Если королевская семья полагает, что обращение к богине остановит военный флот Мелласеи, значит, проблемы у нас гораздо более серьезные. Лично я никогда не слышала о молитве такой силы.

Конечно, возможно, я чего-то не понимаю, но зато знаю, кто точно разберется.

Иду по узкому проходу и заставляю себя дышать. Один из матросов дал мне совет всегда во время движения держаться одной рукой за стену на случай, если корабль неожиданно качнет, но сейчас этот способ помогает мне плохо. Разговоры на палубе закончились несколько минут назад, и я постарался незаметно проскользнуть к себе вниз.

За последние несколько недель, еще дома, я хорошо натренировался подслушивать. Мне довелось узнать много интересного, однако последние новости возглавят список, превзойдя предыдущие на несколько пунктов. Теперь ясно, почему капитан так настойчиво рекомендовала мне поискать другой корабль, хотя пару часов назад любезно приняла на борту. Вероятно, это случилось сразу после того, как на нее была возложена миссия.

– Прошу простить за неудобства, – произнесла она, глядя на меня так хмуро, словно я являюсь причиной всех ее бед. Очевидный и резкий контраст в поведении, если сравнивать с тем, как любезна она была, когда показывала мне каюту и наблюдала, как я раскладываю вещи. – Наши планы меняются, у нас не найдется для тебя места.

– Капитан, – я расправляю плечи, подражая манерам отца, – у вас уже нашлось для меня место, я уже его занимаю.

Ни при каких обстоятельствах я не позволю ей выставить себя на берег. Я совсем недавно добрался до Киркпула, к счастью, раньше посланного отцом человека, и молил богов, чтобы удалось оставаться не найденным им до самого отхода «Лизабетт». Мне совсем не хочется стоять с чемоданами на причале, чувствуя себя еще глупее прежнего.

– Молодой человек, – решительно начинает она, и по металлическим ноткам в голосе я сразу понимаю, что обязан ее остановить. Чем дольше длятся пререкания, тем меньше у меня шансов, ведь капитан – абсолютная власть на корабле.

– Капитан Ренса, – перебиваю ее я, придав лицу похожее суровое выражение, – давай все проясним. Ты получила от меня деньги и взяла на борт. Если ты сейчас мне откажешь, я расскажу всему Киркпулу, что ты не выполняешь обещания, и тебя легко переманить более выгодным предложением.

Взгляд ее пронзил меня, будто стрелой. В голове мелькнула мысль, что я задел ее за живое.

Теперь я понимаю, что ее пугала перспектива действий, способных привлечь массовое внимание. Ведь на нее возложена секретная миссия.

Я лишь желаю ей быть стойкой. Себе же – чтобы наши с принцем пути никогда не пересекались, хотя понимаю, что этого не избежать. Возможно, о, боги, нам даже придется разделить трапезу. Надеюсь, все это произойдет позже, хотя бы через несколько часов. Мне надо успокоиться, собраться с мыслями, спрятаться в своей комнате, вернее, каюте, и молить богов, чтобы все обо мне забыли.

Худшего со мной не могло случиться – и в тот самый момент, когда побег так важен.

Толкаю маленькую деревянную дверь, проскальзываю внутрь и плотно закрываю за собой. Передо мной небольшое, но разумно организованное пространство. Койка прикреплена к стене, на ней толстое стеганое одеяло, от него исходит затхлый запах, хотя не сказать, что очень противный. Под иллюминатором к полу прикручены два кронштейна, позволяющие поставить чемодан и зафиксировать, чтобы он не болтался в случае качки. Чуть поодаль к полу прибиты стол и стул. Под потолком лампа, которую я не выключил перед уходом.

Я слышал, как одну из девушек отправили на камбуз. Она, по всей видимости, не повар, но именно ее стоит вскоре ожидать с едой. А пока мне надо отвлечься.

Открываю чемодан и перебираю взглядом названия на обложках книг. Чтение всегда помогало мне избавиться не только от беспокойства, но и от чего похуже. С книгой в руках я могу спокойно дышать. Останавливаю поиски, заметив «Мифы и Храмы» Таджана. В свете недавно узнанного нет ничего лучше для чтения. Таджан местами скучный и занудный, часто предсказуемый, но он очень тщательный, даже дотошный.

