Среди них был и Кас. Он ничуть не изменился с тех пор, как они виделись в последний раз, когда он дал ей то злополучное задание. Казалось только, что его плечи стали еще шире, а спина прямее.
Кас смерил Селену долгим взглядом и его губы скривились словно от омерзения.
— Авила Хайро, выйди вперед и объяснись! — сказал он. — Ты получила задание проникнуть в пещеру дракона, а вместо этого… Кого ты к нам привела?
— Это же Селена, та девочка из Коричневого отряда, — сказала Авила, выходя вперед — Ты, что же ее не узнаешь?
— Селена? — его глаза расширились так, словно он увидел призрака. — Но… она умерла…
— Госпожа Селена и правда погибла, — заговорил вдруг сидевший по правую руку от Каса мужчина. Он был также молод, как Кас, обладал правильными и благородными чертами лица и был одет в парчовые одежды, расшитые тончайшей вышивкой. — Увы, мне пришлось увидеть собственными глазами, как принц Юлиан скинул ее в Драконье ложе, и дракон ее проглотил.
— Значит ваши глаза вас обманули, князь Алман, — заметила Авила. — Селена жива и здорова, хоть, возможно, и повредилась слегка умом. Я наткнулась на нее в Драконьем ложе, и увы, из-за нее не смогла выполнить задание, да еще и потеряла кинжал.
Собравшиеся в зале люди загудели, обсуждая услышанное. Селена же распахнув глаза, жадно разглядывала князя Алмана. Она слышала про то, что в Совете есть, кто-то из высшей знати, кто не только добывает особо ценные сведения, но еще и поддерживает силы Сопротивления щедрыми пожертвованиями, однако и подумать не могла о том, что это ближайший друг и приближенный принца Юлиана — сам князь Алман.
Выйдя из-за стола, Кас приблизился к Селене и встав перед ней, взял ее за подбородок, разглядывая лицо. Селена смотрела в его глаза, казавшиеся ей когда-то самыми красивыми на свете и не чувствовала ничего кроме неудобства от его пальцев, впивавшихся в кожу.
— Селена… — прошептал он, и тут же отодвинулся, оборачиваясь к Совету. — Это действительно она!
Зал загудел еще сильней, и Касу пришлось поднять руки, чтобы утихомирить всех, прежде чем вернуться на свое место.
— Как же вы выжили, госпожа? — спросил князь Алман, поднимая брови. — Я был уверен… я видел сам, как дракон проглотил вас.
— Он… он не глотал, просто притворился, — неловко сказала Селена, не зная куда деть руки, и смущаясь обращенных на нее взглядов.
Внезапно для себя она принялась рассказывать о том, как жила в подземелье и, как сумела подружиться с Андроником. Собравшиеся внимательно ее слушали, на их лицах недоверие сменялось страхом, а затем… затем чем-то наподобие восхищения.
Особенно внимательны были люди в белых одеждах. Среди них был юноша, с темными словно уголь в очаге, волосами, собранными в длинную косу. Его белые одеяния выглядели чуть более чистыми, чем у остальных, а на тонком лице застыло блаженное выражение, свойственное только очень глупым или очень увлеченным, чем-то людям. Он глядел на Селену почти не моргая, и, казалось, ловил каждое ее слово.
— Он очень хороший и очень умный, — завершила она свой рассказ. — Капуцеры держат его в заточении. Он все равно, что их раб, и сам их ненавидит, как и мы.
Зал загудел словно, слетевшиеся на сгнивший лук, мухи. Кас встал призывая всех к тишине, затем он поднял взгляд на Селену и холодно проговорил:
— Не может быть, чтобы дракон был разумен. Я готов принять, что дар понимать змей, позволяет понять и дракона, но это вовсе еще не значит, что тот будет умней, чем обычный уж или полоз. Увы, но должен заключить, что Селена Эйзин сошла с ума. Это можно понять, с учетом всего, что выпало на ее долю. Однако же, это не снимает с нее ответственности за поступки. Она сорвала задание, и из-за нее был утерян кинжал из драконьей кости, добытый нами с таким трудом и столь высокими жертвами. Мы все знаем, что это означает. Закон суров и един для всех, особенно в столь трудные времена, как сейчас, — Кас вздохнул, словно то, что он делал давалось ему с превеликим трудом, и продолжил. — Селена Эйзин, ты обвиняешься в измене Сопротивлению и саботаже приказов, что карается смертной казнью!
