Остальной флот теснился у южной оконечности. Нам навстречу мчался сампан, и один из командиров эскадрильи Ченг Ята кричал, как сумасшедший, перевешиваясь через борт. Как оказалось, вчера их застигла врасплох другая банда пиратов.

— Кто? — спросил Ченг почти шепотом.

Командиру эскадрильи подали мешок, и он за косицу вынул оттуда отрубленную голову — Знаешь его?

Ченг Ят вгляделся в сморщенное лицо и покачал головой.

— Увези его подальше и похорони со всеми почестями. Не хочу, чтобы в моей гавани появился призрак[72].

Остаток вечера муж молился в одиночестве у алтаря и никого не принимал. Я принесла ему еду и чай, но он отказался и от того, и от другого. Правда, разрешил мне остаться в каюте: я могла наблюдать за ним или лечь спать, но говорить мне не дозволялось.

Наконец ближе к полуночи Ченг Ят погасил лампу и присоединился ко мне на циновке. Кожа у него была холодной, сердце билось чаще обычного. Наконец он протяжно вздохнул и сказал:

— Пора созывать командующих флотами.

Далеко на крутом склоне позади Тунгчунга до лета оставался еще месяц, но солнце уже припекало плечи, даже камни на тропинке как будто вспотели.

— Мне нужен отдых. — Я присела на валун под низким корявым деревом.

Ченг Ят упрямо продолжал идти, а местный носильщик поставил наши вещи и присоединился ко мне в тени. Бухта внизу сверкала в лучах солнца.

— Это сюда приходил император? — поинтересовалась я.

— Нет. На другую сторону острова.

Я испытала разочарование. Жена Ченг Чхата поведала мне легенду о последнем императоре династии Сун, которому было всего восемь лет, когда он бежал сюда от монголов вместе со свитой. Тунгчунг и сейчас казался идеальным укрытием. Неудивительно, что Ченг Ят намеревался основать здесь постоянную базу, причем, как я напомнила ему, не только для нашего флота.

Бухта превратилась в лес мачт. Наш флот из более чем ста кораблей занял лучшую стоянку на южной оконечности, ближайшую к деревне. By Сэк-йи и его братья разместились на западе. Корабли генерала Поу я узнала по белому флагу на фок-мачте. Ченг Лау-тонг, еще один ветеран первой кампании Аннама, тоже был где-то рядом. Почти каждый день прибывало все больше джонок: маленькие группы из двух-трех судов или рыбаки, мечтающие о богатстве. Некоторые пришли даже из Хойнама, отвечая на клич Ченг Ята, который он бросил по всему побережью. Вот-вот должен был сложиться пиратский синдикат.

Ченг Ят свистнул нам, и носильщик вывел меня на крошащуюся тропу над отвесным обрывом. Сердце у меня успокоилось только после того, как мы достигли площадки, вырубленной в горе. В склон вжимались гробницы с арочными крышами — семейное кладбище Ченг. Носильщик положил наши вещи на землю. Прежде чем уйти, он жестом поманил меня в сторону.

— Вы же спрашивали про юного императора Сун? Его постигла неудача… — тихо сказал он, бросив настороженный взгляд на Ченг Ята. — Он приплыл сюда, чтобы править. А в итоге и сам погиб, и династию погубил.

Ченг Ят закончил расчищать сорняки вокруг одной гробницы, затем развернул подношения и разложил их перед мемориальным камнем Ченг Чхата. Я сделала то же самое перед могилой его жены. Я до сих пор помнила выражение лица подруги и дрожь в ее голосе, когда она говорила о возвращении сюда, надеясь провести остаток дней в мире и покое.

Темное облако пронеслось над головой. Внезапный ветер поднял пыль. Мы позволили ему выдуть тепло из наших тел. Внизу в бухту вошли две лодки, занимавшиеся добычей креветок.

— Они никогда меня не послушают, — вздохнул Ченг Ят.

— Сначала сам к себе прислушайся, — посоветовала я. — Будь у тигра столько неуверенности, он бы даже мышь не испугал.

— Очень обнадеживает.

