— Сколько судов?

— Говорят, двадцать, или больше. — Старуха высыпала семена красного арбуза в миску.

— Кто говорит? Кто их видел?

— Кто-то видел, — засмеялась она, потому что больше ничего не знала.

Нет, вы подумайте! «Кто-то видел».

— Может, это просто рыбацкие шхуны. Надо будет отправить патрульных, проверить.

Я расколола арбузное семечко зубами, но даже это крохотное удовольствие показалось мне неприличным. Старуха тем временем развернула недоделанную жилетку и принялась за шитье.

— Что скажешь, А-и, стоит ли мне созвать совет прямо сейчас или выждать еще? — Я говорила о Тхунгхой Пате, чье отсутствие на погребальной церемонии в память Ченг Ята показалось подозрительным даже мне.

— Ой, надо же! Ты впервые просишь у меня совета. Что я думаю? Сейчас скажу, что я думаю. Тебе следует думать поменьше, а спать побольше. Ты плохо ешь, и только взгляни, на что стали похожи волосы! Половина повылезла! — Она запрокинула голову и рассмеялась. — Понимаешь, о чем я? Ты все еще женщина. Мужа больше нет, капитаны вокруг интригуют напропалую, вражеский флот приближается — но стоило мне обругать твои волосы… — Она изобразила, как я возмущенно разинула рот, да так похоже, что я не сдержалась и от души захохотала.

А-и внезапно стала серьезной:

— На тебя смотрит очень много мужчин. Гораздо больше, чем ты думаешь. Одни ценят тебя за преступно красивое лицо, другие — за власть, которую мечтают обрести в твоей постели. Ну да, конечно я об этом знаю! А некоторые мечтают о том, чтобы тебе перерезали горло. Даже не скажу, кто из них опаснее, да и ты этого не знаешь. Вот, моя драгоценная, что я думаю. А теперь передай-ка мне нитки.

Холодные ветра и проливные дожди стали фоном церемонии пятой недели. Казалось, даже монахи торопились с ритуальными молитвами.

А-и оказалась права: я пользовалась большой популярностью у мужчин. By Сэк-йи пригласил меня отобедать, Лягушачий Отпрыск и генерал Поу наперебой спрашивали о моем самочувствии, и только Куок Поучай был немногословен, наши отношения предпочитали тишину.

В гавани Тхунчун собралось невиданное множество кораблей, даже несколько судов из соседней провинции Фуцзянь Все они прибыли сюда отдать дань памяти Ченг Яту. Однако от Желтого флота по-прежнему не было ни одного представителя. Продолжающееся отсутствие Чёнг Поу-чяя расстраивало меня все больше: он же был нашим приемным сыном… Правда, я до сих пор затруднялась дать определение своим чувствам к нему.

Впрочем, я не могла тратить время на подобные переживания. До окончания официального траура оставалось всего четырнадцать дней. Если к тому времени не появится новый глава Конфедерации, то само ее существование окажется под вопросом. Пора было приступать к действиям, даже если Одиннадцатипалый, второй по могуществу среди командиров флотов, так и не появится.

Я пригласила старейшин рода Ченг на поминальную службу в своей каюте. Племянник Ченг Ята по имени Ченг Поу-йёнг, и Ченг Он-понг, сын Ченг Чхата от предыдущей жены, были разного роста и лишь отдаленно походили друг на друга. В их внешности разве что широкие брови и пухлые губы говорили об их принадлежности к роду Ченг. Оба добились капитанской должности не благодаря уму или способности управлять, а лишь за счет принадлежности к нужному роду.

Мы были примерного одного возраста, но я приветствовала их как старшая:

— Драгоценный племянник и младший брат, ваша верность и неиссякаемое уважение всегда были опорой для Ченг Ята. Полагаю, ваши убеждения остались неизменными даже после его смерти.

В их ответных поклонах мне почудилось что-то заведомо неискреннее. Кажется, я так и не смогла стать для них частью семьи.

— Да, навеки верны, — ответил Ченг Он-понг.

Поу-йёнг же сразу обозначил свое отношение:

— Младшая сестра…

— Можешь называть меня «драгоценная тетушка».

— Тетушка, могу я узнать, не связано ли это маленькое собрание с вопросом о руководстве флотом Красного флага?

— Возможно, связано.

