— У этого весы врут. А этот торгует лежалым мясом. К нему не ходи! — Она кивнула мужчине, который чистил жаровню перед бакалейной лавкой: — Эй, Тонг-сан, как дела? Это Ченг Ят-соу. Не смей обманывать ее, иначе сверну тебе шею!

— Разумеется, я знаю Ченг Ят-соу. Кунгхэй[44]! — Он жестом подозвал меня. — Для вас лучшие цены.

Он продал мне жареный батат, пока жена Ченг Чхата заходила к торговцу чаем через дорогу. Ярко-оранжевая мякоть батата выделялись сладким пятном на фоне узкой пыльной улицы. Я не знала, чего ждать от Тунгхоя. Это ведь не совсем город ремесленников, поэтов и ученых. Как я подозревала, здесь не было ни правительственного здания ямэнъ, ни какого-либо чиновника. Просто очередной приморский городок, специализирующийся на пиратстве и ставший пристанищем для беглецов и изгоев. Тунгхой словно скрывал тайну, которой делились шепотом, из-за чего в моем ограниченном мирке это место казалось необычным.

Я успела лишь разок откусить от вкусного батата, и тут банда мальчишек выскочила из-за угла прямо на меня, выбив сладкий картофель у меня из рук. Один из ребятишек поскользнулся на спелом плоде и рухнул навзничь в грязь Пацаненок посмотрел на меня, ожидая возмездия, но я лишь рассмеялась над этим жалким существом с комично выбритым с одной стороны лбом.

— Паскудники! — Из переулка выбежал цирюльник, размахивая бритвой. — Я сделал свою работу, платите!

Мальчик вскочил на ноги, но тут цирюльник схватил его за косичку и потянул обратно, затем резко замер, устремив взгляд куда-то вдаль, и хулиган вырвался на свободу и побежал догонять друзей.

Жена Ченг Чхата вышла из лавки с небольшим пакетиком чая:

— Это скромный подарок от меня, ты… Ай-я! Не-е-е-ет! — Уставившись туда же, куда и парикмахер, она махнула кулаком. — Разрази тебя гром, Чхан Тхим-поу!

Я не увидела ничего необычного, просто несколько джонок, которые плыли через якорную стоянку, разве что, благодаря черным парусам и корпусам из темного дерева, выглядели они так, будто спрятались в собственных тенях.

Жена Чхата схватила меня за руку и потащила обратно к набережной.

— Кто это? — пролепетала я.

— Черное черепашье отродье, вот кто.

Казалось, на набережной собралась половина города. Даже носильщики-кули, несмотря на проливной дождь, бросили свои грузы, чтобы поглазеть на черные корабли.

Жена Чхата расталкивала всех локтями, пока мы не оказались на причале. Она сплюнула в воду, сунула пальцы в рот и свистнула, подзывая свободный сампан.

— Вам на джонку Ченг Чхата? — спросила девушка, управлявшая сампаном. Мою спутницу очевидно все тут знали.

Жена Ченг Чхата, не удостоив ее кивком, процедила:

— Быстрее, а не то не увидишь чаевых.

Мы устроились под навесом лодки и подогнули ноги, спрятавшись от дождя. Я спросила:

— Так, может, скажешь, что это за черное черепашье отродье Чхан Тхим-поу и почему ты так разволновалась при виде него?

— Да я хочу вырвать его поганый язык, прежде чем он поговорит с А-Чхатом! Я обратно в Аннам не поеду!

Я уже не первый раз слышала об Аннаме: обычно его упоминали походя, как некое далекое место, где у многих пиратов были дела.

— Что там случилось?

Жена Чхата с подозрением посмотрела на меня:

— Ушам своим не верю! Он тебе ничего не сказал?

— Если «он» — это Ченг, то наши мужья оба не особо разговорчивы.

Она рассмеялась громче, чем того заслуживала шутка.

— Пожалуй, ты мне нравишься. Пообещай, что примешь мою сторону!

— Может быть, и приму, если узнаю, о чем речь. Этот Чхан аннамец?

— Он невежественный перебежчик-китаец, который, судя по всему, до сих пор работает на жирного императора. Не понимаешь, о чем я? — Она раздраженно выдохнула. — Ты хоть знаешь, где находится Аннам? Жалкое жаркое королевство с плохой едой, которым правит клан Тэйшон. Все благодаря нам! Это случилось пару лет назад. Им нужно было подавить восстание, поэтому они вытащили Чхана с рыбацкой лодки и поставили этого пса командовать их флотом.

