Где-то в горах эхом прокатился раскат грома, сверкнула молния. Дождь хлестал через окошко, пока я не закрыла его. Волны били по корпусу корабля со всех сторон, сделав дальнейшее обсуждение невозможным. Ченг Ят откупорил вино. Все согласились перенести разговор на завтра.

Я присела на коленях в углу, выкручивая мокрые рукава над ведром, и тут краем глаза уловила еле заметное движение, предназначенное для меня: Куок Поу-тай поднял кулак, опустил указательный палец и пошевелил им, как хоботом слона.

Ченг Ят провел вечер в угрюмом настроении, кусая пальцы и молясь у алтаря или, по крайней мере, притворяясь, что молится, пока я не выдержала:

— Мы собираемся обсудить завтрашнюю речь?

Он проигнорировал мой вопрос.

— Я же говорил тебе, что они не воспримут идею всерьез.

— Они восприняли ее так, как глупцы всегда воспринимают новые идеи. Но капля за каплей план должен просочиться через крошечные отверстия в их мозгах. Пусть на это уйдет вся ночь.

— А что, если я сам себя не убедил? — Муж повернулся ко мне лицом, даже более оживленный, чем во время встречи. — Все, что нам действительно нужно, — это соглашение, чтобы кровопийцы Тайоу были счастливы. Но тебе этого мало! Великая Ченг Ят-соу хочет стать королевой моря. Кажется, я и сам не понимаю, чего ты хочешь!

— Всего этого я хочу для тебя! Для всех собравшихся! Для рулевых, канониров и даже для старой A-и! Я хочу, чтобы мы были чем-то большим, чем… чем просто стаей ворон среди множества других стай.

— Эти, как ты выразилась, «вороны» — мои друзья. Я плавал с ними, сражался бок о бок. Некоторых из них я лично обучил и выпустил в мир, и посмотри, как далеко они продвинулись. Разве ты не понимаешь? Я хочу быть их товарищем, а не господином! Но ты… только и твердишь о силе и славе. Возможно, так думают все женщины и тебе стоит создать собственную женскую конфедерацию!

Вряд ли он даже сам себе верил. За разочарованием в его голосе я слышала, насколько Ченг Ят желает этого союза. Передо мной стоял человек, который не отступил с поля боя. Но это был бой с оружием, которого никто из нас не знал.

— Мир меняется, — сказала я. — Посмотри сам, и увидишь: у нас новый генерал-губернатор. Больше иностранцев в наших водах. Нас самих больше! Само дело меняется. Количество товаров и денег увеличивается, что привлекает интерес извне. Фукинцы принюхиваются, триады тянут руки к морю. Или я ошибаюсь? Скажи мне, что это лишь игра моего воображения.

Он не ответил. Я хвостом следовала за мужем по каюте, пока он обыскивал винные кувшины в поисках остатков выпивки.

— Мы не можем вернуться к тому, что было до Аннама, — продолжала я. — Этот путь давно закрыт. Нам нужно измениться, иначе нас поглотят. Если мы применим хитрость и силу, то выйдем победителями. Ты будешь на высоте!

— Значит, ты стараешься не для себя? Лучшая шутка, которую я слышал за весь день. Я устал говорить. Хочу спать. — Он нашел остатки вина в кувшине и опрокинул их в рот.

— Поставь кувшин на место! Нам нужно подготовиться к завтрашнему дню.

Назло мне он высосал последние капли и даже облизал края сосуда.

— Когда ты уже уймешься? Ты хотела свадьбу, потом хотела познакомиться с особами королевской крови, дальше тебе вздумалось заполучить сотню кораблей. Я дал тебе все, чего ты просила! И что я получил взамен? Твой невоздержанный язык! Не позволю тебе позорить меня перед всеми!

— Разве я могу опозорить тебя? Видел бы ты себе. У тебя хорошо получилось. Очень хорошо! Капитаны уважает тебя. Вот почему они так резко отреагировали. Я горжусь тобой! — Моя улыбка выбила мужа из колеи. Я обняла его. — Мой дорогой супруг, я никогда не видела, чтобы ты отступал в пылу битвы. И завтра ты выиграешь, потому что мы будем умнее. И у тебя будет конфедерация.

Я разжала руки и двинулась к двери. Дождь перестал, свежий ветер обдувал лицо. Я крикнула матросу на палубе:

— Сбегай за казначеем! И пусть принесет побольше чернил и бумаги.

