— Отстань... — Большая ладонь зажимает мне рот.

Ярко-зеленые глаза Дэвиена встречаются с моими. Единственное, что удерживает его нос от прикосновения к моему, — это его рука. Его волосы рассыпаются по плечам и щекочут мне щеку.

— Ты хочешь, чтобы тебя убили? — рычит он.

Я пытаюсь говорить, несмотря на его руку, но приглушенные звуки неразборчивы, пока он не убирает пальцы.

— Твои друзья весь день твердили мне, что я все равно умру. Я могла бы и поторопиться.

— И все же мы все еще пытаемся сохранить тебе жизнь. — Он все еще не отстранился. Его тело прижимает мое ко дну ручья. Вода бьется о мой бок, прохладно контрастируя с жаром его крепких мышц.

— Знаешь, кто еще пытался сохранить мне жизнь? Моя мать и сестры. Знаешь, как они это делали? Запирали меня в комнатах, не давали мне заводить друзей, забирали все, что приносило мне хоть малейшую радость. Они относились ко мне как к вещи, а не как к человеку. — Я моргаю, глядя на него, мои глаза горят.

Слова льются из меня без спроса. Я не хочу говорить эти вещи, не ему, не здесь, не сейчас. Но в этот момент кажется, что между нами не может быть ничего скрытого. Он сжал в пыль все пространство, где могли бы жить секреты. Это просто он, нападающий на мои чувства, как это было уже несколько недель. Только теперь я могу его видеть. Теперь я могу смотреть в эти ярко-зеленые глаза, которые раскрывают меня. Теперь это больше, чем просто прикосновения, и я чувствую его тело на своем, его вес сокрушает мои барьеры.

— Я хочу жить — больше, чем что-либо, — и потому что я хочу этого, я отказываюсь тратить свои часы на чьи-то вещи. Я собираюсь прожить свою жизнь так, как я хочу ее прожить, или умереть, пытаясь это сделать. Так помоги мне жить или будь готов убить меня, — заканчиваю я, голос дрожит.

Он открывает и закрывает рот. Все еще не определившись со своими словами, он перемещает свой вес и вдавливает руку в землю рядом с моей головой. Когда между нами снова появляется пространство, я снова могу дышать. Я никогда не чувствовала себя такой обнаженной.

— Вставай, — говорит он, едва слышно ворча. — Ты простудишься, если будешь лежать в воде.

Дэвиен освобождает место, чтобы я могла встать. Я счищаю грязь и камни со своего рваного халата. Моя ночная сорочке тревожно просвечивает с той стороны, где по мне текла вода. Я затягиваю халат потуже. Если он и заметил неподобающее, то постарался не смотреть.

— Жить так, как хочешь..., — повторяет он и тихонько смеется, покачивая головой. — Какое эгоистичное стремление.

— Прости? — Настала моя очередь сократить расстояние между нами. Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы попытаться заглянуть ему в глаза, но все равно не успеваю. — Что ты сказал?

— Ты хочешь прожить свою жизнь, полностью игнорируя всех и вся. Это эгоистично.

— Я принесла свои жертвы. Я заслужила это. — Я качаю головой, отступая назад. — Мне не нужно объясняться ни перед тобой, ни перед кем бы то ни было.

— Ты права, не нужно, потому что тебе явно наплевать на других. — Он пожимает плечами. — Не то чтобы я мог понять кого-то, кто решил прожить свою жизнь таким образом.

— О? И как же живешь ты? Заперся в поместье в мире людей? Находишь невест, в чьих семьях есть вещи, необходимые тебе для твоих ночных ритуалов? Я вообще первая человеческая невеста, которую ты взял? — Я удивлена тем, как сильно я хочу, чтобы он сказал, что это так. Как я была бы ранена, если бы была одной из многих.

— Так и есть. — Он смотрит на меня таким холодным взглядом, что я дрожу. — И я не легкомысленно принял тебя в качестве своей невесты. Если бы у меня был выбор, я бы его не сделал. Я никогда не хотел вовлекать тебя во все это. Если бы твой отец просто отдал мне эту проклятую книгу, когда я впервые потребовал ее много лет назад, ничего бы этого не случилось. Мне пришлось ждать и готовить подношение, от которого, я знал, твоя семья не сможет отказаться.

— Смерть моего отца...

— Я не имею к этому никакого отношения, — твердо прерывает он, но все же несколько мягко обходит деликатную тему. — Я не испытываю и не находил в этом радости. Я послал Орена, ожидая, что он будет вести переговоры с твоим отцом, а не с Джойс. Я даже не знал, что он перешел в Великое Запределье, только то, что он был в отъезде, и слухи о тяжелых временах твоей семьи.

Я облегченно вздохнула.

