— Что я же, Тёма? Ну? Считаешь, полностью моя вина, что ты женился, а теперь случайно, два месяца назад встретил в танцевальном зале меня? Кстати, с кем ты был тогда? Едва ли та яркая малышка — твоя законная супруга. Я права, та девка — тоже не жена? Да уж, я, видимо, отбила мужика у той, с которой ты тогда кружился в танго, а теперь, сегодня, в пятницу, тринадцатого числа откуда-то, наверное, из глубокой заграницы возвращается твоя законная жена? И мне пора на выход? Поторопиться, да?
— Дашка, тебе не идет такое. Не бухти, перестань! — на попятную теперь козел пошел. Уходит рыбка из сетей, недоразвитый рыбак рано лЕсочку подсек!
— Я, бешеная стерва, соблазнила, а ты, святой, но все же падкий на соблазн, поддался? Значит, так и скажешь ей. Господи, всего-то делов! Вали все на меня! — издевательски смеюсь. — Простит, простит, простит, куда она денется! Обязательно подарит ласку такому мужику! Она ведь замужем, а это статус! А так — останется одна! И потом, «кто виноват», да? Или «что делать»? Или, наверное, сейчас из поздней классики чего-нибудь подгонишь? Про сук и кобелей, которые остро чувствуют, когда взаимно надо нае.ать друг друга. Не подходи ко мне! — выбрасываю руку перед собой. — Секс был великолепный! Весь тот недолгий срок, который мы с тобою вместе были, ты прост идеально обрабатывал меня. У-у-у-у!
— Даша! — громко произносит мое имя.
— Да-да. Конечно, в самом деле! — похоже, я не на шутку завелась. — Ты абсолютно прав! Только знаешь, что? Ты! Ты! — тычу в огненную рожу пальцем. — Ты ей изменял! Это ты не сказал о том, что занят! Ни разу! Я, между прочим, за очередным свиданием в кровати у тебя спросила, а ты, — прищурившись, всматриваюсь в его безумные глаза, — ответил, что…
— Даш…
— Все так, все так! — киваю головой в согласии. — Все верно! Это моя ошибка! Я глупая! Да что с меня взять, кроме, — в воздухе руками обрисовываю контур своего тела, — сисек, бедер и того, что скрыто между ног. Глупая малышка, без мозгов! Ненавижу! Но ты ни в чем себе не отказывай — оскорбляй! Ну, вперед, сильный и уверенный в себе мужчина! Ты, Артем, женат! Еще раз повторить? Ты! Ты! Ты! Но не я… Я не состою в отношениях. Я свободна. И знаешь, что?
— Успокойся, тише-тише, — показывает, чтобы я убавила свой тон и вылезший из ни пойми откуда гнев.
— И слава Богу! Ни один урод не сможет мне под кожу влезть. Мне, как оказалось, очень импонирует легкий секс, смешные потрахушки без обязательств! Да, очень! Все равно ведь путного ничего на свете нет. Вы, мальчики, либо кастраты и импотенты, либо поголовно на своих «любимых» женщинах женаты, а там еще огромный выводок детей на горизонте замаячит. Короче, Тёмыч, отвали!
— Я не сказал… Вернее… — заикается, пытаясь как-то оправдать себя.
Серьезно? Как он жалок, в самом деле! Господи! Где были мои глаза и мозг, когда на это соглашалась?
— Не утруждайся. Я не маленькая девочка! Мне все понятно! Стало стыдно? Ты, видимо, не ожидал, что я не сильно заинтересована в серьезных отношениях? Ха-ха! Ну ты подумай, как же так… Я ведь женщина, а это значит, что у меня по умолчанию в башку заложена семья, муж, сучий быт и дом. Ты сильно огорчен, Артем? А вдруг я специально таких блудливых олухов, как ты, на объездных дорогах подбираю? Знаешь, такая женщина-суккуб! Науживаю ваши оттопыренные губы, как на рыболовный крюк, и за собой тяну, тяну, тяну, пока не вырву с корнем, с мясом. А вы летите, бедненькие, как мотыльки на пламя. А пламя, Тёма, это я. Никогда не задумывался о таких мотивах, взрослый и давно женатый мальчик? Может быть, у меня персональный вызов, такой себе секс-марафон — шесть кобелей за календарный год? А если я ищу козла, не в смысле блеющую тварь, питающуюся капустой, а того на двух ногах и с толстым членом, который бы мне за все ответил, за то, что я по досадной ошибке когда-то пережила? А? Вдруг у меня личная травма или острый розовый осколок от дебильных отношений в сердце глубоко застрял? Царапает меня, заставляя издеваться над случайно выбранным мужчиной, м? Что скажешь? А если я ищу обидчика или просто легкую добычу в штанах, которая бы…
— Дашка, перестань! — смотрит исподлобья.
