Так, должно быть, чувствует себя зверь, попавший в капкан. Я был готов отгрызть себе ногу, только бы пойти с ней. С той минуты, как за Селли закрылась дверь, я бессчетное количество раз прошел взад-вперед по потертому ковру на полу, прикоснулся к выцветшим обоям. Пространство крошечное, не оставляющее места для маневра, но мне удалось сделать траекторию ломаной и весьма оригинальной.

Киган аккуратно застелил кровать и теперь сидит на покрывале с моим дневником.

Мне показалось, ничего страшного не случится, если он его прочитает. Ведь когда-нибудь я тоже напишу в нем о произошедших событиях, а он был их участником.

До этого он не меньше дюжины раз перечитал газету, видимо, соскучившись по чтению. К тому же у него больше в жизни не будет возможности не только читать, но и держать в руках этот исторический документ.

Останавливаюсь у окна. Шторы по-прежнему задернуты, но в щель между ними мне удается разглядеть кусочек портовой площади.

Любопытно наблюдать, как с наступлением утра моряки принимаются за привычную работу, даже не подозревая, что совсем рядом, в комнате отеля, вершится история. Мир меняется.

Мне определенно надо сделать записи в дневнике. Мои предки описывали в нем поездки на Острова, но никто не писал ничего, подобного моей истории. Я буду первым, но уверен, что поступлю правильно. Только вот с чего начать?

С парня, лежащего сейчас на кровати с тем самым дневником, о котором я все время думаю? С описания этой комнаты? С перечисления имен погибших? Или лучше с моих мыслей о Джуде? Он сейчас находится в неизвестном мне месте в этом чужом для меня городе, но мысли его обо мне, и причина того мне совершенно непонятна.

Может, надо начать с Селли?

Но я не представляю, что написать о ней, кроме того, что я каждую минуту жду, что она откроет эту дверь и войдет.

Я хорошо помню, как обнимал ее, когда мы стояли внизу в отеле, и это было совсем не похоже на то, что я чувствовал раньше с другими. Помню, как держал ее за руку, когда мы шли по рынку. Я тогда понимал, что физически не смогу ее отпустить.

Можно написать о том, как эффектно она смотрелась в ночном клубе, а еще лучше – на мачте корабля.

Хотя логичнее начать с того дня, когда в порту Киркпула она сказала, что знать меня не желает, что у нее нет времени на разговоры. Потом она заправила цветок мне за ухо, а я ждал, что же она будет делать дальше. Я давно знал, что мне не найти счастье в любви, это не для меня, поэтому был особенно рад за сестер и их браки, удачные как для политики, так и для них лично. Я же раньше даже не думал о подобном для себя. К тому же отсутствие надежды – лучший способ избежать разочарования. Я не настолько глуп, чтобы решить, что влюбился в девушку всего после нескольких дней знакомства.

Я уже много лет плыву по течению, поздно что-то менять.

– Полчаса пешком. – Я не выдерживаю и поворачиваюсь к Кигану. – До квартала дипломатических учреждений полчаса пешком. Этого времени достаточно, если не знаешь дороги. Добавим еще десять минут ожидания у входа. Как только она скажет, что у нее срочное сообщение для посла, ее сразу проведут к ней. Десять минут на сам разговор и дорогу обратно. Ей давно пора вернуться.

Киган отвечает, не отрываясь от страницы:

– Я сразу подумал об учителях, которые были бы крайне удивлены, услышав, что ты так хорошо ориентируешься во времени.

Я недовольно хмурюсь, но все же не могу сдержать улыбку. Прислоняюсь спиной к стене и поднимаю глаза к потолку. Разглядываю разводы, чтобы хоть как-то отвлечься. Заставляю себя расслабиться и расширить внутреннее внимание – сразу ощущаю присутствие духов воздуха, что немного успокаивает. Похожие на горящие острые щепки духи огня кружат в затухающем камине и вскоре исчезают вместе с последними всполохами пламени. Я всегда знал, что они ненасытные, стараются использовать свое время с максимальной пользой.

