— Уверен, ваша светлость.
— Ну надо же, и правда! Вы не врете!
Кир глубоко вздохнул. Когда он узнал, что сделала Елена, то сперва впал в оцепенение, а затем в ярость и отчаяние. Ему казалось, что она совершила ужасную глупость, уничтожив кольца. Ведь она могла использовать их силу и тогда в их власти был бы хотя бы один дракон.
Затем, придя в себя и все обдумав, он понял, что Елена была права. Также права, как и он сам, когда отдал Андронику Великому кинжал из темной кости. С тех пор кинжал никто не видел. Куда его дел дракон-император было никому неизвестно.
Пока существовали кольца, пламя хаоса и зла никогда бы не потухло. Люди использовали бы драконов ради власти и выгоды. Тогда, как сами драконы, не были жестоки. Возможно, что люди сами по себе их мало интересовали. Они были для них все равно, что лесные хомяки — крошечные, слабые создания, чей срок краток. По сравнению с ними драконы не жили, а существовали, как горы или океан. Зачем чему-то столь огромному интересоваться, чем-то столь малым?
— Отвечая на ваш вопрос, мне… вполне удобно и приятно жить здесь, — сказал Цицелия. — Я уже прочла какое-то количество книг и планирую заниматься этим и дальше.
Она скромничала. За последние несколько месяцев служители перевезли к ней едва ли не половину императорской библиотеки.
— Похоже, за то время, что я спала, мир шагнул вперед. Люди столько всего придумали и изобрели. Признаться, меня восхитили железные корабли андалурцев и дирижабли. В механике они хороши, жаль, что в остальном злые дураки. Затем я хотела бы вернуться к занятиям астрономией и алхимией. И не беспокойтесь, я не планирую устраивать бури, топить корабли и обрушивать огромные волны на берег.
— Я и не думал…
— Не лгите! — она рассмеялась. — Вы боитесь меня, но не стоит. Меня никогда не развлекали разрушения и убийства. Такое может радовать лишь людей. Меня больше интересует познание и наука. Знаете, когда живешь так долго, как мы, очень важно найти то, что будет радовать. Иренеуса сейчас радует игра в смирение, раскаянье и простую жизнь, хотя раньше его развлекали порок и жестокость. Поверьте, вы не хотели бы встретить его в эпоху Капуцеров, хотя и мы с Амори тогда были не лучше. Дитя взрослеет, становясь похожим на тех, кто его вырастил, а нас, так или иначе, взрастили Капуцеры. Ушли столетия на то, чтобы все переосмыслить и осознать. Что же касается Андроника, то пока его веселит игра в императора, но не думайте, что так будет вечно. Когда-нибудь эта игра ему наскучит и он отправится дальше. Что же будет делать Визерийская Империя без его пламени и золотых крыльев? Вам надо очень постараться, генерал, чтобы подготовиться к тому дню, когда он вас оставит.
Кир уже собирался уходить, когда она спросила:
— Что случилось с тем ребенком, который меня пробудил и с девушкой, что была носительницей колец после него?
Кир успел уже подняться с кресла, ему было неловко усаживаться обратно, и смотреть на Цицелию, как-то не хотелось. Хотя, какая-то часть внутри него вопила, что это великая честь говорить с морским драконом, и что он должен в благоговении впитывать каждое мгновение с ней, и не сметь отворачиваться, Кир все же перевел взгляд на окна. За тонкой пеленой ткани проглядывали зеленые воды залива, а за ними и немногие башни Альторы, устоявшие после битвы.
Тайной страже удалось выяснить, что мальчика, оказавшегося бастардом рода Хайро, звали Паул. Еще младенцем его взяло на воспитание семейство, проживавшее на Вольных островах. За то, что приютили Паула, они ежегодно получали щедрую плату. За те восемь лет, что он жил у них, его несколько раз навещала госпожа, прячущая лицо под вуалью. Они полагали, что она была из знатной, богатой семьи, и родив ребенка вне брака, или не от мужа, была вынуждена его отдать.
