– До тебя у этого платья было четыре хозяина, – довольно говорит Хэлли. – Обращайся с ним хорошо, и я верну тебе пять долларов.

После этого начинается бурная дискуссия по поводу обуви. Я прошу туфли на плоской подошве, Хэлли спорит, вскоре соглашается на каблук вдвое ниже, чем настаивала изначально, но все же он выше, чем нравится мне. Хорошо, что туфли застегиваются на ремешок и не свалятся.

Хэлли смотрит на меня критически, пока я, тренируясь, хожу взад-вперед по магазину мимо вешалок и шкафов с разнообразной одеждой. Наряды здесь везде, куда ни кинь взгляд, цвета режут глаз. Они будто сотни лиц их владельцев, которых я никогда не увижу.

– Тебе он по-настоящему нравится, да? – неожиданно спрашивает Хэлли.

– С чего ты так решила? – Я учусь разворачиваться, поэтому встаю к ней спиной.

– Если девушка приходит купить платье, хотя их не носит, значит, причина важная. Чего уж говорить, ты такая хорошенькая, что можешь разбудить Макеана и в одежде матроса. Это платье способно свести с ума, но в твоем случае оно мало что меняет.

Хм, не зря она мне понравилась.

– Никаких шансов, – киваю я и оглядываю себя в зеркало. Пытаюсь представить лицо Леандера, когда он меня увидит. – Могу я упаковать свою одежду и остаться в платье?

Мы болтаем, пока я складываю рубашку, штаны и ботинки, тайком засовываю бумажный кораблик между вещами так, чтобы не смять. Камни, подаренные Леандером, оставляю в кармане брюк.

И еще Хэлли помогает мне сделать прическу – уложить косы на голове, как делают местные жительницы. Она говорит, так намного лучше, чем оставить их распущенными. Девушка очень мне нравится. У нее такая заразительная улыбка, что не замечаю как, но вскоре я и сама улыбаюсь. Разве можно вообразить, что мы можем стать врагами?

Перед уходом я уже чувствую себя совсем готовой к важной миссии, но Хэлли мажет чем-то розовым мне губы и щеки и бросает крошечную баночку мне в сумку. Я отлично выгляжу, хотя и не похожа на себя.

Я иду к двери, и Хэлли восторженно присвистывает. Подмигиваю ей через плечо и продолжаю путь. Благодаря каблукам походка моя изменилась, бедра маняще покачиваются. Пробегаю пальцами по ряду бусинок у талии, улыбаюсь про себя их приятной гладкости.

Из клуба без названия льется музыка. На этот раз я чуть задерживаюсь, проходя мимо, и разглядываю в открытую дверь танцующих. Подчиненные одному ритму, они двигаются, словно единый организм, но все же каждый по-своему. Теперь я выгляжу как одна из них.

Всего за четверть часа я превратилась в мелласеанку, в девушку, которой интересны клубы, которая завтра направится в посольство.

Взглядом выхватываю из толпы одну фигуру и едва на падаю со своих каблуков. На танцполе я вижу его: рука с бокалом вытянута вверх, он смеется, веселится вместе со всеми.

Но как такое возможно? Я же оставила его менее получаса назад у отеля «Солтхаус». Стою и смотрю, забыв закрыть рот, и отчетливо понимаю, что не ошиблась.

Я узнаю его в любой толпе. Принц Алинора Леандер веселится в клубе в Мелласее.

Седьмое пекло, я сверну ему шею.

У нас нет ничего подобного, а если бы и было, мне никто не разрешил бы пойти. Музыка сумасшедшая, на танцполе нет свободного места, все двигаются в ритме, словно дикие звери. Под потолком висит шар, покрытый осколками зеркала, и поток крошечных световых пятнышек плывет по стенам и потолку, словно весь мир танцует с нами.

На людях эффектные костюмы и платья, но мне удалось пройти контроль в моих простых брюках и рубахе, видимо, благодаря обезоруживающей улыбке и красоте. Вечеринки везде, в принципе, похожи, а я на них в своей стихии.