Старший из парочки, Поу-йёнг, выступил от лица обоих: — Мы уже это обсудили между собой, но, конечно, твои комментарии только приветствуются.

— Я уважаю ваше мнение и готова его выслушать. Он-понг откашлялся, бросил взгляд на кузена и продолжил его мысль:

— Под красным флагом ходят три сотни судов. Если мы поделим их между собой…

— Подождите! О чем вы говорите? — перебила я.

— Если разделить флот…

— Только через мой труп! — Я еле сдерживала ярость. Неудивительно, что Ченг Ят не доверял этим… жалким мальчишкам больше пары кораблей. — Неужели вы думаете, что флот можно просто разрубить пополам, как червяка?

— Красный флот и так уже во много раз превосходит размерами другие группы!

— Это потому, что ваш дядюшка и драгоценный кузен таким его создали! Неужели вы хотите разрушить дело всей жизни Ченг Ята? Да как вы смеете даже заикаться об этом!

Поу-йёнг расправил плечи:

— Тетушка, позволь нам закончить. Конечно, мы предпочли бы оставить флот в целости. После смерти отца Он-понга Ченг Чхала командование перешло к моему драгоценному дядюшке Ченг Яту, и никто не усомнился в его праве на власть. Но сейчас непонятно, кто будет преемником поста командующего. Я законный наследник Ченг Ята, а Он-понг наследует Ченг Чхату.

Младший из кузенов подхватил:

— Поэтому мы решили, что один из нас возглавит флот Красного флага, а другой встанет во главе Конфедерации как главнокомандующий.

— И вы все это решили, не спросив у меня совета? — уточнила я.

— Из уважения к вдове Ченг Ята мы готовы выслушать твое мнение о том, кому из нас следует занять каждый из постов. — В поклоне Поу-йёнга было столько издевки, что она, казалось, сочилась из его кожи.

Немыслимая идея! И очень опасная. Эти неповоротливые увальни, у которых мышц явно больше, чем мозгов, уже вообразили себя главнокомандующими лишь по той причине, что мужчины, обрюхатившие их матерей, носили фамилию Ченг! Я и без того смертельно устала от ритуалов, сплетен и интриг, от болей в спине и ночных кошмаров, так теперь еще эти глупцы пришли со своими идеями!

— А если я выберу на оба поста кого-нибудь другого?

Поу-йёнг пришел в негодование.

— Кем был Ченг Ят, как не двоюродным братом Чхата? Разве нас с твоим мужем связывает не то же родство? При всем моем уважении, ты можешь принимать те решения, которые мы тебе доверим.

— Мы связаны через Ченг Чхата, а я — его единственный сын, — вмешался Он-понг. — Две сотни лет этот флот принадлежал династии Ченг!

— Моя фамилия тоже Ченг! — Я ударила кулаком об пол. — Именно я и построила этот флот! Вместе со своим мужем, настоящим мужчиной. Он сделал нас могущественными, но я сделала нас богатыми! И пока я жива, именно я представляю волю Ченг Ята. Мне и выбирать следующего командующего Красным флотом. А вы будете мне подчиняться со всем почтением!

Кузены сидели бок о бок, как зеркальные отражения друг друга: упершись руками в бедра и расправив локти, словно крылья.

— Досточтимая тетушка, — Поу-йёнг перешел к официальному обращению к дядиной жене, — ты неверно поняла наши слова. Мы не хотели тебя оскорбить. Но эти должности должны остаться внутри семьи.

— Досточтимый племянник и досточтимый младший двоюродный брат, — ответила я, вторя ему, — вы умеете ходить под парусами и драться. Но право руководить, как и богатство, надо заслужить. И здесь я решаю, кто этого заслуживаем.

— А мы решаем, принимать ли нам во внимание твои решения или разделить флот.

— Если услышу еще хоть слово о разделении флота, порву вас на части. — Угроза угодила в их удаляющиеся спины, когда они уже покидали мою каюту, даже не спросив разрешения.

Когда-то мне не пришло бы в голову приходить в поминальный павильон каждый день в течение целого месяца: я бы сочла это напрасной тратой времени. Но сейчас эти визиты, казалось, отодвигали наступление конца — того дня, когда от вдовы Ченг избавятся, как от иссохшей и бесполезной фигуры, чтобы освободить дорогу другим. Молитва помогала мне спокойно думать.