Решай, Джонатан. Выбор только за тобой.
Когда «правила» становятся «деталями»
Джонатан прибыл к вечеру, когда Синдер и Нио уже были дома — Синдер с книгой в руках, наслаждаясь испеченными чуть ранее печеньками, а Нио, уже употребив свою порцию — и несколько больше — отжимающуюся на пальцах. Не от великого желания улучшить прошлый побитый ей рекорд, а исключительно из банальной скуки — Эмбер отбыла на тренировку Янг, Вернал проследовала вслед за ней — впрочем, не ради Янг, а ради Рейвен — и Трифа уже вторую неделю отбывала на полигонах, проводя свои тренировочные сборы, день ото дня и раз от раза.
Играть в карты Синдер не желала, выполнять домашнее задание — Братья упаси — Нио не собиралась, тем более что те по сути растворились во время последних дней обучения будущих охотников и охотниц в Академии — а от просмотра фильмов она в последнее время успела изрядно подустать — все равно она давненько не видела ничего достойного, что в прокате, что на телевидении.
Поэтому когда негромкий гул двигателя перестал звучать за дверью дома, ознаменовав появления Джонатана на пороге того — обе его приемные дочери взглянули на дверь в ожидании. Синдер — в своем извечном ожидании любого вида Джонатана, а Нио в ожидании любого известия или дела, что могло отвлечь ее от скуки на некоторое время.
Синдер даже отложила свою книгу, положив закладку в ту — одна из двух людей в памяти Синдер, что вообще пользовалась закладками — и в это число не входил Джонатан — в момент, когда первые шаги Джонатана раздались в прихожей — шелест плаща, повешенного в прихожей, а затем — более мягкие шаги Джонатана, судя по звуку — тот переобулся в домашние тапочки первым делом, как зайти в свой дом.
Появившись спустя мгновение в комнате тот даже не обратил внимания на то, что Синдер ожидала его — привычный к рутине подобных событий — однако взглянул на Нио с немым вопросом, приподняв одну бровь. Нио вв ответ на это указала пальцем на Синдер, затем на себя, на Джонатана, повела плечами, подняла одну бровь, указала на часы и изобразила пантомиму объятий — набор действий, особенно учитывая тот факт, что Нио не владела языком жестов, что мог отправить в полный ступор любого человека, встретившегося с Нио в первый раз… И в сотый тоже. Для Джонатана, впрочем, набор странных жестов и действий словно бы автоматически перешел в его разуме в составленное предложение — «Также как Синдер, решила дождаться тебя с работы — что, я разве не твоя дочь тоже?»
— Конечно же ты моя дочь, Нио,- Джонатан выдохнул, проделывая путь до дивана, прежде чем упасть на тот чуть тяжелее, чем обычно, прежде чем немного улыбнуться, глядя на Нио,- Но если бы мне нужно было угадывать, то я бы сказал что скорее тебе было скучно и ты решила встретить меня для того, чтобы я сообщил тебе интересную новость, слух или иным способом помог развлечься. Я прав?
На эти слова Нио закатила глаза и пожала плечами — «Ну, можно сказать и так.»
Джонатан только усмехнулся на этот ответ, ничуть не раздосадованный ни мотивацией Нио, ни ее честностью, в то время как Синдер, бросив на Нио неодобрительный взгляд, только закатила глаза и вернулась к Джонатану — доказательство того, насколько на самом деле хорошо относилась к Нио и насколько близким человеком ее считала Синдер. Если бы на ее месте находился кто-либо иной, кто попытался бы использовать Джонатана для развлечения — что же, на свете существовали участи хуже смерти.
И самым жутким было то, что думая об этом Нио не считала подобную мысль шуткой.
— Не то, чтобы я боялся раскрывать тебе строжайшие секреты глубочайшей конфиденциальности о внутренней кухне Гленн и Ремнанта,- Джонатан взглянул на Нио, прежде чем прикрыть глаза, немного устало потягиваясь на диване,- Но вряд ли тебе интересны будущие главы Министерства Экономики или внутренние противоречия кланов Мистраля. Из того, что тебе может быть интересно… Хм, В последний раз как я слышал — Пьер Кармин разрабатывает новую линейку платьев — не эти странные платья из листьев салата и деревянных досок для «недели высокой моды», а что-то действительно красивое и практичное — так что если у тебя возникнет желание — ты можешь посетить его на выходных — я думаю, он не откажет в заказе королевской дочери.
