Но все это было праздными — насколько это слово вообще можно было применить к Озпину — размышлениями. Отвлеченными мыслями, на которые в скором времени Озпину перестало хватать времени и сил, погруженный в свои вечные дела и проблемы.

Озпин, наверное, уже сотни лет не задумывался всерьез о том, как могла выглядеть его победа над Салем, его извечным врагом. Сама Салем была неизменна в его взгляде подобно корням земли — бесконечный танец двух старых противников продолжался и продолжался, без конца…

И вот, Озпин оказался, впервые за бесчисленные прошедшие года, близок к окончанию сражения, близок к гибели Салем. Даже если столетия вытравили из его души практически все, что только можно было назвать человеческим — он не мог не испытывать ничего, приближаясь к столь монументальному событию.

Что до обитателей Ремнанта — никто из них не знал о существовании Салем, как не знали их родители, до них не знали их родители, и как не знали поколения их предков. Поколения, народы выросли не зная ничего о Салем — по решению самого Озпина, скрывшего эту информацию от них. Защищая людей, уберегая их от тлетворного влияния его извечного врага, и вместе с тем — продолжая бесконечную борьбу в тенях…

Даже узнай они о существовании Салем — что случилось бы с ними? Разум обычного обитателя Ремнанта ограничен — в том смысле, в котором всего несколько десятков лет казалось им гигантским сроком, за время которого могли возникнуть и исчезнуть государства, нации и города. Как в столь кратком миге восприятия можно было уместить тысячи лет непрекращающейся войны двух свидетелей живых Богов и магии? Как воспринять монументальность подобного события, гибель Салем?

Озпин испытывал… Странное чувство относительно подобного развития событий.

В нем не было сожаления о том, кем когда-то была Салем и кем она могла когда-то стать — слишком долгое время Озпин прожил в этом мире с этими мыслями чтобы возвращаться к ним сейчас. Но вместе с тем он не мог не испытывать ничего относительно самого события.

Озпин сражался с Салем так долго и так давно, что время потеряло всякое значение для них двоих, описывая их извечную войну. Совершенно перестал размышлять о том, что однажды эта вечная война закончится…

И вот, финал для нее. Финал для всего.

Озпин не мог выразить в словах свои ощущения от этого события — несмотря на прожитые годы ему так и не удалось подобраться к настолько всеобъемлющему знанию языка чтобы подобрать подходящее выражение для его чувств… А, может быть, люди так и не смогли изобрести подобное — в конце концов, как и было сказано, человечество воспринимало мир таковым, что слова для выражения окончания войны, тянувшейся тысячелетия, просто не были им нужны.

Радость, безусловно. Но вместе с радостью — печаль. Облегчение. Непонимание. Триумф. Поражение. Победа…

И все это — истощенное тысячелетием войны, столь сложный коктейль эмоций, который, кажется, при этом и не был эмоцией вовсе — настолько истощен вечной войной двух врагов был Озпин. И все же то, что действительно нельзя было изгнать из разума Озпина в этот момент было вопросом…

И что же последует дальше?

После гибели Салем…

Когда-то Озпин не мог даже мечтать, не говоря о том, чтобы всерьез планировать будущее, в котором Салем будет полностью уничтожена.

Но если подобное событие было близко, если Джонатан подготовил свою магию для финального уничтожения, пришел к финальному исходу его вечной борьбы… Что следовало за вечностью?

Мотивация жизни — существования даже — Озпина заключалась в сражении с Салем. Боги прокляли его сражаться с Салем, и все его последующие перерождения прошли под эгидой его вечного сражения с ней. Но теперь, когда эта миссия была исполнена, когда Салем должна была погибнуть — окончательно и бесповоротно… Где это оставляло самого Озпина?

Что дальше? Как должен был жить тот, кто лишился вечности своего сражения с Салем? К чему должно было привести его бессмертие теперь, когда не существовало противовеса его вечной натуре?

Семья? Друзья? Карьера? Все эти мелочные вещи, что уже сотни лет не тревожили Озпина, отслоившись от его личности, как отпадает старая краска… Но как?

