Однако ни на секунду нельзя было забыть о том, что это все же являлось больничной палатой — рядом с большой кроватью с колесиками и небольшими перилами стоял небольшой медицинский монитор, показывающий мерный ритм сердцебиения Аифала. Рядом с ним находилась стойка с раствором, идущим по небольшой трубочке к катетеру, вколотому в его вену, а также идущий из стены шланг, оканчивающийся маской, на данный момент находящейся на лице пожилого мужчины.

Однако глядя на лицо самого Аифала было сложно даже предположить, что подобное состояние как-то выбивалось из его нормы и что тот в данный момент тяжело болел, вынужденный находится под неустанным контролем врачей. Нет, вместо этого его лицо было спокойно, кислородная маска казалась просто данью его новой моде, а его правая рука продолжала быстро написывать что-то на большом белом листе, лежавшем на планшете перед ним.

Впрочем, заметив появившуюся Пирру, Аифал мгновенно отложил свои письменные принадлежности от себя, отодвинув чуть планшет, после чего немного повернулся в сторону Пирры и расположенного рядом с ним кресла для посетителей — точнее, для Пирры, поскольку иные посетители даже не предполагались в его кабинете.

— Доброе утро,- Пирра улыбнулась старому Советнику, прежде чем проделать путь до Аифала, усевшись рядом с ним,- Как твое самочувствие, как тебе спалось?

— Хорошо, Пирра,- Аифал расплылся в небольшой хитрой ухмылке на слова своей ученицы, прежде чем ответить той спокойно,- Сегодня я почувствовал себя намного лучше…

Жизнь была удивительной вещью.

Именно с этой мыслью Аифал и прожил свою жизнь.

Родившись в семье отпетого шулера и заядлого алкоголика, Аифал оказался на улице раньше, чем оказался в школе — но в то время ему это казалось даже плюсом его ситуации. По крайней мере на улице он мог найти больше еды и меньше распускающих руки взрослых, чем дома. Учитывая же, что Аифал родился и прожил свою жизнь в Мистрале, где улица была более суровой, чем даже в Мантле — по крайней мере в Мантле ты просто замерзнешь насмерть, а в Мистрале перед этим тебя скорее всего разденут до костей местные банды, или схватят для того, чтобы продать в местечковое рабство — это говорило о чем-то и о детстве Аифала.

Но неожиданно на улице его заметил тот самый упомянутый картель, промышлявший продажей людей — и жизнь Аифала вдруг изменилась в лучшую сторону. Потому, что в отличии от многих беспризорных детей, пропадающих на улицах Мистраля, Аифал получил джек-пот, приглянувшись главе банды и став другом его сына.

Правда, начавшаяся было удача Аифала обернулась неудачей, когда полицейский рейд, удостоверившись в том, что в здании находился главарь банды — но не удостоверившись в том, не было ли в здании посторонних, решили просто пустить нервно-паралитический газ по вентиляции. С другой стороны — именно в тот момент его проявление впервые явило себя, позволив Аифалу по мыслям полицейских не только выбраться из здания, но и сбежать сквозь единственный провал во всем кордоне вокруг укрытия банды. А зодно и растоптать шею сынаа главаря банды — хотя именно его существованию Аифал и был обязан своей жизнью — «игры» подобного ребенка отражали действительность,в которой он вырос… Даже спустя все эти годы несколько небольших шрамов не удалось исправить ни ауре, ни даже панацее из Гленн.

Оказавшись на улице вновь, но теперь — куда мудрее, куда подготовленнее, и с проявлением, читающим мысли его окружения, Аифал вновь опустился на дно — но лишь для того, чтобы взлететь куда выше, чем он взлетал до того. Мало кто из крупных лидеров подпольного мира Мистраля ожидал проблем от ребенка — Аифал пользовался этим регулярно, выдавая себя за посыльного или сына одного из участников банд — и вместе с тем, одно донесение за другим, одна прочитанная мысль за другой, стравил между собой несколько крупнейших наркодилеров Мистраля. Полиция, воспользовавшись этим фактом, так никогда и не узнала о том, что была обязана всем одиннадцатилетнему ребенку с большим жизненным опытом в его небольшие годы.

