— Боже, папа! — Я одёрнула руку и сделала шаг назад. — Мы можем хоть раз поговорить как нормальные отец и дочь? Без туманных фраз и уходов от ответов.

Но Виктор остался непреклонен.

— Всё, что тебе нужно сейчас знать, это то, что я работаю над решением проблемы. Когда угроза исчезнет, я обо всём тебе расскажу. Обещаю.

— Мне не надо потом, мне нужно сейчас. Если моей жизни действительно кто-то угрожает, я должна знать, чего опасаться и откуда ждать удара.

— В академии тебе не о чем волноваться. Все студенты здесь под беспрецедентной защитой. Кстати об этом. Я хотел бы тебя попросить, даже настоятельно рекомендовал бы: не покидать академию на выходных, пока я со всем не разберусь.

— Прекрасно, — почти шёпотом произнесла я. Руки невольно опустились, а внутри стало так пусто, словно в брошенном колодце.

— А теперь извини, я должен ехать, — словно не замечая моей разбитости, сообщил Виктор и сверился с наручными часами. — Рад, что ты в порядке.

«В порядке. Как же», — хмыкнула я про себя. На то, чтобы произносить что-то вслух, сил не осталось. Да и какой в этом был толк? Единственный близкий человек уходил, не желая слушать и слышать мои доводы.

Я смотрела в спину уходящему отцу, чувствуя, как мой мир рушится.

Виктор взялся за дверную ручку и остановился.

— Всё, что я делаю, — исключительно ради тебя, Кассандра, — несвойственно тихим голосом проговорил отец, даже не повернув головы. Его плечи заметно опустились, спина ссутулилась, и мне даже показалось, будто он постарел лет на десять. — Надеюсь, когда-нибудь ты поймёшь, что родители должны принимать решения всегда во благо своих детей, даже если те их не понимают. Даже если считают тебя монстром…

С этими словами Виктор толкнул дверь и вышел, оставляя меня в этом чужом и неприветливом месте абсолютно одну.

Настолько беспомощной я ещё не чувствовала себя никогда.

В дверном проёме показался тучный мужчина, которого некоторое время назад я видела в компании Брэма Дарвелса, и я поспешила вытереть со щёк остатки влаги. Не хотелось, чтобы кто-то посторонний видел мою слабость.

— Как прошла встреча? — участливо поинтересовался мужчина, но тут же запнулся. Видимо, что-то в моём взгляде подсказало ему, что это не самая лучшая тема для беседы. И вот столько понимания и переживания отразилось на лице коренастого профессора, что мне стало вдвойне обидно. Какой-то незнакомец сопереживал мне, в то время когда родной отец был неспособен на это.

Нет, мне не нужна была жалость. Я хотела быть услышанной, хотела доверия и возможности распоряжаться собственной жизнью сама.

Тем временем добряк пересёк кабинет и плавно опустился в кресло за столом декана.

Быть того не могло. Моё лицо так и вытянулось от удивления.

Мужчина, которого я приняла за обычного профессора или секретаря декана оказался самим Олафом Копельштафом.

Совсем не таким я его представляла. Почему-то в моём понимании декан был олицетворением строгого надзирателя, при виде которого начинаешь дрожать и грызть гранит науки в буквальном смысле. А при виде этого мужчины хотелось разве что поделиться шоколадкой да рассказать о всех горестях, скопившихся в душе.

— Присаживайтесь, Кассандра. — Декан указал на кресло напротив стола. — Нам нужно обсудить некоторые моменты. Обещаю долго не мучить и поскорее отпустить на обед.

Признаться, я с радостью приняла его предложение. После разговора с отцом сил совсем не осталось, будто из меня всю энергию высосали.

Я рухнула в объятия мягкой мебели, всё ещё поглядывая на дверь. Не знаю, на что я надеялась. Что Виктор вернётся, скажет, что это всё ошибка, и мы вместе покинем замок?

Глупо. Очень глупо.

— Чаю хотите? — попытался вернуть мне чувство реальности декан.

Я отрицательно покачала головой.

— Извините, декан Копельштаф, не могли бы вы перейти сразу к сути? Не хотелось бы пропустить обед, — соврала я; есть совсем не хотелось.

