Цок – цок – цок – цок.

Цок – цок – цок – цок.

Дазриэль пожимает плечами и откусывает от третьего куска пирога. Закончив, тщательно и очень аккуратно собирает крошки, что странно для такого крупного мужчины. Метки мага на тыльной стороне его руки хорошо заметны.

– Как ты можешь быть так спокоен, – выдавливаю я из себя.

Он снова пожимает плечами.

– Если я уморю себя голодом, быстрее она не придет. Может, и вообще не придет.

Я так сильно сжимаю зубы, что боль отдается в висках, но на него это не действует.

Я знаю, почему он остался со мной. Много лет назад Руби назначила его моим охранником, сразу, как я начала на нее работать. Теперь все привыкли видеть нас вместе. Дазриэль не особенно ко мне расположен, но понимает, что от меня зависит его репутация. Он не может уйти, даже если захочет.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не начать постукивать мыском по ножке стула, смотрю на кусок пирога, к которому не прикоснулась, и пытаюсь хоть немного унять гнев.

Как они смеют. Как они смеют?

Я составила план. Я испачкала руки даже не грязью, а кровью, по самый локоть. А Руби и Берис думают, что могут так просто меня отстранить.

– Она не придет, – тихо говорю я и двигаю свою тарелку к Дазриэлю. Он ставит ее на свою пустую и начинает есть мой пирог.

– Возможно. – Он отвечает не сразу.

– Точно не придет. Я иду в Храм.

Мне надо помолиться. Знакомые строки, повторяемые в привычном ритме, меня успокоят. Только тогда я смогу ясно мыслить. Пусть сестра Берис меня предала, но мой бог поймет меня. Он знает, что это такое, когда тебя лишают принадлежащего по праву. Пусть он и спит, но я поделюсь с ним, я расскажу ему.

– Пойдем, – говорю я, сползая со стула.

– Не сейчас, – останавливает меня Дазриэль и кивает на зеркало на стене за стойкой.

Я прослеживаю за его взглядом и поворачиваюсь. Она здесь. Советник посла стоит у входа и как-то странно оглядывает помещение. Заметив Дазриэля, она бегом бросается к нам, расталкивает направляющихся к выходу посетителей, протискивается между влюбленной парочкой. На ней бледно-голубое платье длиной до щиколоток, вьющиеся волосы убраны наверх и закреплены лентой с драгоценными камнями. Похоже, она пришла прямо с праздника.

Я перехожу к делу, не тратя время на любезности.

– Что случилось? Что ты хочешь сообщить?

Девушка качает головой, я замечаю, как тяжело она дышит, тщетно стараясь выровнять дыхание. Выражение лица у нее такое, словно ее вот-вот стошнит. Я понимаю, что она не готова говорить прямо сейчас, но держать в себе больше не может, а потому вываливает все и сразу.

– Ты не поверишь, что я только что узнала.

Посол была пунктуальна, что вовсе не удивительно.

Заставляя людей расступиться, на площадь тихо въезжает гладкий черный автомобиль местного производства. Он медленно пробирается между штабелями сложенного груза. Сегодня народа здесь больше, чем вчера.

Замечаю на водительском месте одну из стражниц королевы. Примерно на середине площади автомобиль тормозит и останавливается – на его пути капитан с Кетоса, не замечающий ничего вокруг из-за ожесточенного спора с несколькими служащими таможни. Похоже, они собираются конфисковать его груз, который сложен неподалеку и окружен командой хмурых матросов, явно готовых защищать его любой ценой.

Вскоре становится ясно, что автомобилю дальше не проехать. Тогда стражница выходит, напряженно оглядывается и открывает дверь со стороны посла.

Она, надо сказать, выражает уверенность и спокойствие, когда в одиночестве направляется в переулок ко входу в наш отель.

– Я пойду, – говорю я, спешно выхожу из номера и спускаюсь вниз по лестнице, с трудом сдерживая желание бежать.

Мы встречаемся внизу, посол задерживает на мне взгляд. Я очень похож на своего отца, вероятно, она знает его и только поэтому понимает, кто я. Так или иначе, она кивает мне и подходит ближе, даже не повернувшись к женщине за стойкой. Та оторопело молчит. Меня она, скорее всего, действительно не видела, поэтому сейчас не может взять в толк, что происходит.

