Они сшиблись в первый раз.

Копьё баронета разлетелось в щепки о щит герцога. Наконечник отлетел, как из пращи пущенный, и попал в кого-то из зевак. Тот заверещал, и его быстро уволокли в лазарет. Герцог же промахнулся. Видимо, потому, что выбрал для себя не самую лёгкую цель – шлем противника; похоже, он хотел завершить всё первым же ударом, но баронет в последний момент успел уклониться.

Закари чуть не вылетел из седла от собственного удара. Ощущение было таким, как будто он попытался своротить копьём мельницу. Но то, что Золотое Сердце ошибся, внушило надежду.

Доехав по инерции до конца ристалища, всадники развернулись и поскакали к своим палаткам.

Во время второго соударения копья преломили оба поединщика. Удар герцога пришёлся в щит. Закари же угодил в нагрудник, да так, что для иного соперника этот удар мог стать последним. Будь доспех чуть поплоше, его бы пробило или вогнуло так, что дышать в нём стало бы невозможно. Герцога же лишь откинуло назад, и он тут же вернулся в вертикальное положение. Зато Закари не мог поднять правую руку – она вылетела из плечевого сустава.

Пришлось взять паузу на то, чтобы снять с руки защиту и вправить вывих. Бертран с придворным лекарем справились с этим всего минут за десять, но зрители всё это время возмущённо роптали в нетерпении.

Правилами смертельного поединка были предусмотрены три сшибки, если в результате их оба рыцаря остаются в сёдлах и способны продолжать, они спешиваются и бьются на мечах до того, как кто-то умрёт или сдастся на милость победителю.

Закари понимал, что, если он сейчас снова вложит силы в удар, его рука может окончательно выйти из строя. Поэтому сфокусировался на защите. Это удалось, хоть и не без труда, он вновь отразил страшный удар щитом, который в результате треснул.

Зрители заметили его пассивность, засвистели и заулюлюкали.

Зато он получил своеобразное одобрение откуда вообще не ожидал. Когда они поравнялись с герцогом на обратном пути к своим палаткам, тот произнёс так, чтобы это услышал только Закари:

– Тебе не может везти вечно.

За время перерыва перегородку, разделяющую ристалище вдоль, убрали. А зрителей расставили по кругу, образовав некое подобие арены.

Правая рука болела при каждом движении, и Закари понял, что сражаться придётся левой. На тренировках он отрабатывал действия обеими руками, но ведущая всё равно слушалась лучше.

Когда баронет встал и пошёл на выход из палатки, Бертран заметил:

– Никогда не видел герцога таким неуклюжим. Он или хворает, или это старость вступает в свои права. Я верю в вашу победу, сэр Вентер.

Закари положил ему на плечо руку.

– Спасибо, дядька. Прости, что несправедлив бывал к тебе.

Бой на мечах получился странным. Несмотря на свой знаменитый доспех, Золотое Сердце действовал в самом деле неуклюже. Удары он наносил сильные и быстрые, но неточные. И как будто не сразу. Закари успевал отбить удар или вовсе уйти в сторону, тогда меч герцога со свистом рассекал воздух. Сам Золотое Сердце не успевал парировать выпады противника. Волшебный доспех прощал ему эти ошибки – на нём даже царапин не оставалось.

Это заметили все, не только Закари. Восторженные крики звучали всё реже, они уступили место возгласам недоумения.

Наконец баронет просто сбил герцога с ног, подставив ему подножку. Тот упал на спину, попытался подняться, но Закари выбил ногой его меч и приставил свой к щели между шлемом и панцирем.

Победитель окинул взглядом толпу, которая совсем недавно так радовалась его неудачам. Люди испуганно молчали. И тут его взгляд остановился на герцогине. Она улыбнулась, заметив это, кивнула и одновременно прикрыла на мгновение глаза, как будто говоря: «Ну же. Кончай этого старого олуха».

И тут его осенило. Возможно, это она всё и подстроила: и вызов на поединок, и каким-то образом проигрыш герцога. Всё шло по плану, который она предлагала осуществить и от которого Закари отказался. Даже ещё быстрее. Сейчас он убьёт герцога и после месяца траура сможет занять место на троне Альбрука рядом с Маргарет.