Я почти ничего не поняла.

— Китайский рыбак? Командует флотом? Почему?!

— Может, потому, что мы умнее аннамцев? Даже Чхан умнее. По его словам, он потерпел кораблекрушение на одном из пляжей Аннама, и местные власти сразу же признали его бесспорную гениальность и попросили собрать флаг…

Девушка, управлявшая сампаном, перебила ее:

— Чхан Тхим-поу тот еще сказочник.

— Тебя кто спрашивает? Заткнись и греби быстрее! — рявкнула жена Чхата. — В любом случае правда в том, что аннамцы строят чудесные корабли, а вот моряки из них отвратные. Чхану нужны матросы, которые умеют драться.

— Правильно ли я понимаю, что он собирается завербовать Ченг Чхата?

— Разве я такое сказала? Вроде нет. Но да: его и всех, кто умеет ходить под парусом. Чхан явится, будет трясти деньгами и заманивать красивыми титулами — все равно что размахивать свиными костями перед голодными псами. Мой муж-недоумок вдруг стал вице-адмиралом. Даже я поначалу купилась.

А потом Чхат привел своего двоюродного брата, твоего мужа. Они немного повоевали, и через год мы разбили повстанцев.

— Ченг мне никогда не рассказывал. Целый год воевали?

Но победили?

Она покивала.

— Впрочем, зависит от того, как посмотреть. Год военных действий обанкротил правительство, если у него вообще когда-либо были деньги. Именно тогда аннамцы заставили нас делать то, что мы умеем лучше всего: нападать на приграничные порты, угонять торговые суда, контрабандой перевозить рис и железо и так далее. Мы заплатили за всю их презренную страну!

— Не понимаю, — сказала я. — Ты так говоришь, словно вы, пираты, отдавали собственные деньги. Зачем вообще было там торчать?

— Вот что мне в тебе нравится. Ты умная. До мужиков дошло бы через какое-то время. Разумеется, мы получали свою долю и не обязательно декларировали все, что забирали. V нас отличные корабли, и все шло как по маслу. В водах Аннама мы не были вне закона: мы сами были законом! Фу! А теперь это черепашье отродье тут как тут!

Она плюнула в сторону темной джонки из красного дерева. Вблизи стали видны следы многократного ремонта и грозящего корпусу гниения. На палубе слонялись матросы в униформе, подстриженные под горшок. Странный холодок пробежал у меня по спине, когда мы проплыли через тень джонки. Этот корабль повидал войну, возглавлял флот. Приезд Чхана, казалось, сулил какое-то грандиозное приключение.

Украшенная медная печать в сундуке Ченг Ята внезапно обрела смысл. Я почувствовала себя виноватой за то, что посмеялась, когда он рассвирепел из-за ее пропажи. Правда, жена Чхата была полна решимости на корню пресечь любые добрые мысли.

— Ты вообще слушаешь? Как я уже сказала, император умер. А кто занял его место? Нет, ты только представь: его толстозадый десятилетний сын теперь портит воздух в тронном зале! Хотя на самом деле всем заправляет его дядя, брат почившего императора. Набивает себе карманы сокровищами…

У повстанцев появился свой флот: должно быть, они пригласили нескольких опытных китайских моряков. Заранее было ясно, что грядет. Я хотела уплыть оттуда. Умоляла мужа! Но дядя нового императора слишком хорошо знает моего мужа. Повысил его в чине до адмирала. Может, Чхат и проявил бы себя лучше Чхана, но у нас не было возможности узнать: Тхим-поу доставил нас прямо в засаду. Лучший друг Чхата Мо Куан-фу… — Губы ее сжались, глаза заблестели от слез. — а также его жена и красавица-дочь…

Мы поравнялись с кораблем ее мужа Она прижала пакетик с чаем к груди и вышла под дождь.

— Двенадцати лет хватило, будь проклята ута земля Пусть Чхан Тхим-поу умрет, прежде чем я снова увижу его харю!

Двенадцать лет. Почти столько же, сколько я провела на чужбине.

Мы с женой Чхата побежали по скользкой от дождя палубе к каюте. Мужчины вскинули головы, когда мы появились на пороге. Жена Чхата улыбнулась во весь рот, став похожей на козу.