Хныканье проделывает свой путь в моем горле и вырывается наружу в виде приглушенного, невнятного звука.

— Я хочу домой.

— Ты не можешь, — говорит Орен.

— Верни меня обратно, — требую я. — Верни меня обратно сейчас же, — повторяю я громче. Этого достаточно, чтобы привлечь внимание Дэвиена. Он останавливается и медленно поворачивается ко мне лицом, когда я по собственной воле отталкиваюсь от земли. — Ты... ты заключил договор, когда женился на мне. Ты дал клятву, что я никогда не останусь без помощи. И я хочу вернуться домой.

Дэвиен медленно подходит к ней, его мышцы пульсируют от силы, которая спокойно обещает, что он может разорвать меня на части, если захочет. Его магия фейри похожа на ауру. Я потрясена тем, что она не колеблет воздух вокруг него, как жар от камней в летний день.

— Об этом, — почти мурлычет он. — Во-первых, дом, где это вообще может быть? В том «дряхлом поместье», в котором, как ты мне сказала, живет твоя семья? Это то место, которое ты считаешь своим «домом»? Или ты сделала мое поместье своим домом?

— Ты оставил это мне в своем письме. — Я стараюсь не дать себя запугать, но это становится все труднее и труднее, чем ближе он подходит. — Я хочу, чтобы ты отвел меня туда.

— Я слышал, как ты постоянно используешь это слово — хочу. Но оно не возымеет того эффекта, о котором ты думаешь.

— Но...

— Да, я дал тебе очень щедрую клятву, которую, замечу здесь и сейчас, мне не пришлось давать. И ты права в том, что я должен был ее сдержать. Однако ты забываешь о довольно важной ее части. — Он останавливается передо мной и смотрит на переносицу. — Моя клятва действовала только до тех пор, пока ты или я не покинули этот смертный мир. А поскольку мы уже пересекли Фэйд и попали в страну Мидскейп... мы больше не на этом смертном плане. Так что моя клятва была выполнена и больше недействительна.

Он делает полшага ближе. Я снова прижимаюсь спиной к дереву, не давая возможности убежать. Он так близко, что я чувствую его дыхание, совсем на грани бодрого зимнего воздуха.

— Здесь у тебя нет никаких прав на меня.

— Я просто хочу домой, — шепчу я.

— Я верну тебя обратно в твой жалкий мир, как только почувствую в тебе магию. — Он хватает меня за подбородок и поднимает мое лицо вверх, чтобы я посмотрела ему в глаза. — А до тех пор ты в моем подчинении. Слушай меня, и я, возможно, вытащу тебя отсюда живой.

Я пытаюсь вспомнить все, что я когда-либо узнала о фейри. Монстры? Подтверждаю. Не умеют лгать? Я почти уверена, что это правда, поскольку никогда не чувствовала лжи ни от одного из них. Должны соблюдать свои клятвы? Похоже на то, раз он так хочет увильнуть от клятвы, которую дал при женитьбе на мне. Как я могу использовать все это, чтобы выжить? Думай, Катриа, думай!

— Значит, если я пойду с тобой к этой Вене и отдам тебе всю магию, что есть во мне, ты вернешь меня в поместье?

— Клянусь.

Я сглотнула. Это звучало как клятва. И я не чувствовала запаха дыма.

— Хорошо. Тогда веди.

Он отпускает меня и бодро отходит. Когда он проходит мимо своих спутников, я вижу, как женщина, Шайе, бормочет ему вслед. Я едва слышу ее слова:

— В следующий раз она будет пытаться сказать, что все еще твоя жена. Как будто здесь могут соблюдаться человеческие законы. — Она оглядывается на меня с ехидной ухмылкой. Она знает, что я ее слышу. У меня такое чувство, что она хотела этого.

Хотя со своими рыжими волосами и крыльями бабочки она совсем не похожа на Хелен или Джойс, с каждой минутой она напоминает мне их все больше и больше.

Я собираю вокруг себя свой грязный, испачканный халат, пытаюсь идти с достоинством, которого, как я знаю, у меня сейчас нет, и босиком пробираюсь вперед в лес. Это чудо, что мои ноги не порезали прошлой ночью - по крайней мере, лесная подстилка здесь покрыта плюшевым, удобным мхом. Эта мысль заставляет меня задуматься. Я смотрю вниз на свои ноги, шевеля пальцами обеих ног.

