Когда ему было шестнадцать, деревню свободных земледельцев, в которой отец Питера был старостой, захватил благородный рыцарь Симон де Курвуазье. За оказанное сопротивление он приказал старосту разорвать лошадьми, а всех мужчин ослепить. Питеру оставили один глаз, чтобы он мог пойти к лендлорду этих земель и рассказать об участи своих земляков. Когда же лендлорд пожаловался на учинённую де Курвуазье расправу недавно вступившему на престол королю Альфреду II, тот объявил Симона правым, ибо не гоже пейзанам вмешиваться в господские распри.

Когда летучий корабль был готов, выяснилось, что он не может поднять в небо ни одного воина: корзина с жаровнями были слишком тяжелы. Закари неимоверно огорчился – столько времени потрачено впустую… Но тут на помощь, как всегда, пришёл Гвидо со своими рецептами. Оказалось, что его любимый дедушка, тот самый, который был знахарем, однажды изобрёл некую смесь волшебных трав, дым которой обладал подъёмной силой. Ничего лучше он не придумал, чем наполнить этим дымом большой бурдюк и, уцепившись за него, оторваться от земли. Это получилось, но бурдюк с пассажиром стал так быстро набирать высоту, что, испугавшись, дедушка отцепился от него и при падении на землю сломал ногу, после чего охромел до конца дней своих. В столице довольно быстро отыскались все необходимые ингредиенты. При добавлении смеси трав к углям в жаровню летучий корабль смог поднять семь воинов в полном вооружении. Добавляя или, наоборот, переставая подкидывать смесь в огонь, можно было заставить корабль довольно быстро набирать или терять высоту.

Для участия в воздушной операции Закари выбрал Гвидо с его неизменным секачом, Питера с длинным луком, одного юного, подающего надежды и очень ловкого в бою рыцаря по имени Себа́стиан и троих лучших людей из бывших ратников графа Голуата.

План был таков: пока основное войско изображает активность у крепостных ворот, спуститься с летучего корабля на верёвках внутрь королевской цитадели, отыскать Альфреда и под страхом смерти заставить его отречься от престола в пользу герцога.

У Питера была ещё идея спуститься с неба для того, чтобы пробиться к воротам и открыть их, но на общем совете она была отметена как утопическая; пришлось бы перебить почти весь гарнизон крепости, сосредоточенный как раз у ворот, что, несмотря на наличие у Закари волшебного доспеха, было абсолютно немыслимо.

Войска герцога Альбрукского вошли в столицу и дошли до самых стен королевского замка, не встречая на своём пути никакого сопротивления. Можно было бы взять короля измором, но Закари не хотелось долго канителиться, к тому же разведчики докладывали, что с юга на столицу идёт довольно серьёзная объединённая армия вассалов, сохранивших верность королю.

Настал день штурма.

Войска герцога заняли позиции так, чтобы их было хорошо видно со стен замка, но в то же время так, чтобы метательные снаряды до них не долетали.

После сигнала, поданного при помощи рога, пара требушетов начали бомбардировку ворот камнями. При попадании в стены они вышибали лишь каменную крошку и изредка камень-другой из кладки. Разбуженный по этому случаю король вышел на стену, посмотрел на эту картину, приказал не беспокоить по пустякам и удалился в свои покои.

Тем временем летучий корабль со своим экипажем поднялся на максимальную высоту, с которой атакуемая твердыня казалась не больше муравейника, сходство усугубляли мелкие, как мураши, людишки, ползающие по стенам. Корабль развернулся против ветра и, компенсируя его порывы винтами, стал вертикально снижаться на замок. Это делалось для того, чтобы лучники не имели возможности стрелять в пузырь сбоку.

Защитники не сразу заметили угрозу с неба. Когда корабль достаточно снизился, навстречу ему полетели разнообразные метательные снаряды, которые увязали в соломе, своим весом лишь немного ускоряя снижение.