Селена застыла, открыв рот, и чувствуя, как кровь перестает течь по жилам, а в голове бьется одна лишь мысль — за что?
В зале поднялся такой шум, что было не слышно ударов собственного сердца. Кто-то поддерживал Каса, но нашлись и те, кто был против.
Кас поднял руки, призывая всех к тишине, но на этот раз никто не обратил на него внимания.
Внезапно, князь Алман засмеялся, стуча ладонями по столу. Его смех — звонкий и высокий, звучал, как у безумного и ничуть не подходил к его утонченному внешнему виду.
Все замолкли, словно испугавшись его смеха. Окончив смеяться, он поднялся на ноги и заговорил:
— Вы бы еще обвинили бедную девочку в дезертирстве, Кас. Это вы руководите Отрядами сопротивления, это вы несли за нее ответственность, это вы ее подвели, это из-за вас она была схвачена и отправлена на Отбор, — твердил он, тыча Каса пальцем в грудь. Тот побледнел, выпятив вперед подбородок, но смолчал, ничего не сказав в ответ, и князь Алман продолжил. — Я много раз вам говорил, что даже если все легионы перейдут на нашу сторону, если нас поддержит народ, и вся знать — нам все равно не выстоять против принца и дракона. Юлиан — носитель крови Капуцеров. Он очень силен. Его дар таков, что он может одной лишь своей волей разверзнуть землю под всей Альторой. Он не делает этого пока лишь потому, что не хочет править руинами. Что касается дракона — то сила его пламени способна за один удар сердца расплавить целый город, обратив его в лужу стекла, а всех его жители, рассыпать прахом прежде, чем те успеют вскрикнуть от боли. Мы не сумели убить дракона, и уже не убьем раз кинжал утерян. Однако же, создатель дает нам свое благословение, посылая девушку, сумевшую договориться с ним и выжить во мраке его пещер. И теперь, вместо того, чтобы принять это благословение и переманить дракона на нашу сторону вы хотите казнить единственного человека, имеющего доступ к нему?
— Она безумна! — возразил Кас. — С чего вы взяли, что она говорит истину, а не несет бред, который сама же и выдумала от отчаяния? Посудите сами, как дракон может быть разумен? Это же всего лишь зверь — гигантская крылатая змея, извергающая пламя — вот и все.
— Я видела, как он с ней говорил и она его понимала, — вставила вдруг Авила. — Дракон хотел раздавить нас, но Селена его остановила. Я не знаю, как это объяснить, но я уверена, что они понимали друг друга, так же, как всадник понимает руха.
В зале вновь поднялся рокот. Вдруг, со своего места встал юноша в белых одеждах с черными волосами. Словно повинуясь, какому-то его жесту поднялись и другие люди в белом. Они окружили ее, обступив плотным кольцом.
— Уважаемый Кас, мы тут с братьями и сестрами, наверно, немного не поняли — мы дали вам убежище, а за нашей вы спиной раздаете приказы убивать дракона — единственного сохранившегося из всех. Вы хоть понимаете, какое преступление чуть не совершили, и какое счастье, что прекрасная госпожа вам помешала?
Кас весь покраснел, стоя под режущим взглядом юноши. В зале все стихло, и вдруг стало очень заметно, что людей в белом здесь собралось больше, чем остальных.
— С чего вы взяли, что приказ был — убить дракона? — спросил Кас.
— Так князь Авил же сказал.
— Он ошибся! — выпалил Кас. — Авила должна была всего лишь проникнуть в Драконье ложе, чтобы выяснить обстановку. Кинжал же был нужен ей только, чтобы защитить себя. Князь, Авила — подтвердите.
— Так и есть, — неохотно подтвердила Авила, а князь Алман только раздраженно махнул рукой.
— Ну тогда ведь ничего страшного не произошло, если кинжал потерялся, — протянул юноша, теребя пальцами конец собственный косы. — И позвольте напомнить, что мы — Культ великих драконов протянули руку помощи Сопротивлению, позволив укрыться в наших убежищах, пользоваться нашими тайными тропами, есть нашу пищу и пить нашу воду. Все это мы вам дали, но можем также просто и забрать.
