Изнутри к горлу поднимается тошнота.

Это невозможно.

Невозможно.

Настало время признать истинное положение: они скоро нас нагонят.

– Надо будет дать отпор, – говорю я, сам не веря, что это мой голос. Я не должен здесь находиться. Может, это просто сон? – Мы должны сражаться, даже если наша судьба – проиграть.

– Я знаю, – отвечает капитан, глядя в пустоту перед собой. – Нам могут помочь только духи, больше некому.

На горизонте появляется пароход, а у меня на языке горький привкус страха. Последние несколько часов воображение рисовало мне страшные картины разбитых кораблей королевской семьи, переломанных, будто щепки, досок, плавающих в воде бревен, тел и цветов, похожих на погребальные венки.

Невольно представляю, что так же может вскоре выглядеть «Лизабетт» и мы сами. Отворачиваюсь и сглатываю, стараюсь больше не смотреть на воду.

Я всегда понимала, что у меня есть шанс утонуть и оказаться на дне – такая судьба может ожидать любого моряка. Но, откровенно говоря, никогда не верила, что со мной произойдет подобное.

Мы подняли каждый кусок брезента, что нашли на борту, и надставили паруса, выбросили за борт все ненужное и даже нужное, чтобы корабль стал легче и скорость его увеличилась. Выходя из Киркпула, я с возмущением думала о том, что мы покинули порт без груза, благодаря которому могли оправдать расходы. Теперь же я благодарю духов, что трюм наш пуст.

И все равно они нас догоняют. Наши преследователи минуют зону потонувших кораблей, не замечая преград из обломков, а вещи, которые мы выбросили, не причиняют корпусу ни малейшего вреда, лишь быстро исчезают под днищем.

Кайри по-прежнему стоит на коленях у алтаря, Леандер не меняет позу, лишь начинает медленно раскачиваться. Свечи почти догорели, духи поглощают дары быстрее, чем мне когда-либо доводилось видеть, но принц ни у кого ничего не брал уже несколько часов. Моего опыта достаточно для понимания, что он расплачивается с духами своей энергией. Корабль летит вперед на больших волнах с белой пеной, но пароход мощнее, и он неумолимо приближается. Я стою на планшире[12] рядом с Ренсой, пряди волос развеваются и бьют по лицу. Я неотрывно смотрю вдаль и вижу, как сокращается расстояние между «Лизабетт» и огромным черным монстром. Скоро удастся разглядеть фигуры на его палубе, увидеть иллюминаторы кают.

Последние разделяющие нас сотни футов пароход, кажется, преодолевает одним прыжком. Вот мы уже на корме, рядом со мной встает Джонлон. Он сует мне в руку стеклянную бутылку, наполненную лучшей выпивкой из капитанских запасов, смешанной с маслом из камбуза, горлышко заткнуто тряпкой.

– Не спеши бросать, – говорит он, обнимает за плечи и коротко прижимает к себе, словно прощаясь.

Большой, сильный, спокойный Джонлон на службе у отца уже полтора десятка лет. Это он находил меня в грузовом отсеке, где я рыдала после визита к магу в порту. Протягивал припасенную карамельку, умудрялся отвлечь и оставался рядом до тех пор, пока я окончательно не приходила в себя.

Мы готовимся умереть вместе.

Сзади к нам приближается Ученый, он тащит корзину с бутылками и жаровню, которую соорудил из котла повара. Лицо его бледное, как у мертвеца, сжатые плотно губы превратились в одну линию.

Он и принц естественнее смотрелись бы в школе, ссорясь из-за домашних заданий, как и положено богатым мальчикам. Не здесь и не сейчас… Пароход приближается по траверсу[13], мне удается разглядеть их пушки.

Он поднимает волну, которая бьет в борт «Лизабетт», и она опасно кренится. Над палубой разносятся крики.

– Давай! – кричит Ученый и опускает бутылку в угли. Фитиль загорается, он замахивается и прищуривается. Я буквально вижу цифры расчетов, которые он производит в голове с учетом бокового ветра и скорости движения. Затем он бросает бутылку в стан врага.

