Сколько шума из-за одного избалованного мальчишки.

Королева отправляет своего брата с визитом в соседние королевства, чтобы очаровать правителей, а для него это событие не важнее, чем модный нынче послеобеденный чай с дюжиной друзей. Он не обращает внимания ни на что, в том числе на напряжение в воздухе.

Его суда определенно не будут заходить дальше Мелласеи. Их не заставят платить пошлину, не будут обыскивать, как в последнее время происходит с нами, простыми моряками. Моему отцу тоже неизвестно о нововведении, и это одна из причин, по которой ему следовало бы вернуться в ближайшее время. Что ж, я сама расскажу ему все при встрече.

Около прохода стоят две напыщенные стражницы гвардии королевы в начищенной синей форме. Проблемы не заставили себя ждать.

– У меня дело к капитану «Фреи», – говорю я самым вежливым тоном, на который только способна.

Одна из женщин вскидывает бровь и нарочито медленно достает из кармана список.

– Имя?

– Селли Уокер, но его там нет.

– Нет?

– Нет. – Нотки раздражения просачиваются и становятся очевидны. Мне известно, что будет дальше. Так часто случается со мной – вижу, что события разворачиваются не в мою пользу, и не могу заставить себя промолчать, поискать позитивный способ изменить ситуацию до того, как случится все самое плохое.

– Жаль это говорить, но, раз твоего имени нет в списке, а на руке нет повязки члена экипажа, пустить дальше я тебя не могу.

По ее тону очевидно, что ей совсем не жаль.

– Послушайте, может, кто-то из вас может сообщить капитану «Фреи», что пришла Селли Уокер, дочь Стэнтона Уокера? Я уверена…

– Я здесь не для того, чтобы выполнять твои поручения, девочка. – Стражница перебивает меня, потом оглядывает с ног до головы как раз в тот момент, когда я поднимаю руку, чтобы пригладить растрепавшиеся волосы. Взгляд ее задерживается на грязных коленях брюк – напоминание о крушении кареты, еще один повод поблагодарить его высочество.

– Уже уходишь? – Вопрос звучит как утверждение. Ее напарница переводит взгляд с танцующих на палубе девушек на меня и тоже задумчиво оглядывает с головы до ног. – Или тебе указать дорогу?

Чтобы промолчать, я прикусываю язык так сильно, что удивляюсь отсутствию крови. Отвернувшись, окидываю взглядом веселящуюся знать – совершенно бесполезную прослойку общества – и опять отворачиваюсь. Что ж, раз здесь меня не пропускают, поищу другой способ.

Прохожу вперед по причалу и смотрю через плечо назад – гвардейцы королевы пристально за мной наблюдают. Перехватив мой взгляд, стражница делает вид, что потеряла ко мне интерес, и смотрит в другую сторону.

Я пользуюсь моментом и прячусь за грудой ящиков. Надо подождать: может, гвардейцы отойдут в сторону или отвернутся, тогда у меня будет шанс добраться до трапа. Надо только подойти ближе, чтобы появился шанс действовать быстро.

Я пытаюсь протиснуться в узкую щель между двумя рядами ящиков и вылетаю, словно пробка из бутылки, прямо на кого-то. Человек, отпрянув, поворачивается, раскидывает руки и хватает меня. Мы смотрим друг другу в глаза, и я понимаю, что стою в объятиях парня примерно моего возраста. Его загорелая и теплая кожа по цвету похожа на золотистый песчаник, из которого построены дома в Киркпуле, будто он часть самого города. Под модной растрепанной челкой карие глаза, ухмылка задорная и уверенная – он знает, что красив.

Терпеть не могу, когда так улыбаются.

– Наконец-то, – восторженно и громко произносит он, видимо, совсем не обеспокоенный возможностью привлечь внимание охраны и матросов. – Думал, ты уже никогда не придешь.

Я неотрывно смотрю на него и стараюсь дышать ровно. Любопытно, у него такие длинные ресницы. Губы изогнулись, словно что-то его веселит. Вероятно, я. Этого довольно, чтобы я пришла в себя.

Упираюсь одной рукой ему в грудь и толкаю, освобождаясь от объятий.

– Я не знаю, кто ты такой, и времени болтать у меня нет. Какого черта ты прячешься за ящиками?