Духи воздуха кружат в пространстве, они ведут себя спокойнее.

Внезапно вспоминаю, что я сказал Селли, готовящейся к ним обратиться. «Им нельзя приказывать, их надо вежливо просить». У нее не получилось. За то короткое время, что мы знакомы, я хорошо усвоил, что, по крайней мере в море, нашему матросу проще отдавать приказы, чем выполнять.

И все же почему духи не замечали ее многие годы? Почему относились не так, как ко всем магам? Тайна постоянно будоражит воображение, не дает мне покоя, я очень хочу получить ответы. А вдруг Селли ушла насовсем? Тогда у меня ничего не получится.

Тихий голос из самых глубин сознания подсказывает: «Может, это хороший повод просить ее остаться».

«Может. Но она, скорее всего, откажется», – резко отвечаю я, не желая выглядеть трусом.

Впрочем, сейчас духи не способны помочь нам обоим, как бы вежлив я ни был в просьбах. Все утро я молился Баррике, просил помочь и направить, но пока не ощущаю появление мудрости. Неизвестно, слышит ли меня богиня, обычно я отчетливее ощущаю связь с ней. Вероятно, дело в том, что я на землях Макеана. Но я надеюсь, мои мольбы помогают Селли. Часто сложно понять, в чем приходит помощь богини.

Я вновь направляю внимание на духов, окружаю себя ими, притягиваю, словно теплое одеяло. Для меня привычно чувствовать их присутствие в любом месте.

Духи воздуха в коридоре зашевелились очень активно, я не успеваю ничего сделать, как раздается стук в дверь. Мы с Киганом поворачиваем головы и замираем.

И слышим веселый голос Селли, произносящей нараспев:

– Красавчик, я дома!

Я закрываю глаза, по телу растекается блаженное тепло облегчения.

Киган закрывает дневник королей, расправляет плечи и направляется к двери, чтобы открыть ее и впустить Селли.

Она спешно входит и захлопывает за спиной дверь. В руках ее бумажный пакет, из которого исходят умопомрачительные ароматы сладостей.

Я не сразу понимаю, что не дышал до того момента, когда губы ее растянулись в улыбке. Только тогда я выдыхаю.

– Ты с ней говорила?

– Говорила, – отвечает Селли. – У нас получилось. Она будет здесь через полчаса, хочет сама убедиться, что я рассказала правду, а не придумала. Потом она отвезет вас в посольство, где вы и останетесь до вечера, пока готовят корабль. – Селли хитро прищуривается и поднимает руку с пакетом. – И она дала мне денег на вкусненькое. Я купила такие жареные кусочки теста, посыпанные сахарной пудрой. Вы должны знать. Держите, а я сниму платье и надену что-то более удобное. Только оставьте и мне сладкого.

Киган протягивает руку и берет пакет, а я не могу даже пошевелиться, стою и смотрю во все глаза, переваривая услышанное. Внезапно меня что-то толкает вперед, я бросаюсь к ней и крепко обнимаю. Она не сопротивляется, даже обхватывает меня за шею и прижимается всем телом. От этого нового чувства я совсем теряюсь.

– Спасибо, Селли, – невнятно шепчу я.

На душе становится легче, на глаза наворачиваются слезы. Появляется такая внутренняя легкость, что, кажется, я могу подпрыгнуть до потолка.

Еще всего полчаса. Приедет посол, и все закончится.

Я найду способ снова увидеть Селли. И разберусь с ее магией. Я должен.

Главное, что мы спаслись.

У нас все получилось, как задумывали.

Я сижу на высоком табурете в конце полированной стойки и прижимаюсь плечом к стене. Кудрявые локоны убраны под кепку, голова опущена. Впрочем, меры излишни, за массивной фигурой сидящего рядом Дазриэля меня трудно заметить.

Когда я на территории Руби, у меня всегда зудит кожа между лопатками. Стоит зазвонить колокольчику на двери, и я внутренне подпрыгиваю.

– Мы опоздаем, – бормочу я и барабаню пальцами по дереву столешницы. Ногти отбивают ритм.