Я стою и смотрю вслед – больше ничего не остается.

Судьба мира в моих руках, и посол, которая мне необходима, сейчас по ту сторону забора на празднике. Почти так же, как по ту сторону снежных бурь, в Холбарде, мой отец, и сделать я ничего не могу.

На досужие рассуждения времени нет.

Стараюсь дышать медленнее, чтобы успокоить мысли, как учил меня Леандер во время очередной неудачной попытки установить контакт с духами. Прежде всего, надо хорошо подумать.

Лучше показать что-то большое или яркое, тогда маленькое и незначительное они не заметят. Для этой ситуации его совет не подходит. Какой бы яркой я ни была, без приглашения меня не пустят.

Что еще говорил Леандер? Закрываю глаза и пытаюсь вернуться в тот момент, услышать его голос. Люди редко замечают то, что не ожидают увидеть.

Поднимаю веки и позволяю себе улыбнуться.

Все ясно.

Через пару минут я убеждаюсь, что сделала правильные выводы о заборе – он, скорее, от тех, кто забредет на территорию случайно, для задавшегося целью попасть на праздник он не преграда.

Я иду вдоль ограждения, стараясь найти наиболее удаленный от глаз участок с деревьями рядом. Часть забора тянется по озеру. Жаль, что я не могу потом ходить мокрой, переплыть было бы самым простым решением.

Наконец я все же нахожу подходящее место, оглядываюсь и поднимаю юбку до середины бедер, чтобы она не сковывала движения. Чуть приседаю, отталкиваюсь и прыгаю – мне удается ухватиться за нижнюю ветку дерева, стоящего почти вплотную к забору. По ту сторону к нему примыкает задняя стенка шатра, где хранится еда. Я легко подтягиваюсь и забираюсь выше – дело не трудное, почти так же, как лезть вверх по мачте, непривычен лишь шелест листьев.

Если бы я могла общаться с духами, попросила бы сделать так, чтобы они мне не мешали. Конечно, я не стану даже пытаться, ни за что не навлеку на себя еще проблемы.

Перевожу дыхание и лезу дальше, убеждая себя, что не делаю ничего ужасного, просто забираюсь на дерево. Не хочу признаваться, как мне страшно. И пугает совсем не расстояние до земли, а то, что буду делать, перебравшись на ту сторону.

Прыгаю в щель между забором и шатром, поправляю юбку и жду, когда перестанет сильно биться сердце. Оно не успокаивается, но я решаюсь выйти из укрытия и налетаю на официанта с подносом, уставленным бокалами с шампанским.

Ничего себе. Ведь еще только утро.

И все же я принимаю предложение и беру один бокал, а потом и второй. Так меньше шансов, что я вызову подозрение у встречных – люди решат, что я несу шампанское тому, с кем пришла на праздник. Переведя дыхание, повторяю себе: «Ни у кого нет повода усомниться, что ты должна быть здесь. Они не ожидают увидеть среди гостей одного неприглашенного, поэтому и не будут искать».

Я поступила так, как определенно сделал бы Леандер. По крайней мере, мне так кажется. Или я ошибаюсь? Или у него прямо сейчас случился бы сердечный приступ из-за моей выходки? Кто знает?..

Гости, словно чайки, кружат, выискивая самые лакомые кусочки. Я уверена, в данном случае это слухи и сплетни. Хотя меня лично больше интересуют закуски. Прохожу мимо многочисленных подносов с угощением и жалею, что руки заняты.

Все здесь разглядывают друг друга, пытаясь понять, кто чего стоит. Надо действовать проворнее, пока кто-нибудь не принялся за меня.

Вижу двух зеленых сестер – люди тянутся к ним, будто поток воды течет и расступается по мере их движения. На обеих женщинах такие же простые платья, как на служительницах в Храмах, но я уверена, что положение их довольно высокое, раз они здесь. У той, которую я принимаю за старшую, гладкие черные волосы, движения такие плавные, словно она парит над землей, а не идет. Я задерживаю на ней взгляд, вижу, как она отмахивается от предложенного шампанского и приветственно склоняет голову, повернувшись к группе женщин, направляющихся в ее сторону. Женщины одеты в разноцветные наряды, отчего похожи на шкатулку с драгоценностями: много красного, синего, зеленого, конечно, золотого. Звенят браслеты на руках, в волосы вплетены роскошные ленты. Приветствуя сестер, каждая из них подносит пальцы ко лбу и закрывает глаза.

