоной в воде снимаешь ласты, и рывком в джунгли. Всё понял?

Каналоа показал сведённые в кольцо большой и указательный пальцы.

До берега добрались без приключений и ушли в лес. Сомневаюсь, что нас заметили, а если даже и заметили, то гнаться за нами было поздно.

— Так, боец. Тебе задание — берёшь сейчас столько бананов, сколько унесёшь, и топаешь на базу.

Каналоа молча кивнул, посмотрел на меня.

— А я к ребятам, — вздохнул. — Надо предупредить, чтоб пока затихарились. И сделай к моему приходу что-нибудь пожрать. А то уже живот сводит от этих приключений.

Пять следующих дней просидели на базе — погода разгулялась так, что даже шляться по джунглям было стрёмно, а не то что в воду лезть.

А раз делать нечего, занялся оборудованием для предстоящей «большой охоты».

Для начала — гарпунами. Отвисевшиеся и почти досохшие древки на глаз выглядели… В общем, нормально выглядели. Ровными. Как поведут себя в воде это проверять надо, но вид их вселял надежду. Мы ещё наготовили наконечников из каменного дерева.

Для них-то, для наконечников, я наверно потом всё-таки сделаю что-то типа токарного станочка. Но для начала попробую с такими. Наконечники хорошо входили в трубки древок, и так же легко должные были выходить из них, попадая в тушу. Я подумал, что тунца своим арбалетом вряд ли пробью насквозь, а в толще мяса длинный наконечник может и не заклинить. Поэтому наконечнички делали длиной максимум в три своих диаметра — небольшое острие, небольшой хвостовичок.

Каналоа я поручил изготовление линя. Так-то я хотел хороший, прочный шнур просто купить у местных. Даже разговаривал с Анат на тему, кто в племени делает лучшие верёвки. Ведь снасти то тут плетут километрами, значит у кого-нибудь рука должна быть набита. Но не успел. Ладно. Придётся осваивать производство самостоятельно.

А вот с ластами из резины я обломался.

Нет, резина кстати, получилась вполне требуемой жёсткости, что в сочетании с армирующими бамбуковыми планками могло дать очень хорошие лопасти. Но на сами лопасти без слёз взглянуть было невозможно, всё-таки форма из утрамбованной земли это совсем не то, что нужно для этого дела. Местами латекс растёкся, местами — не заполнил форму, где-то бамбук торчал наружу… Короче получившиеся «лапти» я повертел-повертел в руках, да размахнувшись отправил в полёт с откоса. В джунгли.

На шестой день ветер поутих. Не сказать чтоб штиль, но в лягушатнике мы и не в такую погодку ныряли. Прихватили арбалет с несколькими гарпунами и новую гавайку — может получится рыбы набить? В лагуну я пока поостерегусь соваться, надо попробовать с рифа в океан залезть. Заодно у Семиса можно новости узнать.

Но сразу на берег не сунулись — душа была неспокойна, и, доверяя предчувствию, я решил кое-что проверить.

Так и есть! Пара воинов сидела в засаде, почти что в том самом месте, где я когда-то допрашивал Руйху. Сидели грамотно, с воды их было не заметить, вот только я засёк их не с воды.

Мелькнула мысль — взять «языка» да порасспрашивать хорошенько, что это вдруг удумал отец войны? Но обострять отношения с кастой воинов так не хотелось, что я решил — пофиг, подожду Семиса. Поэтому мы отошли от лягушатника чуть-чуть в сторону деревни, Каналоа я поставил приглядывать в направлении засады — вдруг они снимутся, да решат вернуться. А тут мы. А сам засел караулить одноногого. Придёт же он на тренировку.

Семис не появился и через пару часов. Зато к караулившей нас засаде протопала смена. Вот блин! Видать решили устроить круглосуточный пост.

То, что воины сидели не на берегу, а чуть углубившись в лес, наводило на неприятные мысли. Это не демонстративные сторожа — типа запретить мне соваться в воду. Это именно что засада, рассчитывающая застать врасплох. При таких раскладах одноногого парня можно было не ждать, отец явно запретит тому со мной даже видеться. Про то, что именно Семис или Тиара могли выступить «наводчиками» думать не хотелось.