Черный дым рисует дугу в воздухе, и снаряд поражает матроса на пароходе. Того охватывает огонь, он вскидывает руки, ветер уносит его крики. Сделав два широких шага, он бросается за борт и скрывается под водой. Я теряю его из виду.

Внезапно в воздухе появляются огненные ядра, отовсюду слышатся грохот и крики.

Киган стоит рядом с Джонлоном, они достают из корзины бутылки и бросают вперед. Рука моя дрожит, когда я наклоняюсь к жаровне поджечь фитиль. Вот он уже вспыхивает – медлить нельзя, так что я заношу назад руку и бросаю изо всех сил. Проследив за траекторией, вижу, что моя бутылка падает на палубу между двумя матросами и потоки пламени охватывают обоих.

БУМ!

Палуба сотрясается, я поворачиваюсь оценить повреждения и вижу отверстие в досках. Пушка.

Киган с трудом встает на ноги, а Джонлон остается сидеть на коленях, держа перед собой окровавленную руку с торчащей из нее щепкой.

– Кайри! – Это крик Ренсы. Хриплый и требовательный. Кайри недвижимо лежит на спине перед алтарем, руки раскинуты в стороны, глаза устремлены в небо. Она вся в крови, пламя свечей потухло, хотя такого не случалось даже в сильную бурю.

Даже окрик капитана не заставил ее пошевелиться.

Леандер выходит из транса, и ветер внезапно усиливается, беспорядочно меняя направление, – духи остались без его руководства. Он подходит к Кайри, опускается на колени и зажимает ладонями раны на ее груди. Затем переводит взгляд на ее лицо, на остекленевшие глаза и замирает.

«Лизабетт» накрывает волна, корабль качает из стороны в сторону, заставляя нас схватиться за то, что поближе. Ученый цепляется за меня, я отталкиваюсь и дотягиваюсь до релинга за его спиной. Пушечное ядро, конечно, не остановилось, разрушив палубу, а пробило днище, поэтому трюм сейчас наполняется водой.

– Сдавайтесь. Остановите своего мага, и вам не причинят вреда! – Металлический голос доносится из громкоговорителя на пароходе.

Несколько минут не слышно ничего, кроме ветра и плеска волн. Не стреляют ружья и пушки.

Нам дают время подумать.

Корабль выравнивается, я, Киган и Джонлон бежим к Ренсе. С нижней палубы с новой партией бутылок с зажигательной смесью появляются Абри и Конор. Тот бросает взгляд на брата и сразу бежит к нему, вытаскивая из кармана тряпку, чтобы перевязать рану и остановить кровотечение.

Мы окружаем капитана и Леандера, который все еще стоит на коленях у тела Кайри. Ее серые глаза смотрят в небо.

– Селли, Киган, марш с глаз, за мачту, – командует Ренса.

– Что? – непонимающе лепечу я, но Ученый уже тащит меня за руку прочь.

– Конор и Абри были внизу. Два пришло, два ушло. Пусть пересчитают и решат, что нас меньше, чем на самом деле.

– Ты собираешься сдаться? – медленно произносит Киган, оборачиваясь. – Они лгут, нас не пощадят.

– Это ясно, – кивает Ренса. – Но принц не может бесконечно подгонять наш корабль… Нас все равно догонят и потопят, если мы не перестанем убегать. И в этом случае точно погибнут все. Надо подумать и найти способ спастись хоть некоторым из нас. Принц, пора останавливать шторм.

Принц, не выпуская окровавленную руку Кайри, переводит взгляд на нас и смотрит так, будто только начинает медленно осознавать смысл сказанного.

Затем ветер стихает, за ним и волны. За минуту от шторма не остается и следа. Если я в какой-то степени и сомневалась, что его сотворил Леандер с помощью магии, то происходящее дает понять, насколько огромна сила этого юноши.

«Лизабетт» сбрасывает скорость, пароход нас обгоняет. На лицо падают теплые солнечные лучи. Они немного помогают унять дрожь.

– Конор, к штурвалу, – командует Ренса, опускает руки и решительно делает шаг к Леандеру. Берет за руку и тянет вверх, заставляя подняться. – Селли, за мной. Они скоро остановятся.