Север, сказали чувства. Где-то к северу.

Намек или видение, которое она отложила в памяти, думая, что может быть...

И теперь она снова здесь, ради малого шанса.

- Пора бросать якорь! - крикнула Бревин.

- Скоро! - Ближе... он чувствуется ближе. Девушка указала на скопление подобных клыкам скал. - Там. Бросьте якорь там.

- Нас размажет о скалы, - буркнула Бревин.

- Привяжитесь! К скале, что подальше.

Капитан ворчливо отдала команду. "Отблеск" подошел к скале, якорь упал, одновременно в расщелины полетели канаты с кошками.

- Но завтра, - сказала Бревин, сопровождая слова суровым взглядом.

Джианна кивнула. - Ага. Завтра.

Она плохо спала, как, впрочем, все на борту: течения Походного и Краеземного морей соперничали, бурля и шипя, поднялся ветер, вдобавок всю ночь лил дождь.

Джианна встала вся мокрая. Печка дымила где-то в трюме, ей достался горячий чай и кусок черствого хлеба. Она разделась до топа и шортов, двое матросов подали крепкую веревку. Бревин пристально следила за всем. - Не через грудь, дураки. - Она взяла конец веревки и обвязала вокруг запястья Джианны.

Джианна, хотя ныряла уже бессчетное число раз, ощутила сухость во рту и биение сердца. Благодарно кивнула Бревин.

- Дерни три раза, как только найдешь сундук золота! - усмехнулась капитан.

Она улыбнулась тоже. - Ага, сразу как.

Джианна перекинула ноги через борт, начав дышать медленнее. Юные матросы стояли рядом, но не мешая, и смотрели с вниманием.

- Готова? - спросила Бревин. - Отпускайте веревку!

И она нырнула.

Мало кто из ныряльщиков осмеливался попробовать воды Воробьиного прохода. Джианна знала причину. Потоки немедленно вцепились в нее, мотая влево и вправо. Бурлящая вода была мутнее супа. Она старалась плыть прямо, призывая Рюз, чтобы видеть. Все ниже и ниже, искать песчаное дно.

Течения протискивались в узкие щели между утесов и давили на нее. Главная угроза: удариться об одну из скал.

Если "Изумруд" погиб в этом месте, было понятно, почему его еще не нашли. Ни один пловец не полезет в такие воды добровольно. Лишь садок позволял ей плыть, не превратившись в беспомощную крутящуюся мошку.

Молотя ногами, она наконец достигла дна. Пощупала вслепую, находя лишь песок и острые камни. Если обломки погрузились сюда, течения давно погребли их под наносами. Она искала, передвигаясь на руках. Все, что нужно - один предмет, один кусок ржавого железа или осколок горшка. Одно доказательство, что здесь есть хоть что-то.

Она была внизу намного дольше, чем выдержал бы обычный ныряльщик. Веревка вдруг натянулась. Похоже, сверху решили ее вытянуть, живой или мертвой.

И тут ее потянуло вглубь, между зазубренными краями какой-то скальной ниши. Она беспомощно дергала руками и ногами.

Ее словно засасывало между скал. Бока покрылись царапинами. Рука схватились за край, почти вывернутая из сустава - и застряла. Джианна почти засмеялась, пусть в груди не осталось воздуха. Маэл получил-таки ее! Она слишком часто бросала ему вызов, оставаясь внизу за пределами терпения. И вот он взял ее за руку!

Вытянув нож, она колотила по краям покрытой ракушками скалы. "Будь проклят, Маэл! Отвергаю тебя!"

В глазах становилось серо, зрение словно сузилось - дурной знак. Так долго она никогда не была под водой. Грудь горела огнем! Желание вдохнуть стало непобедимым. Скоро сознание уплывет и это, понимала она, будет концом.

Затем какие-то существа схватились за нее, мягко, щекоча. Она улыбнулась. Рыбы? Уже обгладывают? С усилием открыла глаза и задергалась в ужасе. Четверо темноволосых подростков были рядом, ощупывая края ниши. Она яростно махнула им, указав наверх. Они словно не заметили.

Маленькие ладони пролезли туда, куда не дотянулись ее руки. Из поясных сумок появились зубила и молотки. Каждый удар порождал облачко ила и песка, обломки камней утаскивало прочь.