Расплывшись в ухмылке Нио благодарно кивнула Джонатану, прежде чем подняться со своего места — хотя она и не была любительницей платьев — Кармин прекрасно умел работать не только с подобными одеяниями, но и с теми, что могли прийтись по душе самой Нио — прежде чем отправиться в свою комнату — скорее всего для того, чтобы подготовить свой дальнейший заказ для модельера, а может быть и для того, чтобы связаться с ним прямо сейчас — и развеять свою скуку подобным занятием, что могло продолжаться как минимум до конца текущего дня — оставляя Джонатана и Синдер наедине.
— Я вижу что политические маневры все же оставляют свой след на твоих действиях,- Синдер произнесла осторожно, стараясь выдать это скорее за легкую шутку о том, как легко Джонатан смог отправить Нио прочь от себя для личного диалога с Синдер, но прекрасно осознавая, что это не было той темой, которую Джонатан легко мог обсуждать — и явно не той темой, что он любил обсуждать.
— Иногда они пригождаются и в обычной жизни,- Джонатан ответил легко, чуть успокоив разум Синдер, однако спустя мгновение слабая улыбка на его лице замерла, прежде чем взглянуть на Синдер внимательно. Синдер, не решившись на то, чтобы прервать размышления Джонатана, взглянула на него внимательно — осознавая внутренне, о чем именно думал и хотел — и столь сильно не хотел говорить Джонатан — и не обладая силой для того, чтобы поднять тему первой — из-за чего в комнате воцарилась тишина, прежде чем Джонатан все же заговорил вновь,- День рождения Кали…
Синдер любила и ненавидела то, что она знала Джонатана столь лично. Любила то, как она могла угадывать лучшие подарки, его излюбленные ежедневные ритуалы и поддержать его мысли и эмоции, немного улучшить его настроение, чем бы то ни было омрачено. И ненавидела то, что она знала, когда Джонатан погрузится в очередное печальное раздумье и знала, что она едва ли могла ему помочь в этот момент. Насколько проще было бы не знать о том, что она ничем не могла помочь Джонатану — верит в то, что пара похлопываний по плечу, какая-нибудь глупая и неуместная поза, выпячивающая ее грудь, или какие-нибудь бессмысленные слова «не беспокойся, все будет хорошо» могли ему помочь — и насколько сложно было жить зная, что это все было пустым, наносным и бессмысленным. Синдер не могла помочь Джонатану и это терзало ее душу.
Конечно же Джонатан переживал не от того, что он не смог подобрать подходящий подарок Кали или чувствовал себя неуютно на ее завтрашнем дне рождения, а из-за приближающегося момента решения. Финального — в каком-то смысле — решения относительно мужа Кали, Гиры, и судьбы Менажери. Что будет с Менажери — прочный союз, перетекающий в протекторат и последующее поглощение государства — или медленный разбег двух когда-то прочно стоявших вместе братьев, один поигрывающий мускулами, глядя на собственные амбиции на международном политическом поле, и второй, тихо готовый отступить в тень, преследуя не возвышенные цели, а спокойную жизнь среди равных? Судьба Менажери решалась в высоких кабинетах Гленн.
Синдер лично, безусловно, выступала за позицию ожидаемо жесткую. С ее точки зрения Менажери было ценным набором ресурсов — человеческие ресурсы, природные, туристические, политические, дипломатические и так далее — что стоило использовать. Тот, кто пытался получить контроль над этими ресурсами, увести их из-под носа Гленн, передать потенциальному противнику — Озпину — был врагом, и враг должен был быть уничтожен — возможно, не столь прямо и болезненно чтобы говорить именно об «уничтожении» — но «нейтрализация» подобной угрозы, безусловно, оставалась приоритетом в мыслях Синдер.
К сожалению Синдер понимала, что она могла так свободно рассуждать о подобном только потому, что для нее Гира представлял из себя весьма посредственно знакомого ей абстрактного «коллегу с работы Джонатана» — размытой фигурой на периферии ее сознания, всплывающей в центре ее разума раз в пару месяцев во время очередной истории от Джонатана, нежели живое существо — не говоря уже о какой-то личной связи. Для Джонатана же Гира являлся… Не совсем другом — скорее близким приятелем, но все же совершенно не чужим человеком. Кем-то с кем Джонатан мог — предполагая согласование времени, рабочих графиков и преодоление сотни тысяч иных препон на пути Джонатана — сыграть в карты, отпраздновать праздник или даже выпить чего-нибудь алкогольного. Там, где для Синдер было достаточно просто поставить свою подпись на документе — для Джонатана возникало множество препятствий.
