БОНУС

КОРОЛЕВСКИЙ ПРАЗДНИК

(от лица Дэвиена)

Менестрели заканчивают свою мелодию под гром аплодисментов. Я оглядываюсь на Катрию, чтобы узнать, как была принята песня, и только после этого начинаю хлопать. Все-таки она была автором этой славной баллады, и если она не понравилась ей, то уж точно не понравится мне.

Ее губы слегка сжаты в принудительной улыбке, как будто она проводит линию по лицу, чтобы предотвратить алый румянец, который грозит подняться к ее щекам. Она не расстроена, а просто чувствует себя неловко, и я, должно быть, действительно плохой, раз нахожу это весьма очаровательным. Впрочем, меня восхищают все ее движения и поступки в любой обстановке. Я изучал их с той же целеустремленностью? — нет, даже больше, если быть честным, — с какой я учился становиться королем фейри в те времена, когда считал это своим правом по рождению.

Я хлопаю и поднимаюсь на ноги, когда ведущий исполнитель кланяется. Отметины на его брови тускло блестят в свете факелов. Наконец поднимается и наша Королева Фейри, присоединяясь к остальным, чтобы похвалить ее.

— Какая баллада, — говорю я в основном про себя. Затем я поворачиваюсь к Катрии, обращаясь к Королю Эльфов, который сидит между нами, на почетном месте по правую руку от нее. Место, которое я обычно занимаю. Но я с благодарностью уступаю его ради этой редкой возможности помириться с нашими обычно воинственными соседями. — Вы могли предположить, что они будут петь эпическую сагу о Вашем восхождении, Ваше Величество

Катриа борется с закатыванием глаз. Она терпеть не может, когда я называю ее — Ваше Величество— . Я дразню ее этим, когда мы остаемся наедине. Я говорю это ей на ухо так медленно, что у нее по позвоночнику бегут мурашки и подгибаются пальцы ног. Но на людях формальность всегда серьезная. Я хочу, чтобы она никогда не сомневалась в том, что я всегда буду оказывать ей то уважение, которого она заслуживает, и которое она уже заслужила.

— Я слышала, как шептались, что обо мне могут написать песню, — признается она.

— Должен признаться, я тоже впечатлен, и не только качеством песни, — говорит Король Эльдас своей медленной, нарочитой речью. Этот человек — ледяная стена. Все то, что я ожидал от Короля Эльфов. И все же Катриа сумела согреть его так, как вряд ли смог бы я, если бы стеклянная корона была у меня на голове. — Я не слышал о песне, сочиненной для правителя фейри со времен Авинесс.

— Это потому, что Катриа — не Болтов. Наш народ радуется тому, что на троне снова Авинесс, и стабильности, которая приходит вместе с ней, — с гордостью говорю я.

Глаза Эльдаса скептически блестят. Я знаю о его истории с Аколитами Дикого Леса. Точнее, с группой, которая пошла вразнос, отступив от приказов Вены и моих желаний, чтобы угрожать жизни Короля Эльфов и Человеческой Королевы в попытке получить власть и свести старые счеты... Их логика была в лучшем случае мутной и в конечном итоге не имела значения после того, как они все были преданы смерти руками Эльдаса и Болтова.

Катриа спросила моего мнения, стоит ли ей беспокоиться по этому поводу или потребовать возмездия. Искушение, охватившее меня в ответ на ее вопрос, было постыдным. Но я никогда и ни за что не стал бы ее переубеждать. Я посоветовал ей оставить все в прошлом, и она послушалась. Те, кто совершил преступление, больше не дышат, справедливо это или нет. Мы должны сосредоточиться на живых, а перед нами редкая возможность стать посредником в установлении мира между эльфами и фейри.

— Я надеюсь, что оправдаю надежды своего народа. — Слова Катрии искренни, но в некотором роде написаны по сценарию. Вена заставляла ее снова и снова отрабатывать «безопасные слова» перед прибытием Короля Эльфов и Человеческой Королевы.

— Я считаю себя довольно приличным знатоком характера и думаю, что ты и дальше будешь вести себя исключительно хорошо, — вторит ей Луэлла, сидящая слева от Катрии. Во всем, что касается Короля Эльдаса, холодность, его жена отличается теплотой. Королева Луэлла, Человеческая Королева и хранительница времен года для всего Мидскейпа, совсем не такая, как я ожидал. Возможно, в людях есть что-то такое, что делает их более доступными, чем нас, живущих по эту сторону Фэйда. — Судя по тому, что сказал мне Эльдас, ты уже превзошла все ожидания, возложенные на тебя твоими предшественниками.