Вот так и следовало провести слет: Ченг Ят в морской форме, а я в строгом черном шелковом платье с красной отделкой. На средней палубе — стол для чая под натянутым навесом. Сегодня было не до глупостей.

Я обошла вокруг стола, вручая каждому капитану стопку бумаг с официальной красной печатью, исписанных элегантным почерком.

By Сэк-йи разложил листы на столе веером.

— Будем делать ставки?

Куок Поу-тай, который мог прочитать бумаги, поднял брови под впечатлением от увиденного.

— Это защитный пропуск. Предъявителю сего, его судну, экипажу и указанному грузу предоставляется беспрепятственный переход из порта в порт. Для груза соли, для пиломатериалов. И для пассажиров. Интересно. — Он подровнял свою стопку. — Но ничего особенно нового. Мы всегда брали дань с местных судов.

— Новое вот что, — пояснил Ченг Ят. — Если вы продаете человеку такой пропуск и он показывает документ мне, я должен уважать владельца, не трогать его корабль и экипаж.

— Короче, если Куок срывает лепесток, никто другой не может понюхать цветок, — встрял Тунгхой Пат.

Даже я присоединилась ко всеобщему смеху, радуясь, что уловка сработала. Наше официальное облачение, навес для чая, бумаги, которые можно подержать в руках, — все это был продуманный спектакль. Ченг Яг рассказал об установлении фнкснрованных ставок для каждого товара, сборе платежей и распределении доходов между флотами Он мог бы говорить увереннее, но вполне справился, запутавшись лишь в паре деталей, например в цене пропуска для солевой баржи. Но мы были готовы: рука жены на плече в знак поддержки, пять легких постукиваний мизинцем…

— Пятьдесят, — исправился Ченг Ят. — Плата за беспрепятственный проход — пятьдесят ляпов за каждые сто мешков соли за один рейс. На пиломатериалы…

By Сэк-йи закашлялся.

— Мой добрый друг, я мог бы получить в шесть, а то и в десять раз больше, захватив проклятую соль! Почему я должен…

— Потому что ты получишь больше, если пропустишь корабль! И если начнешь смотреть дальше кончика своего короткого носа…

Моя ошибка заключалась в том, что я выпила слишком много чаю и сейчас ощущала последствия. Куок Поу-тай наблюдал за мной. Он заметил, как я ерзаю? Его рот напоминал мазок кисти, глаза были полны тех же вопросов, что и тогда ночью в его библиотеке. Я ответила, слегка дернув бровью. Пусть пока верит в свой шанс.

— Никто не согласится, — возразил Тунгхой Пат. — Будь я торговцем, я бы предпочел рискнуть…

— Будь ты торговцем, тебя бы уже задушили покупатели, — пошутил By Сэк-йи.

Ченг Ят хмыкнул.

— Повторюсь. Попробуйте сосредоточиться. Если торговцы и перевозчики будут уверены, что на них не нападут — ничего не украдут, не заберут жизни, — тогда они набьют трюмы, и больше кораблей отправится в плавание. Чем больше кораблей и товаров, тем больше у них выручка, и тем больше денег и у нас. Никакого риска, никакой борьбы, и скоро мы все растолстеем, как наш друг By.

Лягушачий Отпрыск ссутулился.

— С чего бы правительству с этим мириться? Позволить нам контролировать морские пути, собирать налоги. Они придут за нами, вооруженные до зубов.

Куок быстро вмешался:

— Наоборот, мой друг. Схема гениальная и, по сути, своевременная. У нас есть еще один новый генерал-губернатор, если вы не знали. На Йин-синг имеет репутацию борца с мятежниками, не так ли? — Он посмотрел на Тунгхой Пата, который кивнул в знак подтверждения. — Но только на суше, а не в море, — продолжил Куок. — У него нет кораблей, а его армия управляется из столицы. Учитывая неоднократные неудачи предшественников в сдерживании нашей братии, полагаю, что губернатор был бы рад возможности присвоить себе заслуги в умиротворении южного побережья.

Под поток аргументов в нашу пользу я воспользовалась возможностью сбежать в уборную. Присев на корточки за ограждением, я не могла перестать волноваться: неужели Ченг Ят сейчас спотыкается о собственные слова? Я напомнила себе, что должна доверять мужу. Он знает, чего хочет, чего хотим мы оба. Не стоит обращать внимание на детали или на косноязычие. Недостаток красноречия муж восполнит убедительностью. Он уже подвел капитанов к необходимости пропускной системы. А там рукой подать до конфедерации.