Если мой вопрос и прозвучал резко, мужчина не подал вида.

— Конечно-конечно, — понимающе кивнул он. — Для начала поздравляю вас с поступлением на факультет Ведьмовского искусства. Мне довелось обучать вашу матушку, одарённая была ведьма. Принять на факультет её дочь большая радость для меня. — Губы декана растянулись в дружественной улыбке. Я же даже не попыталась ответить взаимностью.

Слышать о маме, пусть и вскользь, было сейчас особенно тяжело. Возможно, будь она рядом, всё сложилось совсем иначе… Я прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы снова не разреветься.

Ничего. Всё это время справлялась сама, и из этой ситуации выпутаюсь. Сжав подлокотники кресла, я постаралась сконцентрироваться на словах декана. Нужно сохранять голову холодной и не поддаваться эмоциям.

— Также хочу сообщить, что вопрос, касающийся пропущенных занятий, улажен. — Декан выждал небольшую паузу, затем достал из высокой стопки бумажную папку и продолжил: — Ректор и другие профессора проинформированы, что в этом нет вашей вины и вы никак не могли повлиять на случившееся. Тем более, что господин Анварен взял всю ответственность на себя.

У меня так и полезли глаза на лоб. Я не ослышалась? Этот нахальный сноб прикрыл меня перед преподавателями?

Я поймала проблеск в жёлто-карих глазах декана и внутренне подобралась, чтобы не выдать своего удивления. Интересно, что мальфар им наплёл? Не стал же он рассказывать о своём противозаконном перемещении? Ответ не заставил себя ждать.

— Поразительно, конечно, чтобы такой талантливый юноша, лучший выпускник академии, допустил такую нелепую погрешность при элементарной активации кристалла. — Профессор цокнул языком и лукаво сузил глаза, словно подозревая меня в чём-то. И ведь было в чём. Однако допытываться о моих приключениях с Шейном не стал. Он наконец открыл папку, которую всё это время держал в руках, и заглянул внутрь.

— Знаю, вы успели заработать штрафные баллы на занятии у Брэма Дарвелса, — изучая бумаги, проговорил Олаф Копельштаф, а после поднял на меня взгляд. — Те, что были начислены за пропуск, мы списали. А вот за опоздание придётся отрабатывать самой.

— Спасибо, — только и вымолвила я.

Признаться, я была обескуражена, не зная, что и думать. В чём причина такой доброты? В том, что он знал мою маму? Или опять же должность отца сыграла свою роль? Или ответ был на поверхности: и Олаф Копельштаф на самом деле был справедливым деканом, заботящемся о своих подопечных.

Хотелось верить в последнее.

— С заселением трудностей не возникло? — уже менее официальным тоном спросил декан, возвращая папку на место. — Все необходимые вещи получили?

Я утвердительно кивнула, хотя понятия не имела, что именно входило в эти «необходимые вещи». Не терпелось поскорее закончить разговор и остаться одной, чтобы хорошо всё обдумать.

— Может, столкнулись с другими проблемами? — Профессор внимательно посмотрел на меня, точно сканируя взглядом.

Конечно, я могла рассказать о всех сложностях, встретившихся мне на пути за эти дни. Вот только было одно «но»: я терпеть не могла жаловаться. Да и не особо верила, что это принесёт какие-либо плоды.

— Всё хорошо. — Я попыталась выдавить из себя подобие улыбки.

— В любом случае, знайте: если вам понадобится помощь, мои двери всегда открыты. — Ещё секунду декан Копельштаф выжидающе смотрел и, видимо, окончательно убедившись, что мне нечего добавить, встал с кресла. — Что же, раз всё хорошо и чай вы не хотите, не смею вас больше задерживать. Впредь постарайтесь не опаздывать на занятия.

Я тоже поднялась на ноги, мысленно радуясь, что встреча наконец подошла к концу.

— И приятного аппетита. Кстати, обязательно попробуйте наш фирменный яблочный пирог, — подмигнул упитанный мужчина.

— Спасибо, — в очередной раз брякнула я, будто других слов не осталось.

center***/center

Добралась до столовой я благодаря той же карте, подаренной девушкой-магом. Сама не понимаю, зачем вообще туда пошла. Возможно, чтобы придерживаться алиби.