— Мои предшественники установили довольно низкую планку. Я очень надеюсь, что смогу ее преодолеть, — слегка усмехается Катриа. Луэлла смеется. — Но доверие моего народа — это действительно благословение, я боялась, что они не примут меня, учитывая мое нетрадиционное воспитание.

Эльдас тоже садится; я следую его примеру.

— Для нас ты тоже благословение, — жестко говорит он, —ведь ты тоже дитя двух миров. Мы были в растерянности, как лучше управлять растущей магией Аруны.

Луэлла покачивает ребенка на коленях. У девочки такие же огненно-рыжие волосы, как у матери, и ледяные глаза, как у отца. Мы подозреваем, что именно она стала истинной причиной того, что эта аудиенция была назначена Катрии так скоро после ее правления. Эльфы исторически занимают отстраненную позицию, когда речь идет о смене правителя фейри.

После коронации Катрии Вена пролистала книги по истории и не нашла ни одной записи о детях, рожденных родителями из Мидскейпа и Мира Природы. Конечно, мы подозреваем, что таких, как Катриа, тех, кто не знает о своей магии, гораздо больше. Они растут за пределами Мидскейпа, где их силы сходят на нет и остаются неизвестными. Но как найти таких детей и что с ними делать — это уже совсем другой разговор.

Вопросы о Катрии и ее магии, о том, что она выросла как дитя двух миров, были одними из первых, которые задали Король Эльфов и Человеческая Королева по прибытии.

— Она очень хочет помочь вам обоим, — говорю я Королю Эльфов. Жесткость пропадает из моего голоса, когда я смотрю на Катрию, занятую короткой беседой с Человеческой Королевой. Девушка обхватила пальцы Катрии своими маленькими ручками. Я не могу не представить, как это будет выглядеть, что я буду чувствовать, когда увижу ее с ребенком... нашим ребенком. Эта фантазия не дает мне спать по ночам, когда я обнимаю ее, слушаю, как она спит, целую ее лоб в надежде, что даже во сне она никогда не забудет, как ее любят.

— Она уже оказала мне огромную помощь, и я подозреваю, что она будет оказывать ее и в будущем. — Эльдас делает глоток из своего кубка, оглядывая зал. — Даже просто гарантия того, что наша северная граница не станет спорным компонентом моего правления, что моя дочь будет расти, имея на одного врага меньше, — это бесценный дар.

Я двигаюсь в своем кресле. С эльфами, окружающими эту самую границу, еще предстоит обсудить неудобные темы. Земля, которая когда-то была фейри, была потеряна и захвачена Королем Эльфов много поколений назад. Для многих это является камнем преткновения. В том числе и фейри в этом самом зале. Я чувствую на себе их взгляды, они ожидают, что я или их королева потребуем вернуть эти земли.

Всему свое время, напоминаю я себе слова Катрии, сказанные перед прибытием Короля Эльфов и Человеческой Королевы. Думаю, она просто успокаивала себя, но это было хорошим напоминанием и для меня. Ее правление будет долгим и благополучным. Не стоит торопиться с такими деликатными делами, пока они не готовы. Помощь их дочери — гораздо лучший фундамент для долгосрочной дипломатии, чем пробивание льда территориальными спорами.

— Надеюсь, Вы и Ваша жена можете быть спокойны, что здесь нет врагов. — Я встречаюсь взглядом с Королем Эльфов.

Эльдас выдерживает мой взгляд. Он пытается похоронить свои сомнения и скептицизм. Наконец, он говорит:

— Мы бы не приехали, если бы я думал, что нашей безопасности будет угрожать реальная опасность.

Я улыбаюсь, понимая, что, несмотря на свои слова, он привел с собой небольшую армию. Хотя я не могу сказать, что виню его. Если бы я думал, что есть хоть малейшая вероятность того, что Катриа попадет в опасную ситуацию, я бы потребовал всю силу фейри для ее защиты. Я даже не уверен, пришел бы я, если бы роли поменялись местами.