Посол прибыла в том же сапфирово-синем платье, в котором была на празднике. Его Селли описала в подробностях, такое сильное оно произвело впечатление. Сверху накинуто пальто будто на несколько размеров больше, в точности по местной моде. Одежда скроена и сшита идеально, оттого общий вид женщины еще отчетливее контрастирует с этим местом и нами, его обитателями. У меня возникает ощущение, что я сплю, и происходящее мне снится. Платье переливается сотнями огней даже в тусклом свете, камни на ленте сверкают и поражают красотой – одного из них хватило бы на неделю проживания здесь.

Настоящие чудеса, но все же она здесь, и она настоящая. Встает рядом со мной, мы разворачиваемся и начинаем вместе подниматься по лестнице.

– Если я не ошибаюсь, вы из рода Уоллеслии, – тихо говорит она.

– Да, миледи.

– Полагаю, вам есть что рассказать.

– Да, миледи.

– Что ж, вы блестяще справились.

Пытаюсь сделать вид, что слова ничего не значат, но не могу сдержать то ликование в душе, которое они вызывают. Мы сделали невозможное. Она приехала, следовательно, поверила словам Селли. И все же дама замирает на несколько секунд, когда дверь номера распахивается, представляя взору стоящего у окна Леандера. Похоже, все же она не была полностью уверена, что увидит его здесь.

Посол входит, вежливо кивает Селли, стоящей тут же в старой одежде – рубахе и брюках – и уже не просоленных сухих перчатках без пальцев, скрывающих знаки мага. Единственное, что напоминает о произошедшем утром, – уложенные в высокую прическу волосы.

– Ваше высочество. – Женщина смотрит на принца во все глаза.

– Леди Лэнхэм, – произносит Леандер.

Я поражен тем, что за последние дни узнал его лучше, чем за все прошлые годы, ибо я отчетливо вижу его неуверенность. Он задерживает взгляд на женщине всего на долю секунды, но я чувствую ход его мыслей. Он размышляет, можно ли ей доверять. Затем на лице появляется одна из его знаменитых улыбок, будто встретил старого друга на вечеринке.

– Не знал, что тебя сюда отправили, – добавляет он.

Мы с Селли обмениваемся взглядами. Стоит ли быть готовыми к чему-то неординарному?

Я копаюсь в памяти, словно мысленно перелистываю каталог, и внезапно нахожу нужную информацию. В нашей школе училась Пенри Лэнхэм, я хорошо ее помню, она каждый год становилась медалисткой в соревнованиях по легкой атлетике. Это была высокая длинноногая девушка с карими глазами и черными волосами, как у посла, и еще она была хохотушкой, всегда находила повод повеселиться. А самое ужасное, что она принадлежала к компании друзей Леандера и почти наверняка была на взорванном корабле.

Судя по сходству, которое становится все более мне очевидно, леди Лэнхэм – ее родственница. Леандер ни словом не обмолвился о произошедшем, вероятно, решив, что еще не место и не время для такого сообщения.

Я смотрю на Селли и едва уловимо качаю головой, отчего она заметно расслабляется.

Леди Лэнхэм, в свою очередь, переходит к тому, что интересует ее больше всего.

– Сейчас, принц, я бы хотела выслушать вас. Что произошло?

– Ты не поверишь, – отвечает тот, – но я очень надеюсь убедить тебя, что говорю правду.

– Как мне сообщили, – женщина кивает на Селли, – мелласеане считают, что убили вас, ваше высочество. Это ставит нас в очень опасное положение. В последнем отчете я писала ее величеству, что напряженность здесь, в Порт-Наранде, нарастает с каждым днем, но мы делаем все возможное для сохранения мира.

– Нас предупреждали, что лучше не удаляться от порта, – кивает он.

– И это не все. Я уже отправила нескольких сотрудников младшего звена домой. Вчера первый советник посетил Храм с несколькими лидерами мелласеан. Сила зеленых сестер растет с каждым днем, они при каждой возможности говорят, что люди должны своей верой помочь Макеану окрепнуть и пробудиться ото сна, тогда он сможет дать им то, чего они заслуживают. Под этим, естественно, подразумеваются более плодородные земли других королевств.