— Просто представь им план, которого они так ждут. — Я взмахнула рукой, чтобы усилить свое высказывание. — Территории. Плата за защиту. Доли. Пропуска…

— Ай-я! Не сейчас! Тебе мало того, что ты меня отчитала? Капля дождя упала мне под ноги. Я надеялась, что если мы приедем прибраться на могиле двоюродного брата, дух Ченг Чхата сможет волшебным образом овладеть моим мужем. Предоставив мне заботу о планировании и финансах, Ченг Ят мог бы сосредоточиться на том, что умеет. Он зарекомендовал себя как прекрасный командир, обладающий чутьем хищника и тонким пониманием, когда нужно нанести удар, а когда отступить, что бывало реже. Но меня беспокоило, что ему навредит косноязычие.

— Может, мне стоит выступить с речью?

— Может, и стоит. Идея-то твоя. Женщины любят потрепаться.

Я в ответ на подтрунивание только улыбнулась. Весь последний месяц мы совместно разрабатывали принципы пиратской конфедерации, обсуждали детали, спорили и наконец пришли к соглашению. Но составление плана, который преобразит все побережье Китая, выглядело сущей ерундой по сравнению с обучением Ченг Ята изъясняться связными предложениями.

Он кивнул в сторону гавани. Группа кораблей обогнула западную оконечность, над одним из судов развевался желтый флаг: прибыл Тунгхой Пат. Ченг Ят взглянул на облака, и мы поспешили обратно по тропинке под моросящим дождиком.

Мы с мужем разделились у подножия холма: он вернулся к кораблю, я — в деревню, где присоединилась к толпе, спешащей по грязному рыночному переулку, чтобы спастись от усиливающегося дождя.

Деревня была невзрачной, как и любое другое прибрежное поселение. Местные жители представляли собой обычную смесь пунти, хакка и водного народа: ни цвета, ни яркости близлежащего Тайоу. Но это не означало, что место нельзя превратить в пиратскую столицу, которую я могла бы назвать домом.

Из-за тысяч приезжих моряков каждая лачуга превратилась в импровизированную таверну, игорный дом и черт знает что еще, но мне хотелось лишь поесть. Громкий раскат грома заставил меня нырнуть в ближайший дверной проем.

Воздух был наполнен проклятиями и звоном монет фан-тхан. В слабым свете от двери и тлеющей угольной печи я не могла видеть, чем тут кормят, но меня манил успокаивающий аромат свежесваренной лапши. Перевернутый ящик послужил столом. С усталостью пожилой женщины подошла девочка лет десяти и приняла мой заказ: вареные пельмени со свининой и пирог с редькой. А еще я попросила принести лампу.

Дождь хлестал через дверной проем. Где-то в углу шумный пьяница обвинил всех до единого уроженцев Западного Лэйхоу в том, что мы дикие карточные мошенники. В итоге он предрек, что всем нам судьба совокупляться с древними бабушками в четвертом зале ада. В итоге стол скандалиста опрокинули, побив посуду. И эта душная дыра станет базой для великого союза, который мы задумали? Слишком далеко это место от моих воспоминаний о Зянгбине, где я пила чай с подругой, чью могилу только что посетила, моей дорогой сестрой, почившей уже почти три года назад, оставив дыру в моем сердце, которая так и не затянулась.

Девочка принесла пельмени — обжигающе горячие и вкусные. Я попыталась сосредоточиться на нашем плане системы организованного вымогательства, которая охватит все побережье, но призраки продолжали заполнять мой разум.

Темная фигура загородила дверной проем, стряхивая воду с одежды. Чёнг Поу-чяй шагнул в моем направлении знакомой подпрыгивающей подходкой и подтащил табуретку к моему столу.

— Если дождь пойдет еще сильнее, у меня отрастут плавники. Мне повезло, что я нашел тебя здесь.

Служанка прикрепила к стене лампу и принесла блюдо с двумя пирогами с редькой.

— Мне то же самое, — попросил Поу-чяй. — Моя матушка заплатит.

— Я не его мать. — Я подула на пельмешку, зажатую между палочками.

Поу-чяй отщипнул кусок пирога с редькой и сунул в рот. — Я верну тебе деньги.

Свет лампы плясал у него на лице. Парнишке к этому моменту исполнилось восемнадцать, и должна признать, что он превратился в красивого молодого человека с озорным изгибом бровей, которому уже пора бы обзавестись семьей. Надо поговорить с Ченг Ятом о том, чтобы найти ему жену. И перевести на другой корабль.