Селена пыталась встать, но тело ее не слушалось. У нее кружилась голова и перед глазами все плыло.

Внезапно, над ней нависла тень. Она уже не знала, какая голова это была. Все, что она видела, это два горящих зеленых глаза и идущий из ноздрей дым.

— Прошу вас не ешьте меня! — взмолилась она, обращаясь к дракону на змеином языке. — Пожалуйста, пощадите!

Стремительно, как кобра в броске, дракон ринулся к ней и распахнув пасть заглотил ее.

Селена оказалась в влажной и мягкой черноте драконьей пасти. Она забилась было в панике, но большой и мягкий язык прижал ее к небу. Селена пыталась ухватиться за длинный и острый клык, но не могла даже сдвинуться с места. Ей казалось, что дракон куда идет. Она чувствовала, как напрягаются и движутся его мышцы.

Внезапно, пасть распахнулась, и язык мягко толкнул ее наружу. Она упала на отполированный столетиями каменный пол. Тут же встала на четвереньки, и затем села задрав голову. Ее сердце колотилось так сильно, что было больно дышать.

Она оказалась в другой пещере. Вещательных кристаллов тут было меньше. Они давали рассеянный розовый свет, заставляя все кругом тонуть в полумраке.

Дракон лежал подле нее, подоткнув лапы под грудь, словно кот. Его шеи изогнулись, а головы опустились так низко, что она видела, как расширились зрачки в его зеленых глазах.

— Не ешьте меня, пожалуйста! — вновь взмолилась Селена.

— Ой, глядите-ка, какая глупенькая, думает, что мы будем ее есть. Так то ты на вид вообще не вкусненькая, — заметила правая голова.

Средняя же опустилась еще ближе к Селене, так что она ощутила, как теплый пар от его дыхания прошелся по ее лицу.

— Откуда ты знаешь наш язык?

— Я… я не знаю, — растерявшись пролепетала Селена. — Я всегда на нем говорила, это мой дар. Раньше я думала, что только змеи меня понимают, но выходит, что… еще и вы.

— Как любопытно, и какие горизонты это нам открывает, — протянула средняя голова.

Левая голова все это время молчала.

— Ты умеешь плясать? — спросила вдруг правая голова.

— Не… немного.

— Тогда спляши для нас!

Селена неловко поднялась на дрожащие ноги. Без музыки танцевать было тяжело, да и с музыкой, ей это всегда удавалось не очень хорошо. Она неловко переступала с ноги на ногу, кружилась и двигала руками, как учили ее когда-то тетушки.

— Быстрее! — потребовала правая голова, стукнув по полу лапой и подняв клубы пыли и песка.

Селена ускорила темп.

— Быстрее, еще быстрее! — требовал от нее дракон.

Она двигалась так быстро, как только могла, понимая, что от этого зависит ее жизнь. Все ее мышцы напряглись, пересохшее горло сжалось, а дышать становилось больно и тяжело.

— Достаточно! — приказала средняя голова, остановив ее мучения. — Я же говорил, что ты сломаешь ее.

— А вот и не сломаю, — насупилась правая голова. — Пусть танцует!

Упавшая на колени Селена, принялась вставать, чувствуя, как болят и не слушаются ее ноги. Неужели же эта пытка будет вечной? Может лучше было бы если бы дракон ее съел?

— Нет, хватит! — вмешалась вдруг левая голова и правой пришлось уступить.

— Но… но это же, что же, нельзя даже, чтобы она поплясала для нас? Я сто лет не видел танцев, и теперь, что? Еще сто лет не посмотрю? — обиженно лепетала правая голова, царапая лапой пол и оставляя на нем глубокие борозды. — И игрушечек нам давно не приносили, да еще таких забавненьких.

— Потом посмотришь, чуть чуть, — отрезала средняя голова, прежде, чем вновь нависнуть над Селеной. — Ты же пришла из верхнего мира? Расскажи нам, как сейчас живут люди. Что происходит снаружи?

Сперва Селену удивила его просьба, но в любом случае это было лучше, чем танцевать до изнеможения или быть съеденной. Усевшись поудобнее, она принялась рассказывать.