На стене снова появился Альфред, он даже не был облачён в доспех. Комендант замка, командующий обороной, видимо, счёл происходящее достаточно веским поводом, чтобы его обеспокоить. Король посмотрел вверх, нахмурился, отдал несколько коротких распоряжений и спешно удалился. После этого вверх полетели горящие стрелы. Это было предусмотрено – пропитанные специальным составом лоза и прутья горели очень неохотно, но корабль, объятый пламенем и дымом, стал выглядеть ещё более устрашающе, тем более что, снижаясь, он казался обороняющимся всё больше и больше.

В днище корзины были проделаны отверстия для наблюдения за тем, что происходит внизу. В одно из них Закари заметил, что появилось обстоятельство, действительно способное свести весь план к неудаче: на крышу донжона выволокли большую баллисту и стали устанавливать в позицию для стрельбы вверх. Стрела из неё легко пробила бы и корзину, и пузырь насквозь… А корабль рухнул бы, возможно придавив собой нескольких врагов, но никто из его пассажиров также не выжил бы.

Взволнованный герцог указал товарищам на угрозу.

Тогда Питер, не теряя ни секунды, со словами «Братцы, не поминайте лихом!» выпрыгнул из корзины.

Когда он пролетал мимо башни, катапульта уже смотрела вверх, тетива с помощью шестерёночного механизма была натянута, а стрелок прицеливался.

Коротко пропела стрела и пробила стрелку шею насквозь. Питер улыбнулся, выставил вверх руку с двумя оттопыренными пальцами, что, вероятнее всего, означало знак Victory, а может быть, и цифру два, которая знаменовала второй раз в виртуальной жизни Одина, когда тот решился на самопожертвование. И через секунду, которая показалась ему вечностью, великий лучник достиг земли. Вокруг его красиво распростёртого на булыжниках тела растеклось кровяное пятно, по форме напоминающее крылья.

– Красиво… Кровавый Купидон с луком, – прокомментировал Гвидо, как будто придумывая название для блюда.

Пока защитники нашли другого бойца, который смог бы управиться с баллистой, корабль уже снизился на достаточную для высадки высоту. Три жаровни были одновременно опрокинуты вниз, и дождь из горящих углей посыпался на головы осаждённых, заставив их кинуться в укрытия. Воспользовавшись этим, Закари со товарищи сбросили вниз верёвки и безопасно съехали по ним на площадку донжона.

Потерявший управление и охваченный огнём летучий корабль рухнул в один из внутренних дворов замка. Придавленные и опалённые им люди заверещали, усиливая панику среди осаждённых.

Отряд спустился с площадки на верхний этаж донжона и тут же подвергся нападению со всех сторон. Поняв, что долго так не продержаться, герцог, на полную катушку используя возможности своего волшебного доспеха, как таран стал прорубаться к лестнице. От остальных требовалось только прикрывать ему спину.

На лестнице стало проще. Из-за ограниченности пространства враги не могли нападать на кучку смельчаков отовсюду, поэтому удавалось успешно не только обороняться, но и продвигаться в нужном направлении. Закари цинично подумал, что от Питера Одноглазого с его луком и коротким, как длинный кинжал, мечом здесь было бы мало проку, получилось, что лучник использовал свой ресурс наилучшим образом.

С лестницы они попали в плохо освещённый, извилистый коридор. Дальнейшее превратилось в довольно скучную, рутинную работу. Если кому-то интересно наблюдать, как не имеющие шансов враги в обычных доспехах и с обычным оружием разваливаются от твоих ударов пополам: кто вдоль, кто поперёк, а кто и по диагонали, то Закари это было абсолютно по барабану. Да ещё и эта дурацкая, хлещущая во все стороны кровища… Он просто решил перетерпеть это «приключение».

А оно всё не заканчивалось и не заканчивалось… Коридоры сменялись комнатами, комнаты коридорами, а коридоры лестницами. Альбрукцы то спускались, то поднимались, поворачивали и разворачивались. Конечно, герцог предварительно изучил план королевского замка. Он был устроен как лабиринт, но не до такой же степени. Привыкший ориентироваться в головоломках и посложнее, Закари перестал понимать, где находится.