— Именно так, Джонатан,- старик допустил ухмылку,- Набор правил. И что произойдет, если ты начнешь… Уничтожать эти правила?
— Без правил… Ничего работать не будет,- я опустил взгляд, после чего моргнул и взглянул на старика, потирая колено,- Но как тогда…
— С точки зрения не «доказательной медицины»,- старик показал кавычки пальцами, выказывая свое неуважение к этому термину,- А Герметической теории — наши правила… Необычны. Но, допустим мы начнем с правила, которое ты успел уже испытать на себе. Ты уничтожил правило «на моем левом колене есть кожа». Весьма мелочное, в общей картине твоего здоровья, но существующее правило.
Я потер колено, отведя взгляд, позволяя старику продолжить.
— Существует огромное количество правил, от малых до больших,- старик улыбнулся,- И «жертвенная кровь» совершает принесение, хм, «в жертву» этих правил. И, как и следует ожидать…
— Чем больше жертва — тем больше квинтэссенции это приносит,- я отвел взгляд, прежде чем немного осмелеть,- Но я не собираюсь жертвовать ничего слишком значительного!
— Джонатан,- старик покачал головой,- Но кто тебе сказал, что у тебя будет выбор?
* * *
Мертв.
Это было заключение, которое Синдер изгнала из своего разума.
Джонатан не мог быть мертв! Никак! Не мог быть!
Синдер бросилась к тому, но Джонатан не сдвинулся с места. Его немигающий взгляд продолжал смотреть вверх, не видя перед собой ничего.
Синдер глядела в эти глаза, надеясь, что Джонатан сейчас моргнет, взглянет на нее и улыбнется, протянет руки и потреплет ее по волосам, скажет, что все было хорошо…
Но Джонатан молчал, не глядя никуда.
* * *
-«Жертвенная кровь» одно из простейших деяний Арс Вис, что тебе будет доступно,- старик вздохнул,- И в этом проблема. Однажды ты бы сам дошел до этой способности, я не сомневаюсь в тебе… Но что бы ты создал таким путем?
— Уникальная способность, доступная именно тебе, Джонатан,- старик вздохнул,- Ты бы придумал способ уничтожить свою кровь, на самом деле, позволив названию заклятия обрести легитимность и во второй своей части… Или, может быть, даже часть своей плоти? Или, хм, слущенный эпителий — хотя формально это мертвая часть твоего тела — это все еще часть твоего тела, которую ты можешь принести в жертву, не так ли?
— Но ты научился этому в традиции Хориста,- старик вздохнул еще раз,- Хористы не видят мир также, как видим его мы, Джонатан. Правила и формулы, связи и взаимосвязи во всем… Нет, их видение иначе. Для них принесение в жертву своего «Узора» ничего не значит, потому, что для них не существует «Узора» как такового. Все они — едины, и потому они не могут принести в жертву что-то столь единичное, как «Узор Жизни одного человека». Пинту крови? Пожалуй. Но не Узор.
— Мы же,- старик отклонился на спинку кресла, глядя на меня,- Мы видим нас как единых в Воле — но в тысячах ее форм. Мы едины в Воле, но мы не единая Воля. Для нас существует «Узор Жизни», который мы приносим в жертву.
— Значит…- я сглотнул, осознавая, что именно говорил мне старик. Что будет, если я случайно уничтожу правило «у меня есть левая рука»? Моя рука навсегда перестанет работать? Даже отращивание руки не спасет меня в этом случае — если само правило, сама возможность существования моей левой руки исчезнет — что тогда?- Я не буду применять эту способность.
— Джонатан,- старик вздохнул и взглянул на меня,- В этом и состоит главная проблема… Ты будешь.
* * *
Где-то за стенами башни солдаты отчаянно хватались за возможность. Орда исчезала на глазах и отчаянные сорвиголовы бросались вновь и вновь, отбивая казавшиеся еще недавно навсегда потерянными территории. Кто-то кричал от радости, кто-то плакал от облегчения, а кто-то смотрел на сотни и тысячи ударов бесконечного потока огня с неба.
Кто он?
Казалось, будто бы лишь одна мысль была на уме у всех.
Кто наш спаситель? Кто спас нас? Где он? Скажите нам, кто он! Скажите нам, как над добраться до него⁈ Пустите нас к нему!