Он продолжает:

— Но прошлой ночью... когда я наконец-то, наконец-то получил все, что мне было нужно, годы работы, и все это принесло плоды для дела, гораздо больше, чем я сам, гораздо больше, чем ты когда-либо узнаешь... Я...

— Ты? — шепчу я, когда молчание затягивается до такой степени, что я боюсь, что он не продолжит.

— Я все еще думал о тебе. Я оставил тебе то письмо в попытке облегчить ситуацию, если кто-то заявит, что у тебя нет прав на эту землю, на этот дом. О тебе бы позаботились до конца твоих земных дней. И все, что тебе нужно было сделать, это следовать правилам, которые я дал тебе для твоего же блага, и никуда не уходить.

У меня заурчало в животе, и не потому, что я ела пищу из мира фейри. Меня тошнит, потому что я не чувствую запаха дыма, а фейри не могут лгать. Он говорит правду.

Все, что мне нужно было сделать, это никуда не уходить. Одна последняя ночь соблюдения правил, и полная свобода, которой я всегда жаждала, была бы моей. Дэвиен исчез бы из моей жизни, а его богатства в Мире Природы стали бы моими.

— И вот мы снова здесь. — Он покачал головой. — Еще одна ночь, когда ты рискуешь всем, не оставаясь там, где тебя поставили.

— Если ты хочешь, чтобы я согласилась на это, ты должен начать рассказывать мне, что происходит. Обращайся со мной как с равной. Я знаю, что должна, но я не могу слепо следовать правилам. — Джойс нанесла мне слишком глубокий шрам, который я только начинаю понимать, чтобы я могла беспрекословно согласиться с чем-то.

— Ты думаешь, что заслуживаешь этого? — Он вскидывает брови.

— Если у тебя есть хоть капля любви — нет, хоть капля уважения ко мне, то ты сделаешь это. Я не реликвия, которую ты можешь хранить на полке до следующего ритуала. Я дышащий человек. Не обращайся со мной как с вещью, и у меня не будет причин быть не на своем месте, потому что место, в котором я буду находиться, я выбрала сама.

Дэвиен тяжело вздыхает. Он проводит рукой по волосам. Половина волос откинута назад благодаря воде ручья. Другая половина падает ему на лицо.

— Ты обещаешь, что это все, что потребуется?

— Обещаю.

— Назовите мне хоть одну причину, почему я должен думать, что ты сдержишь свое слово? Ты поклялась, что если я отопру дверь, ты не уйдешь. Ты солгала. — На его лице написана обида. Может быть, именно поэтому он не хотел, чтобы я видела его раньше. Этот человек — открытая книга эмоций. Он провел так много времени в изоляции, что ему не пришлось учиться защищать себя.

А я? Я научилась этому очень быстро благодаря Джойс и Хелен.

Я медленно качаю головой. Я не могу придумать, что я могу предложить ему, чтобы доказать, что я говорю правду. Я могла бы рассказать ему, какой у меня вкус металла, когда я лгу. Но у него нет никаких доказательств того, что могу я чувствовать вкус или нет. Лаура никогда не говорила, что чувствует металлический привкус в моем дыхании, в те несколько раз, когда она побаловала меня нюхом.

— Думаю, у тебя нет причин. — Я пожимаю плечами. — Думаю, лучшее, что я могу сделать, чтобы доказать тебе, это начать действовать добросовестно самой. Я вернусь в лагерь, прямо сейчас.

Его эмоции меняются. Его бровь слегка смягчается и выгибается дугой вверх. Его глаза сужаются, совсем немного и всего на секунду. Это похоже на наблюдение за тем, как мысли пляшут в голове человека, обнаженные так, как я никогда раньше не видел.

Я пересекаю ручей и вскакиваю на берег на другой стороне. Я уже в нескольких шагах от него, когда понимаю, что он не идет за мной.

— Ты идешь?

— Ты правда планируешь идти пешком? — Он усмехается. Его могучие крылья — все четыре — распускаются по его невысказанной команде и расправляются позади него. Значит, это правда, что он сказал мне о том, что фейри могут вызывать и отбрасывать некоторые из своих животных черт. Крылья исчезли после того, как мы упали в ручей, а теперь они, кажется, увеличились в размерах. Слегка полупрозрачные полоски отражают свет лесной подстилки. Он просто сияет. С могучим взмахом руки он наполовину перепрыгивает, наполовину скользит через ручей и шагает рядом со мной. — Есть гораздо более быстрый путь. И если я отношусь к тебе, как к равному, то я должен распространить это и на тебя. — Его рука обхватывает мои плечи и притягивает меня к себе. И снова его сильное тело заставляет меня затаить дыхание. — Ты доверяешь мне?