Озпин проживал столетие за столетием — он потерял свою человечность в подобных стремлениях и отношениях не от того, что посвящал свою жизнь борьбе с Салем, а потому, что прожил сотни поколений. Он видел, как умирают его дети, внуки, правнуки — не от ужасных катаклизмов и трагедий, а в почтенном возрасте, от старости. Такова была неизбежная судьба вечноживущего — раз за разом видеть, как исчезают те, кто был ему дорог в водовороте времен. Не говоря о том, сколь сложно было сохранять карьерные достижения перерождаясь вновь и вновь в новых телах — не зная о том, чье тело ты займешь вновь после своего перерождения.

Он мог поддерживать тайное общество тех, кто был готов сражаться с Салем подобным образом, но не более того — не говоря о том, сколь бесполезно было теперь подобное общество без присутствия самой Салем.

Направлять человечество и далее, полагаясь на бесконечные запасы его выстраданного поколениями опыта? Возможно, однако и в этом случае вся предыдущая жизнь и его направление человечества было связано с его сражением с Салем. Без Салем… Без Салем Озпин мог направлять человечество и далее, контролировать его из теней — однако, к чему он должен был привести Ремнант? Должен ли он был вести Ремнант дальше вовсе?

Все существование Озпина держалось на существовании его вечной немезиды, непобедимого врага. Без этого вечного врага Озпин был…

Анахронизмом. Реликвией прошлого. Новым и вместе с тем старым, странным и непонятным объектом, чужеродным в этом мире. Кем-то, кто был просто не нужен этому миру.

Озпин и Салем, Салем и Озпин. Их судьба была так долго связана друг с другом, два извечных врага, всегда друг против друга, что убрав одного второй оказывался бесполезен. Убрав Озпина — Салем пожирала этот мир. Убрав Салем — Озпин оказывался совершенно лишеным цели.

Война с Салем лишила Озпина всего — кроме войны с Салем. Стоило лишь добиться победы и убить Садем — Озпин оказывался лишен совершенно всего.

Что дальше? Вопрос, на который Озпин искал ответ, но не мог найти. Нет, ответ на который он нашел, но не мог принять.

Ничего.

Именно такой ответ на вопрос «Что будет дальше?» должен был дать ответ Озпин.

Ничего. Озпин был более не нужен этому миру. Ему больше не было места в этом мире. А если это было так — то, возможно, Озпин больше не должен был существовать в этом мире.

И потому, после уничтожения Салем… Озпин планировал принять свою судьбу из рук Джонатана.

В конце концов, если тот мог уничтожить одну бессмертную сущность… Что стоило ему положить конец страданиям еще одной?

Когда-то — много лет назад — Салем еще подсчитывала дни и года. Ее собственный возраст, начало войны против Озпина, праздники ее давно исчезнувшей родины…

Постепенно они все уходили в историю. Медленно, одно за одним.

Какой смысл был хранить воспоминания о ее доме, если от ее старого дома не осталось ничего? Ни руин, ни песен, ни истории…

Потом в прошлое ушел ее возраст и имена ее старых знакомых — просто потому, что без напоминаний она стала забывать имена тех, кто когда-то был ей дорог. Ее дочери, ее друзья, ее последователи…

Потом она начала сбиваться, пытаясь вспомнить текущее число — спустя всего пару тысяч дней, отрезанная от календарей, отличая проходящие дни исключительно по движущемуся на небосводе Солнцу — стоило лишь пару раз сбиться с проведенными днями и ночами, упустить всего несколько суток из виду — как ее восприятие времени начало рассеиваться… А рассеявшееся восприятие времени привело к полной потере понимания — месяцы начали смазываться между собой, до тех пор, пока она не перестала воспринимать года — и счет превратился в бессмысленное занятие, прорву времени…

В какой-то момент Салем сама перестала задаваться вопросами о своем прошлом. Безусловно, она понимала концепцию времени, однако ее восприятие стало совершенно иным, смазанным, до тех пор, пока не извратилось полностью, превратившись в один непрерывный временной поток, разграничивать который по закатам и восходам светила ей казалось просто странным. Зачем, если тысяча восходов не принесет ей ничего нового? Зачем, если она была таковой и тысячу закатов назад?