Допиваю напиток, который купил мне парень в жилете, оказавшийся рядом со мной среди танцующих. От него в желудке вспыхнул огонь, а затем начало покалывать, будто рассыпали угли. Ставлю пустой бокал на поднос проходящей мимо девушки, слышу рядом смех, вижу, как мне машут руками из одной компании, приглашая к себе. Они объединены одним танцем, движения которого всем известны.

Наверху, над этим ночным клубом, город уже балансирует на грани войны. У посольства моей страны митинги, корабли в портах обложены сборами и измучены обысками. А ведь я мог это предотвратить. В недавнем прошлом по моей вине погибли люди, и я никогда не смогу искупить вину. Невинные люди, чьи-то друзья и близкие, сгорели заживо, были расстреляны или утоплены.

Меня не исправить, я всегда знал это. И вот теперь, когда стало еще хуже, судьба в очередной раз заставляет меня вспомнить.

Но в этом месте мне легко и беззаботно, и я собираюсь получить от него все, что только смогу. Сейчас мне это необходимо.

На плечо ложится рука, я готов развернуться и танцевать вновь, но… натыкаюсь на тяжелый взгляд.

Это же Селли.

Ох… ого…

Это Селли, и выглядит она потрясающе.

На ней невероятной красоты зеленое платье, усыпанное сверкающими бусинами, каждая из которых ловит свет и пылает огнем. Добавляют эффектности кружащиеся вокруг блики. Волосы уложены вокруг головы в прическу, напоминающую золотую корону. Я в жизни не видел девушки прекраснее.

Судя по выражению лица, она может быть последней, кого я вижу в жизни. Но есть в этом и плюсы – только по привычному взгляду я узнал ее в этом наряде.

Она хватает меня за руку и тащит подальше от танцпола. Платье переливается тысячами огней, от него не оторвать глаз.

– Что ты здесь делаешь? – шипит она мне на ухо.

– Изучаю культуру и традиции Порт-Наранды, – я кричу из-за оглушительной музыки. – Собираю информацию.

– Такая вещь, как рассудок, для тебя пустой звук. Ты не узнал бы его, даже если бы он влез тебе в голову и занял пустое место, где должен быть мозг. – Зеленые глаза ее сверкают не хуже огней.

Ее голос, блеск глаз… Что-то щелкает в моей голове, отдается в сердце, и у меня возникает непреодолимое желание ее поцеловать. Я поднимаю руку, чтобы обнять ее, но делаю над собой усилие – невероятное – и касаюсь вместо этого ее руки. Все же я не идиот.

– Потанцуй со мной. – Я прошу. Умоляю. – Ведь завтра меня не будет рядом.

– Это если мне повезет. – Она вырывает руку, щеки розовеют от гнева.

Я предполагаю, что это гнев. О, Богиня, может, причина в другом?

Мне надо забыть, отвлечься, но напиток волнует кровь, к тому же я слишком ослаб за последние дни, мало ел и спал. Видимо, это толкает меня на безрассудные поступки.

– Тебя не волнует, что мы больше никогда не увидимся? – спрашиваю я, не успев даже подумать, что собираюсь сказать.

Она не отвечает, замирает, взгляд скользит в сторону.

– А меня волнует. Это еще одна вещь, которую я не готов пока принять. Потанцуй со мной. – Я протягиваю руку. – Я прошу последний раз.

Селли смотрит на мою руку так, будто это хищник с острыми зубами.

– Я не умею, – наконец произносит она.

Словно внезапное дуновение ветра уносит раздражение, меняются ее черты.

Она напугана?

Селли? Та Селли, которую я знаю, может смущаться из-за того, что не умеет танцевать?

Подавляю желание сжать ее руку, остаюсь в прежней позе и жду.

– Я тебя научу.

– Ле… Максим, что ты делаешь? – На лицо возвращается прежнее выражение, но мне достаточно того, что я видел. Того, как она совсем недавно на меня смотрела.

Она будто призналась себе в чем-то, но оттолкнула – и вот мысль исчезла. Но я уверен, что увидел, заметил…

Переступаю ногами в танцевальном движении, которое подметил у новых друзей.

– Вот так.

Она сжимает руки в кулаки, делает шаг ко мне и говорит тихо, но отчего-то ее хорошо слышно.

– Неужели ты не понимаешь, какова твоя миссия? Как ты можешь в такой момент танцевать в ночном клубе?