Гаспар любил эту девушку, поняла я.

— Но именно неумение оставаться в стороне и сострадание к ближнему её и погубило, — неожиданно закончил парень. Не сдержавшись, я громко ахнула. Возлюбленная Гаспара погибла. Словно бы ища доказательств, я подняла глаза на Шейна. Тот пристально глядел на меня, то ли изучая мою реакцию, то ли пытаясь телепатически донести какую-то мысль. Возможно, он проводил параллель между мной и Эмили, снова намекая, что следует держаться как можно дальше от всего этого.

— Мне так жаль, Гас. Это ужасно, — я слегка погладила друга по спине, желая хоть как-то разделить его боль утраты. Не представляю, что он сейчас чувствует. Хотя отчасти представляю. Воспоминания о маме до сих пор теребят мою душу. Смерть любимого человека — это рана, которая никогда не затянется.

— Ужасно, — эхом отозвался вампир, свесив голову и изучая свои ноги. — Но самое ужасное, что она умерла от моего клинка. — Моя ладонь так и замерла на лопатке парня.

— Ты в этом не виноват! — Голос Шейна прозвучал так грубо и внезапно, что я вздрогнула, выходя из шокового состояния.

— Виноват! — рявкнул Гас, спрыгивая на пол и прожигая дыру в собеседнике, а моя рука, секунду назад покоящаяся на его спине, так и застыла в воздухе. — Если бы мы пошли к ректору, а не стали играть в сыщиков, всё бы закончилось иначе! — злился вампир, но не на Шейна, нет. На себя. — Я должен был отговорить её в тот вечер, а не идти на поводу. Бездна, о чём мы только думали⁈ — Он схватился за голову, запуская растопыренные пальцы в кудрявые волосы.

— Ты знаешь Эмми, если бы ты не пошёл с ней — она бы отправилась туда сама. — Шейн оттолкнулся от стены и расправил плечи.

— Она была ещё той упрямицей. — Гас испустил тоскливый смешок, опуская руки вдоль тела, а Шейн в очередной раз красноречиво стрельнул в меня глазами. Я сгримасничала, пытаясь транслировать мысль, что он не уступает мне в упрямстве. Однако момент для споров был неподходящий, я знала, что Гасу дьявольски сложно даётся этот рассказ, поэтому хотелось, чтобы тот поскорее его завершил.

— И всё же я не понимаю, при чём тут Эмми и подземелье? — Я плавно соскользнула с каменной глыбы и подошла ближе к Гасу. — Расскажи всё по порядку.

— Именно от неё я узнал про заброшенную часть замка и тайные входы. Как и то, что не все отчисленные студенты с факультета магических наук и ведьмовских искусств добирались до дома. Не знаю, откуда ей всё это стало известно, но Эмми выяснила, что тех бедолаг, которых никто не хватится, использовали для жертвоприношения в ритуалах бессмертия. Мы вели собственное расследование, не зная, кому из преподавателей можно доверять. А в один злосчастный вечер она ворвалась на полигон во время моей тренировки. Вся взлохмаченная и взволнованная. Потащила за собой, по пути рассказывая, что времени нет. «Сегодня мы можем поймать этих гадов с поличным», — заявила она. Её глаза блестели ярче изумрудов, полные решимости и предвкушения. И я согласился пойти. Просто не смог отказать. — Гаспар замолк, возможно, раздумывая о том, как всё могло сложиться, не согласись он на такой рискованный план. Отговори он тогда Эмили идти в подземелье одним — и сейчас бы его любимая была рядом. Радовала своей улыбкой, тёплым дыханием и ласковыми объятиями. Всего бы этого не случилось, и вряд ли бы мы трое стояли посреди ночи в этом жутковатом месте.

— Как-то это всё странно, — поделилась я сомнениями. — Слишком многое Эмили — обычной студентке — было известно, не находишь?