— Что это? — спрашивает Орен.

— Скажи ей, чтобы поторопилась, — кричит нам в ответ Хол. — Мы даем ей максимум четыре дня до того, как она умрет здесь. Нет времени медлить.

— Ничего страшного. — Я качаю головой и иду дальше, проносясь мимо Орена и отвратительного чувства предательства, которое вызывает во мне одно его присутствие.

Прошлой ночью я сильно подвернула лодыжку, зацепившись за корень. Я услышала хруст костей и разрыв сухожилий. Я не должна была бы сейчас ходить. Но сустав чувствует себя прекрасно. На самом деле, теперь, когда первоначальный туман рассеялся, я чувствую, что могла бы танцевать, бегать, прыгать и петь.

Если бы только у меня была причина делать что-либо из этого. Все, что мне предстоит, — это долгий марш по вражеской территории.

Но, по крайней мере, моя лодыжка — это тихая уверенность в одном: возможно, я действительно обладаю магией. Иначе как бы я сейчас ходила?

ГЛАВА 10

Не совсем понимаю, почему он называется «Кровоточащий Лес». По сравнению с лесом дома, это место — Смею думать? — более спокойное. Несмотря на мою компанию, конечно.

Они разговаривают между собой в течение дня, в основном игнорируя меня. Дэвиен говорит мало; он возглавляет группу и довольно драматично размышляет. Орен тоже не вмешивается в их разговоры, держась позади, ближе ко мне. Без сомнения, чтобы убедиться, что я не убегу. Я стараюсь держаться на расстоянии даже от него. То доверие, которое он мог заслужить от меня, теперь исчезло.

Неизбежно разговор возвращается ко мне вместе с их взглядами. Они спрашивают, как у меня дела. Они говорят, что я, должно быть, устал. Они говорят, что мое слабое, хрупкое человеческое тело, должно быть, ломается.

Каждый раз я уверяю их, что я более чем способна идти дальше. Я могу пройти еще немного.

Они делают это уже в четвертый раз, и я окончательно изнемогаю. Солнце садится на другой, неправильной стороне гор, которые возвышаются над нами — странное для меня явление и еще одно доказательство того, что я очень далеко от дома. Солнце встает из-за гор... а не садится. Я останавливаюсь, скрещиваю руки и смотрю на них.

— Вы когда-нибудь скажете мне, почему именно я умру в ближайшие три дня?

— Ты действительно хочешь знать? — спрашивает Хол.

— О, могу я ей сказать? — Джайлс кажется мне слишком нетерпеливым. Он ухмыляется, и тут я замечаю, что его зубы чуть острее, чем у нормального человека.

— Полагаю, я позволю тебе отказать мне в этом удовольствии, — говорит Шайе Джайлсу.

— Скажите ей все, что хотите, — отвечает Дэвиен. — Но не останавливайтесь.

Мы снова начинаем наш марш. Джайлс говорит, пока мы идем.

— Поскольку ты человек, я предположу, что ты практически ничего не знаешь о мире, в котором живешь. — Я закатываю глаза. Он игнорирует это. — Тебе нужно знать следующее. Существует три мира: Запределье — куда ты попадаешь после смерти; Мидскейп — где ты сейчас находишься, и где все еще живут те из нас, кто владеет магией; и Мир Природы — мир, который люди получили после древних войн, и откуда ты родом.

— Между каждым из этих миров есть барьер. Барьер между Мидскейпом и Запредельем называется Вэйл. Барьер между Мидскейпом и Миром Природы называется Фэйдом.

— Хорошо. — Кажется, я поняла. Хотя это кажется слишком невероятным, чтобы быть реальным. — Мы пересекли Фэйд, чтобы попасть сюда?

— Верно, — говорит он.

— Значит, люди, которые пытаются перейти через горы, пересекают Фэйд и оказываются здесь? В Мидскейпе?

— Не совсем.

— К счастью, не для них. — Шайе откидывает голову назад и смеется. — Смерть более добра к человеку, чем случайное попадание в дикие земли фейри.

Я скрещиваю руки на груди и борюсь с дрожью. Я все еще в ночной рубашке и халате. Чего бы я только не отдала за достойную пару брюк или приличное платье.