Правительство Мистраля вело необъявленную войну с представителями криминала с тех времен, когда Мистраль изначально появился как государство — сам Мистраль вырос тогда, когда несколько крупных банд впервые организовали одну гигантскую банду для защиты от множества более мелких претендентов на их ресурсы. День за днем, неистребимая орда преступников, живущих так, как диктует им улица и вековой уклад против законов и высоких чинов. Иногда Мистралю удавалось выиграть очередной бой и уничтожить еще один криминальный синдикат — но те всегда возвращались вновь на освободившееся место…

И Аифал, взглянувший на то, как, оказывается, просто управлять людьми, если ты знаешь их самые потаенные желания и самые подавленные страхи, воспользовался шансом. Когда правительство разобралось с несколькими крупными бандами, стравленными Аифалом чуть ранее, освободив место для новых конкурентов, Аифал смог пролезть внутри в числе первых — и, правильно разыгрывая карты «ребенка, чье убийство все равно ничего не изменит», Аифал стал главарем банды — правя от имени легендарного стратега и тактика, прячущегося в тени мальчишки, выставленного в качестве его беззащитного посыльного…

Дела Аифала пошли настолько в гору, что спустя всего несколько лет недоедающий ребенок с шрамами на спине поступил в подготовительную школу охотников, разъезжал на автомобиле с личным водителем — и не забывал выдавать направо и налево подбирающимся опасно близко к секрету определения личности «настоящего главаря банды» предупреждения… Иногда сочетающиеся с приговором.

Жизнь в картеле по торговле людьми оставила отпечаток не только на сыне прошлого главаря.

А дальше Аифалу нужно было только правильно разгрывать идущие в его руки карты — от школьника из подготовительной школы — в ученика академии — а затем в охотника. От посыльного до заместителя «настоящего главаря банды» — а затем и «принять кресло» официально…

От запуганного сироты до криминального босса Мистраля до… Цепного пса Салем.

Салем пришла в жизнь Аифала не неожиданно — если говорить не о конкретном моменте, когда та появилась на его пороге, а о факте существования магии, Дев и прочих тайнах Ремнанта. Чтение мыслей проливало свет на многие тайны этого мира.

И, конечно же, Салем нуждалась в самом успешном преступнике Ремнанта и человеке, способном читать чужие мысли — одно из величайших проявлений Ремнанта… Кто мог только упустить подобное из своих рук?

Однако Салем проссчиталась в тот момент, когда Аифала бросили под ее ноги и она, в своем бессмертном темном величии, объявила о том, что теперь у него был лишь один выход из его ситуации — верная и вечная служба Салем. Просчиталась потому, что Аифал, благодаря своему прошлому, не боялся смерти… А обмануть того, кто умеет читать мысли задача до удивительного нетривиальная.

Потому Аифал мгновенно понял, что Салем нуждалась в нем. Салем нуждалась в его способностях для того, чтобы сравниться с Озпином в мастерстве подковерных интриг — и нуждалась в нем отчаянно. Понять, что Салем была готова простить ему даже слишком многое…

И Аифал, лишенный чувства страха, но полностью уверенный в том, что жизнь была удивительной вещью, решил повеселиться за счет Салем — прогулять все ее деньги ради одной большой вечеринки… Говоря метафизически.

Чтение разума сделало его практически непобедимым противником в подковерных интригах, однако сделало его жизнь столь до безобразия скучной… В то время как борьба бессмертных древних сущностей? По крайней мере это обещало что-то интересное для Аифала — махинации, погони, сражения — и финал… Кто бы не победил в конце — по крайней мере это было бы весело. Необычно. Что-то, что он не мог предугадать, что-то новое, что он не испытывал ранее… Аифал, знающий людские сердца столь идеально, желал пойти на многое для того, чтобы найти что-то новое. И… Он не нашел.

Нет, какой-то короткий промежуток времени Аифалу даже неравиось его новая позиция в мире — взлетев так высоко, чтобы стать Советником Мистраля, Аифал мог насладиться всеми теми красотами мира, что скрывало от него его прошлое бедное детство, однако после первых нескольких приемов в высшем обществе Аифал обнаружил, что люди во всех условиях оставались людьми и мысли, царящие в головах уличных бандитов знатных чиновников слабо отличались друг от друга. Что же касается его противника, что должен был увеселить его времяпрепровождение, Озпина… Его врагу, видимо, никто так и не сообщил о начале сражения, а потому тот просто не явился на бой Аифала. И учитывая, что сам Аифал все это время стремился не к победе, а к развлечению — это в свою очередь означало, что достигнув всего в этой жизни, чего он только мог хотеть… Аифал потерял вкус к жизни.