— Жаль, что тогда мне не хватило мозгов подумать так же. Это оказалась западня. Как только мы спустились по тоннелям, нас тут же схватили. Что могли сделать двое студентов против взрослых мага, ведьмы и вампира? Правильно, кусать локти и бить себя в лоб за тупость. Это произошло здесь, в этом зале, — Гас сделал широкий жест, обводя округу. От мысли, что в этом месте кто-то погиб, по спине и плечам поползли неприятные мурашки. Хотелось поскорее убраться отсюда. К тому же мне никак не удавалось выбросить из головы сцену, где молодая девушка и парень отчаянно сражаются за свою жизнь и проигрывают. А затем Гаспар подкинул подробностей:

— Им было мало просто избавиться от нас. Они получали удовольствие от нашего отчаянья, упивались страданиями. И чтобы стало ещё веселее, они предложили помиловать одного из нас. Всего-то нужно было пройти обряд бессмертия. — Гаспар взглянул на меня, закусив губу и сдерживая влагу в глазах. Он словно спрашивал: «Понимаешь, что это значит?» У меня подступил ком к горлу. Я припомнила условия ритуала для обращения в вампира. Магу необходимо было убить ведьму и оборотня. Эти сволочи предлагали ему убить свою любимую, чтобы выжить. О, Гас, как же так. Сердце разрывалось на части. В голове не укладывалось, что всегда жизнерадостный парень мог хранить столько трагедии внутри себя.

— Я отказался. — Гаспар часто-часто закивал, будто убеждая себя в правильности решения, а затем торопливо смахнул проступившую слезу. — И тогда Эмми предложила дать им последний бой. — Он сглотнул, чтобы голос не дрожал. Я заметила, как Шейн встал на шаг ближе к нам. Видимо, история подходила к самому непростому моменту для Гаса. — Она вложила нож в мою руку, убеждая сражаться до последнего вздоха.

— Убеждать она умела. — Тяжёлая ладонь Шейна подбадривающе легла на плечо Гаса, и это придало ему силы продолжить:

— А затем… затем она бросилась животом на нож, я даже не успел среагировать, — произнёс Гаспар отрешённо, а я испуганно прикрыла рот ладошкой. — Она умерла у меня на руках, Кэсс… Пока я смотрел, как глаза, обычно полные жизненной энергией, меркнут и жизнь покидает мою любимую девочку, эти выродки продолжали читать заклинание. Оказалось, ритуалу важна только техническая часть жертвоприношения, — он невесело усмехнулся.

— Подожди, а как же оборотень?

— Как выяснилось, в отличие от ведьмы, не важно, чьими руками будет отнята жизнь у волка. Этот бедняга уже был там, когда нас приволокли. Полуживой, истекающий кровью, руки привязаны лозой к колоннам этой самой арки, — он махнул на груду камней за спиной. Я поёжилась, ведь ещё час назад сама использовала этот плющ. — Не знаю уж, совпало так и этот парень тоже перешёл им дорогу, или всё было спланировано заранее, но когда я очнулся — никого не было. Ни тех, кто проводил ритуал, ни Эмми, ни моей человечности. Зал был запечатан магией, как и другие выходы из подземелья. Два года я блуждал по этим катакомбам, пожираемый чувством вины и иссыхая от жажды. Но в день, когда мы с Шейном должны были выпускаться из академии, этот парень взорвал печати к чертям собачьим! Каким бы сильным ни был тот маг, Шейн сумел сломать его защиту. Шуму навёл, конечно, — Гаспар издал то ли смешок, то ли всхлип, сам же Анварен усердно делал вид, будто речь идёт вовсе не о нём. — В общем, спас он меня. Не только вызволив из подземелья, но и поверив в меня и дав надежду на отмщение.

Я поражённо вылупилась на Анварена, на что тот нетерпеливо закатил глаза и, кажется, поборол желание закрыть моё лицо пятернёй, чтобы на него перестали пялиться.

— Простите, — на ходу проговорил Гаспар, прежде чем исчезнуть и появиться уже в одном из плохо освещённых коридоров. Видимо, больше не мог справляться с нахлынувшими эмоциями.

Не знаю, может, следовало оставить его одного, но я не смогла. Никто не должен в одиночку переносить горе, причинённое смертью.