Джонатан продолжал смотреть вверх пустыми глазами.
* * *
— Мы жертвуем куда большим, чем бани Хористика,- старик вздохнул,- И получаем за это гораздо большее. Они могут пожертвовать пинту крови — мы можем пожертвовать само правило, саму концепцию «кровь в нашем теле». Что даст больший результат?
— Концепция,- я вздохнул, поерзав на стуле, на что старик только кивнул мне.
— Именно так, Джонатан,- старик еще раз внимательно сконцентрировался на моем колене,- И в какой-то момент… Может быть в дуэли — в обреченном сражении — на миссии… Ты вспомнишь об этом. Вспомнишь, что ты можешь гораздо больше, чем любой из них. Ты можешь пожертвовать не просто «тело», ты можешь пожертвовать концепцию «жизни». И ты получишь больше сил, чем кто-либо из них. На столько времени, сколько тебе потребуется. Но после…
— Я умру,- я перевел взгляд вниз.
* * *
Синдер пыталась делать все то, что она могла. Все, что она видела и слышала.
Грудная клетка — несмотря на рост Синдер аура придавала ей сил, позволяя сжимать ту раз за разом, но это было бесполезно. Вдохи, выдох в рот, зажав нос. Все было бесполезно.
И Синдер схватила Джонатана. Все, что она знала — ей нужен врач.
Практически комичная картина, всего-лишь девчонка пытающаяся тащить быть может не самого взрослого и не самого атлетичного, но вполне зрелого мужчину. Но не было рядом никого, кто мог бы посмеяться над этим.
Синдер бросилась вниз, пытаясь тащить Джонатана — один шаг, затем десять и сто…
Солдаты появились быстро — желая захватить станцию и передать о чудесном избавлении от гримм они наткнулись на Синдер, пытавшуюся тащить за руки парня всего лет восемнадцати…
Медик бросился вперед спустя всего секунду, но время…
Время всегда работает против нас.
* * *
Я взглянул на старика.
Он выглядел… Хорошо. Для своих долгих и долгих лет жизни — даже очень хорошо. Но…
— Нет,- я вдруг улыбнулся глядя в глаза старика,- Я не умру.
— Я видел многих, кто считал также,- старик грустно улыбнулся, на секунду перестав казаться просто старшим и вдруг отбросив тень человека, что видел за свою жизнь… Слишком многое,- Никто из них сейчас ни ходит ни по Земле — ни по Умбре…
— Ну…- я вдруг ухмыльнулся,- Любое открытие начинается с того человека, который добьется успеха там, где не добились другие, разве не так?
Старик моргнул от непонимания, после чего опустил взгляд,- Я лишь старый человек… Действительно старый… Я видел многих, кто говорил так, как ты…
— Но я не видел их,- наверное, я думал слишком хорошо о себе… Ох, эта юность и глупость…- Я видел только себя. И я в себя верю.
На эти слова старик только грустно улыбнулся, после чего взглянул мне в глаза,- Вера, хах… Действительно, единственная вещь, в чем превосходны маги… И если так, то я хочу попросить тебя… Сохрани в себе эту веру. И когда ты встретишься с самым невозможным испытанием, что ты когда-либо видел — сохрани эту веру и, пожалуйста, Джонатан…
* * *
— НЕ УМИРАЙ! - отдаваясь эхом, донесся до меня голос.
И я сделал вздох.
Маленький разговор, большие последствия
— Мистер Гудман?- голос врача долетел до Джонатана не с той стороны, с которой он прозвучал… Впрочем, этого и следовало ожидать,- Как ваше самочувствие?
— БыВаЛо И лУчШе,- Джонатан ответил хриплым голосом, после чего закашлялся. Хотя проклятую трубку искусственной вентиляции легких убрали несколько часов назад — в его горле до сих было сухо, а неприятное ощущение продолжало царапать изнутри,- БуДьТе ДоБрЫ, пОдАйТе ПоЖаЛуЙсТа СтАкАнЧиК вОдЫ.
— Конечно,- врач, мужчина средних лет с измученным и уставшим выражением лица подал Джонатану стакан воды, прежде чем, пронаблюдав, как Джонатан сделал несколько глотков, забрать тот и проделать несколько шагов, глядя на Джонатана, продолжавшего лежать на кровати,- Вы можете встать с кровати?
