— Не верю, — рассмеялся в ответ.

Остатки неловкости после этого шутливого диалога рассеялись. Осталось только чувство тепла и покоя. И всё же, пора мне уходить, пока не натворил ещё чего-нибудь.

— И, Лейри, — нагнулся я к ней, поднявшись на ноги, — я тоже считаю тебя красивой.

Ещё щеки в очередной раз вспыхнули румянцем.

— Обещаю подумать насчёт балохана, — подмигнул я ей, обернувшись через несколько шагов.

— Хорошо, — пробормотала она растерянно.

Затем вскочив на ноги, чуть ли не бегом поспешила прочь. Глупая улыбка сама расползлась по губам. Умом понимал, я поступил недопустимо, но почему-то ощущал себя ненормально счастливым.

Пальцами коснулся губ, вспоминая вкус удивительного поцелуя, подобных которому в моей жизни не было. Снова улыбнулся, как полный дурак.

Капюшон накидывать не стал. Слова Лейри засели в мозгу. Правда, зачем мне эта тряпка усложняющая жизнь? Всё равно меня уже видела толпа народу. Впрочем, такие решения стоит принимать с холодной головой, а сейчас я на такое не способен.

Погрузившись в эти мысли, сам не заметил, как добрался до своей комнаты, преодолев путь, который ещё недавно казался воплощённым кошмаром.

Илейра

Мне казалось, впечатления вчерашнего дня не способно перекрыть ничто. Только когда всё закончилось, меня догнал ужас случившегося. Пока нужно было действовать, он словно затаился где-то внутри, давая возможность мыслить и предпринимать необходимые шаги.

Мне было страшно, гадко, сознание отвергало происходящий кошмар, но я не впадала в истерику, и только когда осталась одна в своей комнате меня затрясло. Тело колотила нервная дрожь, зубы отбивали бодрую дробь. Меня накрыло осознанием насколько безумен был наш поступок. Трое недомагов: два недоучки и один слабосилок — ринулись противостоять прорыву! Да не будь с нами Кастиана и его шоденских способностей, померли бы мы с принцем бесславной смертью идиотов.

Когда прорыв был закрыт, лорд Фернор отправил меня и Кастиана в академию. Я волновалась за друга и отказывалась идти в собственную комнату, пока куратор группы Кастиана, он же декан целительского факультета не заверил, что жизни парня ничего не угрожает. В первую очередь ему нужны хороший отдых и обильное питание. Пришлось подчиниться и идти к себе, где я и сидела, сжавшись в комок у окна, лязгая зубами. О сне не могло быть речи. Казалось стоит закрыть глаза, как я снова увижу ужасающие картины минувшего, а если усну, чудовища настигнут меня наяву.

Сигнал извещающий, что меня желают видеть, раздавшийся среди ночи, заставил испуганно вскрикнуть. Понадобилось несколько долгих секунд, чтобы осознать, монстры не оповещают о своих визитах. Собственная реакция меня разозлила. Совсем в край расклеилась.

За дверью стоял уставший герцог Эрвейский сверливший меня тяжёлым взглядом. После того, как мы оказались в моей комнате, я много всего выслушала о собственной дурости, безголовости и пустом риске. Чем дольше он говорил, тем хуже мне становилось. К чувству, засевшего внутри ужаса, добавился жгучий стыд. Со стороны наш поступок смотрелся порывом трёх блаженных идиотов, возомнивших себя героями.

Ещё стало обидно. Пусть мы поступили опрометчиво, но ведь наши действия принесли немало пользы. Кастиан вообще сделал большую часть их работы! Это я попыталась сбивчиво объяснить.

Мой лепет лорд слушал с каменным лицом. После чего вздохнул и посмотрел на меня глазами, где стыла такая тоска, что у меня дыхание перехватило.

— Лейри, я не смог сберечь твою мать. Слишком слаб и глуп оказался. Не могу я потерять ещё и тебя! — выдал он с надрывом, от которого мне стало окончательно не по себе. — Я бы этого просто не пережил, дочка.

Смотрела на него растерянно, не зная, чего сказать. Не привыкла я к такому яркому проявлению эмоций от этого человека. Он иногда позволял себе улыбки и тёплые взгляды, порой можно было рассмотреть тревогу во взгляде. Но он никогда ещё не разрешал себе показывать подобную слабость. Даже в момент нашего знакомства, заявляя о любви к моей матери, он выглядел спокойнее. Ругал меня так вовсе пугающе тихим голосом, с каменной физиономией. И тут вдруг такое…

Пока я размышляла как быть, он подошёл к мне и сжал в крепких объятиях. Эффект такое проявление внимания на меня оказало странный — я разревелась, словно сопливая девчонка. Даже не заметила, как герцог уселся в кресло, поглаживая меня по голове бормоча какие-то успокаивающие глупости. Со слезами выходили страх и напряжение, терзающие мою душу. А когда мне, наконец, удалось взять себя в руки, на меня снизошёл странный покой. Осознание: я больше не одна. Человек рядом со мной не просто кровный родственник, он мой отец, желающий быть таковым не только на бумаге. Ему не плевать чего со мной происходит, как я себя чувствую и что думаю.

Увы, когда, прилив эмоций схлынул, а я перебралась в соседнее кресло, передо мной снова оказался сдержанный и даже холодный герцог Эрвейский. Меня отчитали, что умолчала об интересе принца. Пришлось поведать что к чему, после чего и последовала лекция, что наследник империи — это не ерунда, а очень серьёзная опасность. Он меня не убьёт и насиловать теперь точно не будет, но стать пешкой в его играх может оказаться пострашнее выше озвученных перспектив.

Лорд пообещал поговорить с императором и самим принцем, а мне велел игнорировать провокации в виде публичных выступлений. Не хочу с ним куда-то идти? Значит не надо! Не хочу что-то делать, имею повод отказаться. На мои опасения, что подобное Колдер может рассмотреть, как оскорбление его монаршей персоны и покарать, герцог заявил, он это берёт на себя. Я не сильно представляла, как открыто и прилюдно отказывать наследнику, но после этого разговора, мне стало значительно легче.

Убедившись, что всем сказанным я прониклась и в целом в порядке, герцог ушёл, а я смогла лечь спать. На удивление кошмары ночью меня не мучили, встала я бодрой и отдохнувшей. Даже задумалась, стоит ли соблюдать предписание целителя избегать сегодня магических и физических нагрузок. Решила не рисковать и посещала только теоретические пары.

В академии уже прознали о прорыве чуть ли не в центре Кертера и она гудела, как растревоженный улей. Друзья гадали, как такое могло произойти и сколько должно было погибнуть народу, а я по глупости сболтнула, что много. Джали сразу зацепились за оговорку, пришлось рассказать очень ужатый вариант случившегося, без подробностей. Своё нежелание расписывать проишествие объяснила запретом безопасников.

Медленно бредущего Кастиана первой заметила Джали. Попыталась раскрутить на подробности его, не вышло. Подруга была недовольна, но ничего не могла поделать. Надо будет поговорить с ребятами, чтобы лишнего не болтали и не распускали сплетен. Не хватало, чтобы наши с Кастианом имена снова трепали языками.

А ещё я была безумно рада его видеть. Несмотря на заверения целителя, я очень переживала. За короткое время он стал мне не чужим. Мне было важно знать, что он в прядке. Я больше не хотела, чтобы он так когда-либо рисковал. Потому что…