Баронет убрал меч от горла соперника, упёр его в землю и протянул руку.

– Вставайте, ваша светлость, у меня нет к вам претензий.

– А ты шутник, Закари… – хрипло рассмеялся герцог и стянул с головы шлем. – Сначала чести меня лишил, а теперь жизнь подарить хочешь?! Да только зачем мне жизнь без чести? Поклянись лучше, что продолжишь моё дело и сохранишь суверенитет Альбрука.

– Клянусь, ваша светлость!

– Тогда ты должен убить меня, иначе магический доспех тебе не подчинится. А без него власть тебе не удержать. 54

Закари в ужасе замотал головой.

Тогда герцог схватил меч баронета за клинок и потянул к себе. Закари изо всех сил упёрся, чтобы помешать ему. Со стороны это могло выглядеть так, будто герцог пытается защититься от смертельного укола. Волшебный доспех был сильнее. Острие медленно приближалось к герцогскому горлу. Усиленные механизмом фаланги перчатки сжались, повинуясь желанию Золотого Сердца, и не давали вырвать клинок. Перчатка была окована сталью лишь снаружи, и по клинку потекла кровь – ладонь и пальцы изнутри были защищены только телячьей кожей. Но лицо герцога не меняло выражения. Бледное, с набухшими на лбу венами, выказывало оно лишь безразличие к смерти и презрение к жизни. И ни одной даже скупой слезы. Оно почти не изменилось и в тот момент, когда кровь пошла уже из проткнутой остриём шеи.

32/08 проснулся с очень неприятным чувством. Никогда ещё игры так не расстраивали, даже когда его персонаж сам погибал в них. Когда Закари покидал место боя, все смотрели на него с презрением. Вслед ему неслись проклятия и обвинения в нечестной игре.

Ему самому было жалко герцога. Вернее, игрока, который за него играл. Старался человек, старался, годами судьбу персонажа своего выстраивал. Вершины, можно сказать, в игре достиг. А кто во «Времени ведьм» круче герцога Альбрукского? Разве что только король, и то не факт; почти равновесные они персонажи, конкуренты фактически. И тут какой-то выскочка, новичок в игре, выносит его, несмотря на могучие, уникальные артефакты. И как игрок девятого уровня мог победить игрока сорок второго?! Нет, что-то здесь не так…

Баронет Вентер после поединка с Золотым Сердцем получил сразу семь уровней и целую коллекцию ценнейших артефактов, в мгновение ока стал одним из богатейших персонажей в игре. А перспективы? По всем раскладам он теперь должен стать правителем Альбрука, возможно, даже герцогом, если женится на герцогине.

Но всё это не радовало. Не пахло от этой стремительной карьеры ни романтикой, ни благородством. А ведь именно их искала беспокойная душа 32/08 в средних веках.

А ещё он искал любви. И не нашёл. От былой влюблённости в герцогиню не осталось и следа. Сейчас, когда он думал о ней, ясно видел перед мысленным взором мерзкую, похотливую старуху, с крючковатым носом и бородавкой на нём, лежащую в саркофаге и грезящую о том, что она молода и прекрасна. Но тут же видение сменилось на ещё более мерзкое: на месте старухи оказался плюгавый старик… 32/08 поскорее полез из саркофага.

Хорошо, что саркофаг блокирует мысли из реальности, не пускает их в гипносон, а то такое ощущение, что игрок во сне бы соскучился бы по реальной жизни. Продолжать существование во «Времени ведьм» желания не было абсолютно…

На работу идти тоже. Перспектива бесконечного дня у бесконечного конвейера удручала. Хотелось на всё забить, никуда не идти, а, например, погулять и просто подумать о том, что делать дальше.

Тут он вспомнил девушку-изгоя, которую встретил бессонной ночью, и решил связаться с ней после работы.

В цеху 32/08 сразу попал под жёсткий прессинг со стороны Начальницы. Она не отходила от него ни на шаг и комментировала любое его неточное действие. В конце концов он не выдержал.