— Это называется ритумантия, — отвечает Орен на мой незаконченный вопрос. — У каждого вида существ в этом мире есть своя форма магии, отличная от других. У фейри есть ритумантия — то есть мы используем ритуалы, чтобы использовать наши силы. Мы не можем совершать магические подвиги, превосходящие простое зачарование, или использовать наши физические дары, не совершив предварительно ряд шагов для их зарядки и/или хранения.

Джайлс поднимает руки, как по команде. Напрягая пальцы, он выпускает из них когти. Они такие же, какие я видела прошлой ночью, когда он танцевал вокруг костра. Когда он расслабляет руки, когти исчезают.

Я вспоминаю, что Лорд Фенвуд — Дэвиен, твердо напоминаю я себе; Лорда Фенвуда никогда не существовало — рассказал мне в тот вечер за обеденным столом. Неудивительно, что он так много знал о магии фейри. Я-то думала, что он охотник, а на самом деле он сам был одним из них.

Группа устраивается на ночь. Хол разводит костер, пока Шайе и Дэвиен отправляются на охоту за ужином. Они возвращаются с зайцем, которого быстро разделали и зажарили.

Хол протягивает мне кусок и говорит:

— Может, на вкус он и не похож, и ничего тебе не сделает, но съесть его не повредит.

Мой желудок урчит, видимо, достаточно громко, чтобы они услышали, потому что Джайлс фыркает. Я не очень хочу есть пищу фейри, но я должна попытаться сохранить свои силы. По крайней мере, даже если на вкус она будет как пепел и не сможет меня накормить, мой желудок, надеюсь, будет полным. И этого будет достаточно, чтобы заглушить его журчание.

— Спасибо, — бормочу я и беру бедро, которое он держит.

Поскольку я ничего не ела весь день, оно пахнет как рай. У меня пересохло во рту, и я откусываю кусочек, готовясь почувствовать жар костра. Но вместо этого... это самое вкусное, что я когда-либо пробовала. Ел ли я вообще еду до этого? Я откусываю еще один большой кусок, вытирая жидкий жир с подбородка тыльной стороной ладони.

— По крайней мере, ты прилагаешь усилия, чтобы съесть это, — говорит Орен с улыбкой.

— Еда не повредит, — повторяю я Холу. Я не хочу, чтобы они знали, что я чувствую вкус еды. Может быть, другие люди лгали фейри. Мы можем лгать, в конце концов, а они нет. Может, заставить их поверить, что еда и вода нас не питают, — это тактика, чтобы мы смогли сбежать и вернуться домой. Возможно, именно еда позволит мне пересечь Фэйд.

Ужин закончен, группа устраивается на ночлег. Первым дежурит Хол, вторым — Джайлс, третьим — Орен. Мой лучший шанс сбежать — когда он на дежурстве. Если я и собираюсь сбежать, то только тогда.

Лесной пол оказался более удобным, чем я ожидала. Толстый ковер мха обнимает мое тело, и я проваливаюсь в удивительно глубокую дрему. Я проснулась, когда Орен зашевелился рядом со мной. Я расположилась достаточно близко, чтобы он не смог пошевелиться без того, чтобы я это почувствовала. Притворившись, что все еще сплю, я тихонько вздохнула и перевернулась на бок. Закрыв половину лица руками, я приоткрываю один глаз и выглядываю между пальцами.

Орен и Джайлс шепчутся между собой. Разговор короткий, и Джайлс занимает свое место среди группы на земле. Я жду, пока его тяжелое дыхание не превратится в мягкий храп.

Медленно двигаясь, я переворачиваюсь на живот и кладу руки под плечи. Я приподнимаюсь на ладонях и коленях и осматриваю группу, используя для освещения тлеющие остатки костра. Мой взгляд останавливается на Дэвиен. Даже при слабом свете его янтарная кожа практически светится. Оранжевые угли очерчивают его мышцы, резкий разрез челюсти и линию бровей, смягченную сном.

Если смотреть только на его лицо, он не слишком похож на того человека, которого я себе представляла, вплоть до легкой щетины. Но потом я вижу багровые, переливающиеся крылья, распростертые за его спиной. Нет, Лорд Фенвуд, которого я знала, был иллюзией. Все это время этот фейри манипулировал мной. Когда я покинула дом своей семьи, я поклялась, что меня больше никогда не будут использовать.

Это обещание, данное самой себе, не закончилось только потому, что я перешла в их мир.