В следующую секунду раздается громкий стук в дверь. Я вздрагиваю и захлопываю чемодан, попав крышкой по пальцам.

Баррика, молю тебя, пусть это будет девушка с едой, а не Леандер.

Прижав трактат к груди, открываю дверь и вижу перед собой девушку, но другую. Она необычная, немного странная, выглядит так, будто каждую минуту готова к нападению.

Утром мы уже виделись, даже обменялись несколькими фразами. Она оглядела меня с головы до ног, потом кивнула, что, по-видимому, означало, что проверка пройдена.

– Я пришла починить иллюминатор, – отрывисто произносит она, вытягивает руку и показывает мне ведро.

– Сейчас?

– Ночью можем попасть в шторм, – объясняет она и кивком указывает на Таджана – томик, который я держу перед собой, как щит. – Вижу, у тебя много вещей из бумаги. Неприятно будет, если они намокнут.

Я не в том положении, чтобы возражать, к тому же я значительно потрясен последними событиями, поэтому молча отступаю и опускаюсь на край кровати. Девушка ставит ведро на стол, склоняется к окну и принимается изучать уплотнитель.

Она примерно моего возраста, светлые волосы небрежно заплетены в косу, на коже с легким загаром веснушки. Зеленые глаза прищурены, она смотрит на иллюминатор так, будто он оскорбил ее лично. «Селли», – вспоминаю я. Капитан называла ее Селли.

– Мы идем к Островам, – говорит она, достает из ведра отвертку и начинает выкручивать винты из латунной рамы.

– Неожиданно, – соглашаюсь я, но лицо невольно перекашивается. Теперь ясно, зачем она здесь. Ей нужна информация, и она не ошибается, полагая, что сможет ее здесь добыть.

Она протягивает мне первый винт, и я смотрю на него, не сразу понимая, чего она от меня хочет. Потом встаю с кровати и протягиваю ладонь, чтобы девушка могла положить туда винт.

Мы оба молчим, пока она перекладывает к нему еще несколько похожих. Затем с ворчанием снимает раму, отставляет ее на стол и достает большую банку с отворачивающейся крышкой. Когда она скидывает кожаные перчатки без пальцев, я замечаю на тыльной стороне ладоней змеевидные полосы изумрудного цвета. Такие я видел раньше только у детей. Это не замысловатые знаки, указывающие на причастность к магии, а какие-то неровные полоски, словно неумело выведенные широкой кистью. В попытке удовлетворить любопытство я набираю в грудь воздух, готовясь спросить, и в следующую секунду замечаю, что она перехватывает мой взгляд и отворачивается. Щеки ее при этом краснеют, выражение лица становится отстраненным. Руки она спешит перевернуть так, чтобы знаки не были видны. Я понимаю, что лучше промолчать, и закрываю рот.

Пальцами она зачерпывает из банки густую черную массу, и я вновь обращаюсь к богине Баррике с просьбой, чтобы та наделила девушку аккуратностью, и она случайно не испачкала мои книги.

– Может, ты лучше меня все понимаешь? – наконец задает она вопрос, продолжая наносить массу на свободное от рамы пространство. – Мне лично все видится так: мы вот-вот вступим в войну, наш корабль под угрозой, и вместо того, чтобы спасаться, мы утешаемся какой-то нелепой легендой, похожей на детскую сказку.

– Это не просто легенда, – говорю я, хотя совсем не собираюсь вставать на сторону Леандера. – Есть серьезные основания полагать, что принцу удастся предотвратить войну принесением жертвы на Островах. Это получилось у короля Ансельма, может получиться и сейчас. – У них бы уже все получилось, если бы он, как всегда, не делал все с опозданием.

Она поворачивается ко мне и щурится, будто пытаясь определить, не шучу ли я.

– Ты серьезно? Но ведь сам король Ансельм и все с ним случившееся – тоже легенда. Нельзя же на это полагаться.