Я замираю, заметив в сторонке посла. Она разговаривает с двумя молодыми дамами, смеется и совсем не выглядит встревоженной. Возможно ли такое, когда страна на пороге войны?

Приглядываюсь к ней внимательнее – это высокая женщина с черными волосами, уложенными в прическу, как у меня. Хэлли определенно разбирается в моде.

Медленным шагом я приближаюсь к трем дамам, размышляя попутно, как начать разговор. Яснее ясного, что сегодня посол ни на минуту не останется одна. К тому же от нее ни на шаг не отходит советник – тоже брюнетка с приветливым лицом. Всякий раз, когда она улыбается – довольно часто – на щеках появляются ямочки. Когда один из собеседников удаляется, девушка ловко выводит на сцену другого и представляет послу. Регулировать процесс ей удается чрезвычайно удачно.

Солнце медленно ползет по небу, нагревая шампанское, мне ничего не остается, как ждать, но время идет, меня в любой момент могут заметить. Я все еще надеюсь перехватить взгляд посла, что, впрочем, едва ли принесет пользу, ведь мне не знаком язык мимики и жестов, который дал бы понять ей, что у меня важное сообщение.

Я буквально ощущаю, как минуты утекают между пальцами, их остается совсем мало. И решаюсь. В следующую секунду от группы беседующих отходит мужчина в идеально сшитом костюме, и я протискиваюсь в круг, с усмешкой мысленно отметив, что веду себя, как чайка.

– Извините. – Девушка делает шаг ко мне. – Но…

– Госпожа посол, я принесла вам шампанское, – говорю я, даже не взглянув на девушку, и растягиваю губы в улыбке. Надеюсь, это действительно похоже на улыбку, а не на оскал. Затем я все же поворачиваюсь к помощнице посла: – Позволь мне украсть ее на минуту.

– Боюсь, что… – начинает та, но посол останавливает ее жестом.

Сердце мое начинает биться еще сильнее – если это возможно – когда она позволяет вложить ей в руку бокал и взять под локоть. Немного осмелев, я веду ее, пожалуй, скорее подталкиваю, в сторону от кружка людей.

Надо отметить ее высочайшие дипломатические способности – на лице ни тени раздражения или удивления. Я бы на ее месте плеснула в меня напиток, она же смотрит с приветливым выражением лица.

– Боюсь, я не…

– Я должна передать вам кодовые слова, – перебиваю ее я. – Лучник, вечность, бриллиант и соль.

Женщина замирает. Но, как я уже сказала, она настоящий дипломат, поэтому через мгновение она уже справляется с эмоциями и подносит к губам бокал с теплым шампанским.

– Их обновили, – спокойно произносит она.

– Что с ними сделали?

Одна бровь приподнимается.

– Код уже недействителен.

У меня ощущение, что земля подо мной разверзлась. Нет, этот удар я не выдержу. После того как я лишилась «Лизабетт», плыла несколько суток без карты во враждебный город, справлялась с избалованным принцем и даже покупала модную одежду. Лишь бы все это скорее закончилось!

Я смотрю прямо ей в глаза, склоняюсь совсем близко и тихо произношу:

– Человек, который назвал их мне, долгое время был в море, он не мог знать об обновлении.

Вижу, слова произвели впечатление. Женщина делает еще глоток шампанского.

– Не мог знать? – эхом повторяет она.

– Именно. А теперь слушайте.

Она кивает, и шум вокруг будто стихает. Наше внимание сосредоточено друг на друге.

– Слушаю.

– Отлично. Последние дни были худшими в моей жизни, и мне известно нечто, что даст повод объявить войну. Пройдемте к забору, где нас никто не сможет подслушать, и я все вам расскажу.