Потому что категорически не желала ещё хоть раз пережить то леденящее душу чувство. Этот сводящий с ума страх новой потери. Я уже потеряла дедушку, который мне почти всю жизнь заменял семью и весь мир, и больше не хотела чувствовать разрывающей сердце боли. Когда Кастиан упал, на миг я ощутила нечто очень похожее — невыносимую боль, когда хочется кричать от беспомощности и осознания невозможности исправить случившееся. Подобная реакция меня ошеломила. Мне совершенно не хотелось о ней думать. Ещё больше я не желала подобное повторно ощутить.

Попытка разговора вышла странной. Пыталась косноязычно упросить его больше не рисковать, только Кастиан не спешил давать обещаний. Тогда пришлось сознаться в своей слабости, своём страхе. Это помогло, но как же мне было не по себе! Отвыкла я от такой искренности.

Словно этого мне было мало, стоило увидеть нечеловеческую красоту шодена не скрытую капюшоном, как язык начал жить словно отдельно от разума. Приличная девушка не должна говорить такого парням! Не должна давать советы, как одеваться или заявлять, насколько они красивы, тем самым с головой выдавая себя. Стоило осознать, чего я наболтала, захотелось провалиться сквозь землю. Даже новая встреча с выходцем Мрака казалась не такой страшной, как посмотреть Кастиану в глаза.

Грызла себя за несдержанность и глупость, а Кастиан… Он меня поцеловал. Заставил сначала шокировано замереть, а потом раствориться на его губах.

Это был второй в моей жизни поцелуй. Не раз я вспоминала Ганю и как он обслюнявил мой рот. Вспоминала и чувствовала отвращение. Не понимала, почему многие так любят подобное, стремятся к этому, наслаждаются этим мерзким процессом. Искренне считала — ничего приятного в обмене слюнями, прозванным красивым словом «поцелуй» нет и быть не может.

Поцелуй Кастиана меня ошеломил. Сжёг и развеял по ветру былую уверенность в отвратительности данного действа. Кастиан целовал меня мягко, но уверенно. Его губы и язык творили натуральное волшебство, заставляя забыть о реальном мире и чувствовать потребность стать ближе. Мечтать, чтобы это никогда не кончалось. Наслаждаться каждым мгновением: нежностью губ, прикосновением горячих рук, крепостью мужского тела и мягкостью волос между моих пальцев.

Реальность вернулась внезапно. Кастиан тут же пожалел о собственном порыве, и одни только Боги знают, чего мне стоило сделать беззаботный вид. Улыбаться и шутить, когда внутри всё кипело от избытка эмоций и новых ощущений. Нам удалось немного разрядить обстановку, но до спокойствия мне было далеко.

Весь оставшийся день провела, размышляя о случившемся. Даже прорыв померк на фоне пережитого. Я злилась на себя за столь острую реакцию. Наверное, тысячу раз повторила себе, что это всего лишь поцелуй и это ничего не значит. И не нужно вспоминать каждое мгновение и прикосновение!

Не нужно! Хватит, я сказала!

Лишь к вечеру удалось обрести подобие равновесия и упорядочить мысли. А ещё понять, чего такого находят другие в поцелуях. Оказывается, очень много значит, чьи губы касаются твоих…

Это открытие несло некое облегчение, но ещё больше страха. Я никогда не врала себе в том, что считаю Кастиана очень красивым и он интересен мне, как личность. Только если верить собственным ощущениям, всё гораздо хуже. Я не имею права им поддаваться, не должна совершать такую глупость. Обязана быть сильнее этих эмоций и чувств, чего бы мне это ни стоило, если не хочу повторить судьбу своей несчастной матери.

Шаон Фернор, маркиз Эрвейский

На очередной визит отца Шаон только едва заметно закатил глаза. Последнее время старик зачастил к нему. Спрашивал про успехи в учёбе. Заводил странные разговоры о том, какие у Шаона планы на жизнь, чего он хочет и о чём мечтает. Словно ему действительно есть до этого дело. Когда-то Шаон многое бы отдал за подобное. С самого раннего детства он делал всё, чтобы заслужить внимание отца, стать идеальным сыном и наследником, как тот хотел. В лучшем случае он получал скупую похвалу, но чаще лекцию, что мог лучше.

Сейчас все эти разговоры только раздражали Шаона. Будто встретив свою обожаемую Илейру старик вспомнил, что у него ещё и есть сын. Правда это не помешало ему лишить Шаона всего: денег, титула, репутации. Самые близкие друзья, точнее те, кого он ими считал, теперь в лучшем случае здоровались и то, не всегда. Молчаливо винили его в изменениях порядков академии и собственных жизней в худшую сторону.

Конечно, тех кто желал с ним общаться даже сейчас, потому что верили — наказание герцог рано или поздно отменит, хватало. Пообедать, поболтать, выпить. Только вот его больше не звали на вечеринки, устраиваемые среди лучших, с ним не делились планами. Да много чего теперь проходило мимо Шаона. Всё потому что у него теперь нет денег. С него не поиметь выгоды. Он больше не элита академии, он в опале. Высоко взлетел, больно упал. И всё это из-за этой мерзавки выползшей из какой-то глуши. Жажды Гидара заполучить её себе. И папаши, которому понадобилось именно сейчас начать учить сына жизни.

— Хватит, — оборвал Шаон очередной поток вопросов на тему «чего ты хочешь, сын». — К чему всё это, отец?

— Ты мой сын, — после секундной растерянности ответил отец, — я хочу тебя лучше узнать.

— Зачем? — уставился Шаон в ответ. — Много лет тебе дела не было ни до меня, ни до Шаниры. Тебя интересовали только наши успехи в обучении, но не мы сами. Теперь вдруг решил разобраться, что я за человек? Зачем? Сделай вид, словно меня не существует. У тебя это отлично получается.

— Признаю, я был не лучшим отцом….

— В точку. Но тут встретил любимую дочурку и проснулась сентиментальность?

— Хватит, — обронил отец тихо, но угрожающе.

Шаон всегда боялся именно такого тона: тихого, за которым скрывается шторм, сулящий неприятности.

— Знаю, считаешь, что я поступил несправедливо из-за какой-то девицы взявшейся из ниоткуда, — продолжал отец тем же тихим голосом, — но я уже говорил, дело в тебе. В том, насколько твои замашки стали напоминать поведения моего отца.

— Да что не так с дедом? — не выдержал Шаон.

Деда он никогда не видел. Отец сослал его в дальнее поместье, ещё когда он был совсем маленьким. Не позволял тому навещать внуков и не возил их к нему. А когда Шаону было девять, деда не стало. Причинами смерти он не интересовался, дед был ему чужим.

Он знал по слухам, что его дед, бывший герцог, слыл человеком властным, жестоким и бескомпромиссным. Его уважали, но куда больше боялись. Он не являлся сотрудником в службы безопасности, не был приближённым императора. Официально он обладал куда меньшей властью, чем сейчас отец, а по факту…

Сейчас Шаон слушал историю о человеке, который в погоне за деньгами и властью не брезговал ничем. Давление, подкуп, шантаж. Неугодные ему часто исчезали бесследно или попадали в застенки службы безопасности. Люди для него были только инструментами, а закон он умел красиво обходить, когда это ему требовалось. Даже собственного сына дед не пощадил, избавившись от неугодной возлюбленной и женив того, на подходящей девушке. Правда отец так и не понял, почему его отец так ценящий магическую силу выбрал мать Шаона, полностью лишённую дара.