Пролито — или исторгнуто.

Когда-то чистые стекла были запотевшими — их явно давно обходили стороной слуги. Портреты были перекошены — судя по виду один из портретов, с изображением импозантного мужчины примерно тридцати лет, с шикарными волосами темного цвета и небольшими аккуратными усами над верхней губой явно роняли — с силой, как подсказывала треснутая и погнутая рамка вокруг портрета.

Кровать, явно пролежанная долгими часами, выглядела похожей на погребальное ложе, в котором отпечатались остатки покойного.

И бутылки… Множество бутылок — пустые, почти полные и те, на дне которых плескалась последняя половина рюмки. От дорогого элитного вина до дешевого коньяка, что постеснялся бы пить даже вернувшийся из шахты работник, и мутные старые бутылки с затертыми этикетками — или даже те, где этикеток изначально не было, хранившие в себе остатки горючей жидкости, что едва можно было даже назвать алкоголем…

В руке тела лежала одна такая — литровая бутылка дорогого вина… Из которого тело только что отхлебнуло.

Тело? Нет, неправильно.

Тело попыталось напрячь свою память — воспоминания приходили неохотно, всплывая наверх словно бы раздувшиеся трупы мыслей, заставляя желудок корчится вновь…

И запах. Запах немытого тела, пота, алкоголя… Старые, очень старые следы аммиака и кислоты…

Рвота и моча, если быть точным.

Мгновение спустя громкий взрыв боли заставил тело скривиться, стараясь зажать уши — но удар был нанесен еще раз, затем еще раз, и еще…

— ХВАТИТ! — тело попыталось крикнуть громко, но лишь задушенный хрип вырвался из его горла.

— Мадам, вы уже встали? — голос произнес из-за двери.

Мадам… Мадам… Такое знакомое слово.

Тело согнулось вновь, прежде чем резкая вспышка боли пронзила разум тела, заставив ту вздрогнуть.

— Да, я сейчас… Выйду, — Виллоу Шни смогла прохрипеть вновь, прежде чем приложиться к бутылке вновь, под звуки удаляющихся шагов.

Виллоу Шни… До чего же ты докатилась…

Виллоу медленно поднялась на ноги, тут же пошатнувшись и схватившись за стоявшую рядом тумбочку, прежде чем, выстояв секунду, позволить себе сделать шаг, оказываясь перед дверью.

Ее волосы полностью свалялись… Одежда пахла так, будто бы Виллоу не меняла ту уже пару месяцев. Изо рта пахло алкоголем и гнильем…

Виллоу остановилась на мгновение, глядя на запотевшее мутное стекло, прежде чем приложиться к бутылке вновь, и, чуть подволакивая ноги, открыв дверь, отправится по коридору дальше.

Атлас умирал на глазах…

Виллоу, не пытаясь даже вспомнить, когда именно Винтер появилась в поместье Шни, медленно перебирала ногами.

Виллоу Шни неплохо иллюстрировала это.

— Прибываем, — голос, раздавшийся из динамика, заставил Гиру кивнуть непроизвольно — даже учитывая тот факт, что говоривший голос не мог его увидеть, прежде чем отвести взгляд в сторону.

Его собственная каюта был более роскошной, чем того предпочел бы сам Гира — Гира вообще не понимал какой смысл был в том, чтобы выделять ему полноценную каюту на корабле…

Однако политика требовала от него поддерживать вид.

Первый и пока что единственный воздушный борт Менажери, созданный при поддержке Гленн — и в немалой степени благодаря ученым, техникам и инженерам-перебежчиками из Мантла и Атласа — должен был выглядеть солидно, должен был представлять собой фигуру мощи Менажери, Белого Клыка, Королевства Фавнов — должен был быть мощным посылом — и да, он таковым был.

Воздушный флот, строго говоря, не был уникальным изобретением Атласа — все Королевства, даже в Менажери в свои самые бедные дни — обладали каким-то подобием воздушных сил. В основном — транспортные, частные небольшие борты, предназначенные к выполнению множества функций, от перевозки грузов до эвакуации спасателей — и может быть какое-то число истребителей для базовой разведки и прикрытия городов от гримм, остающихся угрозой для любого живого существа, вне зависимости от его вида и политической принадлежности.