– Ну, я слышал, что ты сюда придешь, – отвечает загадочный незнакомец, тактично умолчав, что за ящиками прячусь и я.

Непонятно, кто он такой. Одет как работники доков: рукава рубашки закатаны до локтей, темно-коричневые брюки с черными подтяжками. Однако рубашка белоснежная, а ткань брюк дорогая, и вообще выглядит он слишком круто для рабочего. Может, слуга из дворца? И прячется здесь по каким-то своим причинам?

На ящиках – лучшее место для наблюдения за стражницами королевы. Сверху лежат огромные букеты цветов. Ими украсят такелаж[3] на кораблях принца, а для меня они станут отличной маскировкой. Я прячусь среди них и готовлюсь ждать.

– За чем наблюдаешь? – раздается голос почти у самого уха. От неожиданности я едва не падаю вниз.

Парень забрался следом, и теперь пытается увернуться от моей руки, которой я размахиваю, чтобы зацепиться за невидимую опору в воздухе.

Улучив момент, он обхватывает меня за талию и заставляет опуститься обратно в кучу цветов. И смеется, видя мой хмурый взгляд.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно говорю я.

– Не мог остаться в стороне, – отвечает он с ухмылкой. – Думал, ты слышала, что я забираюсь следом. Не хотел напугать, извини.

Он убирает руку, и я случайно замечаю изумрудного цвета метки на ее тыльной стороне. Необычный цвет резко контрастирует с темной кожей. Я замираю, что-то внутри переворачивается.

Замысловатые знаки, таких я еще не видела. Они сложны для восприятия, я даже не могу понять, что они значат. Впрочем, достаточно одного беглого взгляда, чтобы они произвели впечатление.

Вытягиваю руки так, чтобы удержать равновесие. Старательно сдерживаю желание узнать причину его нахождения здесь, ведь он будет спрашивать о том же, и это приведет к нежелательным для меня последствиям.

– Это леди Вайолет Бересфорд, – непринужденно бросает мой собеседник. Я поворачиваюсь, чтобы проследить за его взглядом, и натыкаюсь на девушку в серебристо-синем платье – цвета моря в сумерках. Она танцует и смеется, запрокинув голову.

– Что ж, рада, что кому-то удается весело проводить время.

– А тебе нет?

– Ты был сегодня в городе? Хоть минуту? – раздраженно интересуюсь я и наклоняюсь вперед, чтобы разглядеть сквозь листву стражниц королевы, которые уделяют службе больше времени, чем мне хотелось бы. Вот и третья идет к ним по причалу.

– И что такого?

– Кто в этом городе развлекается, кроме знати? Я всего несколько дней на берегу, и все, с кем говорю, спрашивают об иностранных портах, интересуются слухами о войне, которую готовы начать в Мелласее. Видя такое, я понимаю, почему народ так обеспокоен.

Парень склоняется, чтобы разглядеть людей на палубе. Плечо его совсем рядом, я чувствую его тепло. Звучит веселая музыка, леди Вайолет по-прежнему танцует и пытается увлечь спутниц.

– И что ты видишь?

– А ты не видишь? – фыркаю я. – Его корабли все в цветах.

– Но ты не станешь отрицать, что он… Постой, а что не так с цветами?

Стражницы внизу оживленно разговаривают с вновь прибывшей, а та бурно жестикулирует. Может, ей удастся увести их куда-то?

– У меня нет однозначного мнения о цветах, – отвечаю я так уверенно, будто это правда.

– Просто у тебя характер такой, с причудами.

– Послушай. – Я сдерживаю вспышку гнева, ведь нехорошо будет просто столкнуть его с ящиков. – Каждый человек на каждом торговом судне в доках знает, в каком мы непростом положении и какая напряженная обстановка в каждом новом порту, куда мы заходим. У Алинора большие проблемы. Они там нежатся на послеполуденном солнышке, а в Мелласее поднимаются до рассвета. Интересно, что в такой ситуации собирается делать королева?

– Ну, она…

– Ага, привлекла к делу малыша-принца. Будто хочет специально еще больше все усложнить.

– Тебе не кажется, что это грубо?

Я опять презрительно фыркаю.

– Мы говорим о мальчишке, который сменил три наряда на празднике солнцестояния. Это только за один вечер!