Появление внебрачных детей, обычно не вызывало трудностей у жителей Визерийской Империи. Достаточно было оставить младенца в ближайшем Святилище дракона-императора и после этого можно было не беспокоиться о его судьбе. Чтобы перевезти мальчика на Вольные острова и купить ему заботу приемной семьи, нужно было иметь целое состояние, а также очень любить дитя, или же видеть в нем ценный ресурс, который следовало уберечь, пока не придет время его использовать.
Весной женщина в вуали вернулась за мальчиком вновь. Сказав опекунам, что обстоятельства в ее жизни изменились, она забрала ребенка с собой. Приемные родители Паула решили тогда, что ее муж умер, и теперь, овдовев, она может взять на себя воспитание внебрачного сына, и с легким сердцем отпустили его с ней. Их сомнения, наверняка утешила щедрая сумма золота, полученная от госпожи, прячущей лицо.
Будучи потомком рода Хайро, Паул смог пробудить Цицелию и приказать ей следовать за кораблями Андалур. После этого, вероятно его силы иссякли, а разум померк, и использовать его, как носителя колец стало невозможно. Поэтому Фролу Зериону пришлось выкрасть лжекняжну Миру. Скорее всего он и заманил ее на Лунный остров, и держал подле себя, не давая покинуть Отбор, как бы она этого не хотела, чтобы однажды сделать ее носителем колец, а если она будет противиться, то захватить ее тело, как в итоге и вышло.
— С мальчиком все в порядке, насколько это может быть, — сказал Кир, продолжая смотреть на волны, плещущиеся вдали. — Увы, его разум, пока не восстановился. Он не может говорить, порой без повода кричит и даже лезет драться. Но его взяла на воспитание хорошая семья, способная обеспечить ему лучших целителей. Говорят, что со временем ему станет лучше.
Кир умолчал о том, что людьми взявшими под опеку Паула стала его матушка и ее муж — князь Алман. Матушка всегда была милосердна без всякой меры, а второй супруг не мог и не желал ей ни в чем отказать. Сыграло свою роль и то, что, когда-то она была дружна с женой генерала Хайро. Даже проклиная убийцу своего первого мужа, она никогда не отзывалась плохо о ней, и говорила лишь, что та бедное и несчастное создание, доброе и кроткое, виновное лишь в том, что ее рука и сердце оказались отданы не тому мужчине.
Было неизвестно, кто именно был отцом Паула, это мог быть, как сам генерал, так и один из его братьев, сыновей, или даже отец. Как бы то ни было, для матушки Кира это оказалось не важно. Лишь увидев мальчика в лечебнице, которой она покровительствовала, она решила его забрать.
— Дома, в кругу семьи ему будет гораздо лучше, — утверждала она. — В лечебнице дитя просто сгинет. Он не заслуживает такой судьбы!
Кир испытывал смешанные чувства. С одной стороны он ненавидел генерала Хайро, по вине которого погибло множество людей, включая и его отца. Что-то схожее ощущала и Елена. Когда-то сыновья генерала ее пытали, после чего она едва осталась жива, а костяные колдуны целый год создавали для нее новое тело и лицо взамен тех, что были изуродованы пытками.
И все же, они оба понимали, что сын не отвечает за отца, и за весь свой род. Паул даже не знал никого из своей родни, и до последних дней скорее всего даже не подозревал из какого семейства происходит. Теперь же его разум и вовсе померк, и несмотря на все надежды возлагаемые матушкой, и обещания целителей, вполне вероятно, что он так и останется искалеченным и поломанным, после всего, что ему пришлось пережить.
— Бедное дитя, — покачала головой Цицелия. — Я рада, что он хотя бы остался жив, но что с девушкой, ставшей носителем после него? Она была такой сильной и яростной. Мне нравятся такие люди, я надеялась, что она надолго останется носителем. С ней хотя бы было не скучно.
— Она тоже жива, — сказал Кир. — Увы, после того, как ее тело покинул бродячий дух, девушка потеряла разум. Она не ест, не пьет, смотрителям приходится силой ее кормить. Лишь кричит и пытается расцарапать свое лицо, если ей удается высвободить руки.
— Как жаль, — протянула Цицелия.
Поднявшись на ноги, она взяла, стоявший на столике подле кушетки фарфоровый чайник и, размахнувшись, запустила его в стену. Во все стороны полетели осколки.