Однако полноценный могущественный военный флот оставался прерогативой Атласа — безумные затраты, сложности создания и поддержания, высокая требовательность к более чем специфическому персоналу — с высоким уровнем знаний и умений… У остальных государств просто не было ресурса для того, чтобы поддерживать собственное подобие воздушного флота Атласа — и не сказать, что никто не пытался сделать это в прошлом.

Однако соотношение затрат и выгоды от подобного решения по итогу заставили другие государства отказаться от своих изначальных грандиозных планов и воздушный флот так и остался уникальной «визитной карточкой» Атласа — своеобразное подтверждение правдивости и так всем известного факты — «армии Атласа нет равных.»

И вот, спустя годы первые авиалинкоры поднялись в воздухе, неся на себе уже не клеймо белой снежинки или герб Королевства Атлас — а белую башню в обрамлении девяти кругов — символ Королевства Гленн — или же белый череп на синем фоне, обрамленном белым кругом — эмблему Белого Клыка… Или же, можно было сказать, герб Королевства Менажери.

Единственная причина, почему Менажери — или даже, говоря начистоту, Гленн удалось поднять в воздухе свои первые авиалинкоры стала тотальная утечка профессионалов из стремительно разрушающегося государства Атласа и Мантла — и какое место подойдет лучше для бегущих диссидентов, нежели два государства — главный идеологический и политический враг Атласа, Менажери, и главный патрон несчастных людей Мантла?

О да, тот факт, что Гленн поддерживало протестующих — уже даже восставших, пожалуй — Мантла был практически открытым секретом на устах у любого, кто был вхож в высокие кабинеты — и не пройдет еще несколько месяцев как эта информация прорастет вглубь, добираясь до каждого человека…

О да, сбежавшие люди были благодарны — и поднявшийся в воздух авиалинкор, гордо несущий на себе герб Белого Клыка и знаменитое имя — «Мудрый Ка» — была лишь одной из форм этой благодарности.

После десятилетий безраздельного владычества Атласа в воздухе их величайший политический и идеологический противник, появляющийся на авиалинкоре в самой столице Атласа, прибывший по просьбе самого правительства Атласа — было высказыванием.

Очень грубым и ярким высказыванием.

И хотя сам Гира совершенно не хотел лишний раз эскалировать ситуацию — весьма сложную, безусловно — создавшуюся между Атласом и Менажери — он не мог не признать…

Какая-то мальчишеская его часть радовалась тому, что он мог покрасоваться перед Атласом своей новой дорогой игрушкой.

Но, как и было сказано ранее, если уж подобный борт и был высказыванием — то сам Гира никак не мог допустить оплошность и дать Атласу понять, что это все было просто пылью в глаза.

Нет, это было высказыванием — а значит снаружи и изнутри все должно было выглядеть идеально…

Даже если для этого Гире пришлось установить стол из красного дерева в бездумно огромной комнате, отведенной в качестве его личного кабинета.

Спустя мгновение Гира выдохнул еще раз, после чего присел на софу — тоже установленную в его кабинете — и спустя мгновение ощутил мягкую, но сильну. хватку рук его жены на своих плечах.

— Не переживай, все пройдет хорошо, — Гира вымученно улыбнулся на эти слова, повернувшись к Кали.

Еще одна проблема — Менажери развивалось как государство — и быстрыми шагами. Настолько быстрыми, что само Менажери как государство едва поспевало за тем, как быстро менялся его статус — совет общин фавнов вчера, молодое королевство сегодня — а что будет завтра?

Менажери серьезно полагалось на Гленн в качестве своего главного покровителя, но Белый Клык все же должен был стоять на своих ногах. Да, полагаясь на своего самого близкого союзника — но если в один из дней Гира не хотел подписать «соглашение о вступлении Королевства Менажери в состав Королевства Гленн» — Гира должен был показать свою мощь, как отдельная политическая величина.