Внезапно она оказалась на свободе, слишком вялая, чтобы двигаться. Веревка потянула к мерцающей поверхности. И сознание покинуло ее на полпути.

Свет резанул по глазам. Она очнулась, заморгала и сморщилась. Множество маленьких лиц нависло сверху, качались черные локоны.

- Еще с нами, - объявила Бревин с откровенным изумлением.

Джианна подняла голову и огляделась: она лежала на палубе, вокруг детишки, многие столь же мокрые. - Вы нырнули... - прошептала она.

Радостные улыбки и быстрые кивки.

- Не смогла помешать, - сказала Бревин. - Похватали веревки, инструменты и за борт. Вдоль твоей привязи.

- Вы спасли мне жизнь, - сказал она всем, сама удивляясь.

- Удивительно, что ты еще была жива к тому моменту. - Бревин коснулась ее волос. - Благословенная Маэлом и маг Рюза. Мощное сочетание.

Джианна попробовала встать, но лишь раскашлялась. - Простите, капитан, что затянула вас сюда. Противные течения слишком сильны. Может, там что-то есть, но никому этого не найти.

Грузная женщина весело кивнула. - Мне тоже жаль. Но попробовать стоило, Опонны не всех обижают.

Самый мелкий из ныряльщиков, совсем дитя, поднял руку. Бревин фыркнула: - Тебе что?

- Простите, каптен, - сказал ребенок, - но я нашел вот это среди скал и трещин. - Он открыл мешок и вытащил плоский круглый предмет, будто бы странно тонкий камень.

Бревин недоверчиво взяла его. потерла, хмурясь. Потом сильнее, грубо, сдирая водоросли. Глаза широко открылись. - О Боги... - прошептала она с восторгом и отдала добычу Джианне.

Та крутила его в руках. Сквозь корку блестело золото. Золотая тарелка.

И Бревин захохотала, качая обширным животом, повернувшись к команде. - Проверить канаты, друзья-подруги! Мы тут задержимся!

Во время похода Тайскренн проводил мало времени в общем командном шатре, но сейчас действия войска более походили на осаду, и избегать заседаний стало трудно. Здесь все ждали - он не вполне понимал, чего все ждут, но приходилось ждать вместе со всеми. Он сидел у стены, вчитываясь в книгу из личного запаса. Хохолок сидел и пил с мрачным видом, голова была все еще перевязана после неожиданного нападения Сиалле. Когда семиградец вернулся с рассказом о предательстве, Тайскренн огорчился лишь исчезновению боевого мага в момент, когда угроза становится все страшнее.

Он переговорил через садки с А'Каронисом, Лейфаной и Недурианом; все занимались подавлением мятежей или помогали в завоеваниях. Ночная Стужа была на связи с Келланведом, но Тайскренн сомневался, что император принесет здесь большую пользу. Вряд ли К'чайн Че'малле будут впечатлены фокусами с тенями. Если только Гончие - но стоит ли рисковать ими? Вряд ли Че'малле устрашатся. Еще у него есть Когти, маги-ассасины. Впечатляюще, но что они станут делать с монстрами ростом c двух людей?

А вот Меч оказался кстати. Лагерь гудел от рассказов о его боевом мастерстве. Сейчас он был где-то вдалеке, лично нес дозор или просто болтал с солдатами.

Оставались лишь Ночная Стужа и он сам. Или только Ночная Стужа? Она была снаружи, устремила взор в ночь. Не покидала лагерь, ведь угроза была слишком явной.

Что до него самого, он был разочарован. Каждую ночь обдумывал случившееся, придя к мнению, что оказался не готов. Поспешил. Нужно было готовиться к куда большим усилиям. Ожидать большего сопротивления; ожидать большего от себя. Но как? Он уже сделал всё, на что мог решиться.

Даджек все последние дни ходил взад и вперед; выступал за вход, глядя на покрытое тучами небо и бурча под нос; потом снова ходил, яростно потирая подбородок, или лысину, или культю руки.

Наконец Тайскренн устал терпеть это бормотание и спросил: - Вы в затруднении, Кулак?

Даджек фыркнул: - О да, в затруднении. - Рука резко указала на север. - Почему они не нападают? Им следовало бы. Они видят, насколько легко нас сокрушить. Но держатся поодаль. Это бессмысленно, и потому это мне не нравится.