Что говорить она не знала, и принялась болтать о себе. О том, как родилась в крохотной деревушке, где было почти совсем нечего есть, а все крохи, которые им удалось вырастить забирали, как налог. Как уехала в Альтору, чтобы работать, и почти все полученные монеты отправляла домой родным. Несмотря на нищету и бедственное положение, ей нравилась столица — ее белые дома, медные крыши, статуи, фрески, фонтаны и цветущие сады за медными решетками оград. Шелка и парча нарядных платьев богатых госпожей, которыми она украдкой любовалась издалека.

Рассказала Селена и об сопротивление. О том, как она вступила в ряды повстанцев, и была в итоге схвачена. Эта часть заинтересовала дракона больше всего.

— Ха! Люди борются с Капуцерами! Того и гляди свергнут их! — обрадовалась левая голова.

— Сколько мы живем, кто-то с кем-то борется, но побеждают-то всегда Капуцеры, — не согласилась правая.

— Когда-нибудь все заканчивается, уйдет и время Капуцеров, — медленно протянула средняя.

Селена слушала их с нарастающим удивлением. Признаться, она никогда раньше не думала о том, что дракон был разумен. Он всегда казался ей зверем, вроде ферналей, рухов, или сторожевых псов — безмолвным орудием в руках человека.

Однако, выходило, что дракон обладал умом не менее развитым, чем людской. Отчасти это осознание пугало ее.

Змеиный язык очень сложно было соотнести с человеческой речью. Змеи общались чувствами и образами. Простая змея могла указать на опасность, или выполнить простое поручение, если взамен ей была обещана награда.

— Естььь, спатььь, холоднооо, голоднооо, там едааа, а там бедааа, — так могли бы звучать змеи если перевести их язык на человеческую речь.

Разум дракона был куда более острым и сложным. Нет, он был определенно ничуть не глупее, чем человек. Что-то казалось ей в нем странным, но пока она не могла понять, что.

Вторым неожиданным открытием стало то, что дракон, похоже, вовсе не был на стороне Капуцеров. И не удивительно, зная теперь, как он жил — запертый в подземелье без света, воздуха и возможности даже расправить в полную длину крылья. Похоже, что для него это была темница ничуть не отличавшаяся от той, где держали так долго Селену.

Удивительно было и то, почему тогда дракон не выступил против Капуцеров сам. Ведь в конечном счете, они были всего лишь людьми, пусть и очень могущественными колдунами. Выходило, что то-то удерживало его от этого, но вот что?

Вдалеке прозвенел колокол.

— Кушать, кушать, кушать!!! — завопила правая голова.

Средняя же дернулась к Селене и, прежде, чем она успела опомниться, ее вновь поглотила драконья пасть.

Дракон снова выплюнул в новой пещере.

Путаясь в юбках и пытаясь встать, Селена размышляла о том, насколько обширны его подземные владения и как же так ловко он умудряется перемещаться по ним, несмотря на цепь? Подняв глаза к далеким сводам теряющимся в полумраке, она поняла, что его цепи вовсе не были вделаны в стены, как ей это изначально показалось. Они двигались по сложной системе рельсов и шин. Дух захватывало при мысли о том, что эти исполинские цепи, кто-то когда-то выковал и установил таким образом. Без могущественного колдовства Капуцеров тут явно не обошлось.

Колокол перестал звонить. Забыв про цепи, Селена огляделась кругом. Пещера в которой они оказались, была изрыта круглыми дырами, словно головка сыра. Часть из них уходила наверх, а часть вниз в непроглядную тьму.

Сверху послышался шорох и вскоре из отверстий в сводах вниз посыпалась еда. Здесь были и обглоданные кости и почти целые тушки поросят и баранов, хлеб, лепешки, надкусанные фрукты, и помятые овощи. Последним упало крыло руха, и она поняла, что все это были объедки с пира в ее честь.

— Можешь взять чего-нибудь покушать, — сообщила ей правая голова.

Селена не стала отказываться и набрала в подол столько лепешек, медовых колец, яблок и кусков сыра, сколько могла унести.

Дракон тем временем тоже ел. Правая голова громко чавкала, средняя долго принюхивалась и выбирала, прежде, чем откусить, а левая заглатывала почти не жуя, точно дворовой пес.

Устроившись чуть поодаль в укромному углу, поросшем сталагмитами, Селена жевала лепешки. Похоже, что объедки им скидывали из Приюта Цицелии — дворца расположенного возле Иренеусовой скалы, в котором она недавно пировала.