— Ты не готов, Артем! Не готов к такому, — выдыхаю с облегчением. — Ну что ж, в этом, милый друг, твоя промашка! Считаешь, что глупенькие куколки, как я, не способны сделать больно, такие вычурные многоходовки не для меня? Пф! Жаль, жаль, жаль… Ты загораживаешь мне свет, пожалуйста, подвинься…
Бред! Бред! Глупость! Сама на себя фигню, как масляную краску, нанесла. Люблю мужчин — все просто, а остальное высказала, чтобы его обидеть, ударить посильнее и все-таки заставить пострадать. Мне нравятся свободные отношения, без поводка, без клятв и вздохов на вечерней лавке, и да — я не спешу надеть кольцо на палец и добровольно в петлю под названием «крепкий брак» засунуть шею. Что есть, то есть!
— Ты ведь понравилась мне, Дашка, — под нос бормочет. — Я женат пять лет, но… Ты другая, понимаешь?
— Нет! И еще, я очень многим нравлюсь, Карташев. Так уж вышло.
И в этом, Господи, моя огромная беда!
— Даш…
— Разговор окончен. Боишься, что жена застукает тебя?
— Это… — мямлит человеческая тушка, осматриваясь по сторонам.
— Ее квартира, а это, видимо, ее кровать? Вернее, это все — ее! Ага? — с презрением окидываю взглядом постельное белье. — Смени здесь все, Артем, если дорожишь семьей.
— Киска…
— Киска — это очень пошло, Тёма, словно обращение к дешевке. Хотя ты прав, я не слишком дорогая, однако не всякому ковбою по карману. Дурной характер и нехорошее прошлое — не каждый вытянет меня! И все же! — застываю, обдумывая то, что дальше между нами будет. — У меня есть имя! Дарья! Дарья Алексеевна Смирнова! Отец, в шутку называет Царем и даже не царицей, Тёма. Представь себе, он так и говорит:
«Ты, Дашка, тиранистый и очень беспринципный Царь! Иван Грозный, красивый, черт возьми, но только в юбке!».
И ведь в чем-то папа прав! А когда-то давно, почти что в прошлой жизни, я была маленькой смешливой Дари-Дори-рыбкой для своего любимого отца!
— Я отвлеклась — прости! Сейчас, когда мы все как будто выяснили и ты фактически признался здесь в своей измене, будь добр, не веди себя, как последний урод на планете сильных уважаемых мужчин. Мне все равно… Все равно! Услышал, Карташев?
— Прости меня.
— Да на здоровье. Отойди, пожалуйста, — стараюсь сдерживаться, но все-таки глаза предательски влажнеют. — Надо собраться до прихода твоей благоверной и порядочной жены. Таким, как я, — презрительно смеюсь, носом шмыгая, — здесь не место. Да и вряд ли твоя единственная поверит в то, что я сантехник, к тому же в женском облике и без белья. Пожалуйста…
А впрочем, абсолютно все равно, как он меня представит в случае случайной встречи своей добропорядочной жене! Гнида он и есть гнида, мерзость рыжая, мурло неповоротливое, зато очень-очень похотливое.
— Я прошу тебя. Пожалуйста. Поторопись с одеждой, будь добра, — сипит сквозь зубы.
Ну вот и все! Драгоценные секунды джентльменства канули, естественно, в небытие, Артем присел на борзую кобылу и просто за порог вышвыривает меня.
— Сегодня возвращается? — хмыкаю. — Нечаянно нагрянет, как та самая любовь? Вспомнил о том, что несвободен именно сейчас, тринадцатого, в пятницу, а до этого все было хорошо?
— Дашка! — грозно выставляет руки, демонстрируя всю мощь, на которую сейчас способен. — Она ведь в порошок сотрет и меня, и тебя. Ты ее не знаешь! Уходи, пожалуйста!
— Прибьет тебя? Вот же стерва, да? — откидываюсь на кровати, изображая крылья ангела.
— Ты это специально делаешь, мелочь голая? — с высоты своего роста рассматривает меня.
— Что именно? — прищуриваюсь.
— Специально эту хрень сейчас стрекочешь? — по-скотски улыбается. — Шалава на жалких подтанцовках, кордебалетчица из последней линии…
О! Карташев, по-видимому, решил повысить ставки и унижение подогнал!
— Возможно! — хлопаю глазами. — Ты знаешь, с танцульками ведь тоже не срослось. Я очень рано бросила карьеру. Были причины, кстати, тоже личные. Я с концертмейстером хореографического ансамбля по пьяни переспала, — хрюкая, смеюсь. — А у него, как оказалось, алкогольная непереносимость, представляешь? Чесался, как коростовый, а член у него стоял три часа, не меньше — вот так сильно кровь туда, куда не надо прилила. Ну, там еще, конечно, дети были и, как ты уже догадался, да-да — опять любимая жена. Короче, его вторая половинка застала нас, когда он мне на задницу кончал. Ага?