Я медленно встаю, на цыпочках выхожу через арку из веток и коры. Орен прислонился к отверстию в руинах. Его послушный взгляд останавливается на мне.

— Ты должна спать, — шепчет он.

— Мне нужно в туалет, — говорю я, не обращая внимания на металлический привкус во рту. — Я подумала, что не стоит делать это там, где все остальные отдыхают.

— Ты можешь сделать это вон там. — Он указывает на другую сторону дерева, прямо рядом с укрытием. — Я буду смотреть.

— Я не могу — это слишком... — Я вздыхаю в разочаровании. — Я не могу делать это так близко к людям.

— Они все спят.

— Я боюсь быть замеченной. — Я переминаюсь с ноги на ногу, как будто это срочно нужно. — Я пойду вон за тем деревом. Это достаточно далеко. — Я указываю на большой дуб рядом с другой развалиной.

Орен поджимает губы.

— Хорошо, но поторопись.

— Я постараюсь. — Я прижимаю руки к нижней части живота. — Эта еда мне не нравится.

Он смотрит на меня с жалостью, почти настолько, что мне становится стыдно за то, что я солгала и убежала. Но он был тем, кто солгал мне в первую очередь. Если бы я была ему небезразлична, он бы рассказал мне, что он такое, или не дал бы им забрать меня сюда.

Я подхожу к дереву и заглядываю за него. Через секунду я оглядываюсь. Мои глаза встречаются с глазами Орена. Я произношу:

— Не смотри.

Он закатывает глаза и смотрит в сторону. Это мой шанс. Я бросаюсь с дерева за разрушающуюся стену еще одного давно разрушенного дома и прислушиваюсь, не пустится ли он в погоню. Лес молчит. Не думаю, что он заметил мое движение.

Я перевожу дыхание, беру себя в руки и убегаю.

ГЛАВА 11

Интересно, сколько времени я выиграла, отталкиваясь от стены, и бежав назад между дубами. В конце концов, Орен пойдет на поиски. Когда он не найдет меня, я уверена, что он предупредит остальных. Я должна предположить, что они хорошо умеют выслеживать. Мне не на чем основывать это предположение, но лучше надеяться на лучшее, чем планировать худшее. Учитывая, как мне везло в последний день, они, несомненно, смогут выследить жука через горный хребет.

Достаточно далеко, чтобы я поняла, что меня не видно, я начинаю срезать влево и направляюсь в ту сторону, откуда мы пришли. Недалеко был ручей. Я слышала рассказы о том, как люди пересекали водоемы, когда за ними гнались собаки. Что-то насчет смывания следов запаха. Фейри, кажется, частично звери, так что, возможно, предпосылки те же. Это не повредит.

Маленькие мотыльки, освещавшие лес днем, улеглись на темном мху, превратив лесную подстилку в море звезд, которое рассыпается от меня, когда я бегу по нему, и засыпает мои шаги. Деревья мерцают как вода — то, что можно описать только как магию, пульсирует от их стволов и переходит в листья, а затем падает обратно на землю в виде люминесцентной дымки. Все здесь кажется живым, бодрствующим, как будто за каждым моим шагом наблюдают древние существа.

Я прижимаю руку к боку. Он болит, а легкие горят. Я задерживаю дыхание всего на секунду и продолжаю бежать. Если я добегу до ручья, то, возможно, смогу бросить их. Я обратила внимание на тропу, по которой мы сегодня шли. Я найду дорогу назад, а потом отправлюсь в горы. Я пересеку Фэйд. Если они смогли это сделать, то и я смогу. В конце концов, у меня есть магия королей, или то, что должен был создать их ритуал. Я могу это сделать; я знаю, что могу.

В поле зрения появляется ручей.

Я спрыгиваю на мелкий берег, плещусь в воде и перепрыгиваю его. Когда мои ноги касаются другого берега, я вижу размытое движение на периферии. Я инстинктивно поворачиваюсь в сторону источника.

В меня врезается мужчина. Он пришел с неба — пятно кроваво-красных переливов и звездного света. Мы вместе падаем на землю. Я инстинктивно поднимаю колено, ища мягкое место между его ногами, которое наверняка потрясет его, а вместо этого нахожу его ребра из-за неловкого падения. Он наполовину лежит на мне, отталкиваясь от земли, и пытается поймать мое запястье, пока я пытаюсь освободиться.