Я хватаю ее задницу за юбку, и она извивается, чтобы освободиться.

— Я серьезно, Марсело.

Двери лифта со звоном открываются на ее этаже. Я выхожу, чтобы последовать за ним.

Она кладет руку мне на грудь. — Я получила это отсюда. Просто подумай об этом, ладно?

— Хорошо.

Но я не собираюсь менять свое мнение.

Она быстро целует меня и идет по коридору. Как, черт возьми, я сегодня оказался с синими шарами?

Вместе с Джовани, Николо, Андреа и мной мы наблюдаем за каждым движением Лоренцо целую неделю. Мы знаем, когда он ходит на занятия, когда идет на тренировку, какое оборудование он использует. Мы практически знаем каждый раз, когда он насрал. Только тогда мы составляем план для него.

— Я говорю, что мы снимаем его ночью, надеваем маски, двое из нас держат его, а Марсело вышибает из него все дерьмо. Но не бей его по лицу, — говорит Джованни.

— Никто из вас не пойдет. Это между мной и им, — уточняю я.

Джованни качает головой. — Что? Это слишком опасно.

— Да, Джованни прав. Нам нужно сделать это вместе. Что, если он этого ожидает и с ним есть парни?

— За всю неделю, что мы наблюдали за ним, вы видели его с кем-нибудь, кто, по вашему мнению, собирается поддержать его против нас?

Все качают головами.

— Есть только я и он. Я собираюсь подойти к нему в южной части Roma House, когда он вернется сегодня вечером с фехтования.

— Если вы так говорите, босс.

Андреа откидывается на спинку моего стула и поднимает руки.

Он впервые назвал меня так, и мне это нравится.

— Если хотите, ребята, вы можете быть моими наблюдателями. Встаньте у входной двери и убедитесь, что вы не видите канцлера, крадущегося вокруг. Этот стронцо больше всего на свете хочет нанести мне третий удар.

— Это я умею.

Николо сводит руки вместе.

— Хорошо, у нас есть около часа до его возвращения.

В этот час я бросаю камень в свет за пределами южного конца общежития. Две ночи назад я пробрался в комнату с камерами и понял, что пока не загорится свет от датчика движения, камера тоже не загорится. Затем я переодеваюсь в черную рубашку и штаны и беру кожаные перчатки, чтобы на костяшках пальцев не было явных признаков борьбы.

Слышу, идет Лоренцо, такой привычка. Он не понял, что это работает против человека в таком бизнесе, как наш.

Как только он натыкается на темное пятно, поглядывая на свет — наверное, недоумевая, почему он не загорелся, — я раскрываюсь. Я думал надеть маску, но я хочу, чтобы он смотрел прямо на меня каждый раз, когда я наношу удар. Я прослежу, чтобы он не заговорил.

— Какого хрена?

Прежде чем он успевает что-то сказать, я бью его в живот. Он сминается, и его сумка с книгами падает на землю. Он возвращается ко мне с собственным замахом, но я уклоняюсь и наношу сильный удар по ребрам. С каждым джебом и ударом ярость и разочарование, которые кипели во мне неделю, ослабевают.

Я не перестаю его бить. Снова и снова я бью его, пока он не ляжет безвольно. — Держись подальше от Миры! Ясно?

— Она не любит тебя. Она любит меня, — хрипит он.

Я беру его за куртку.

— Ты бредишь. Если бы она любила тебя, она бы не трахала меня при каждом удобном случае. И, черт возьми, ее киска чувствует себя хорошо.

Его глаза становятся маниакальными, а руки цепляются за мои перчатки, чтобы высвободить его.

— Каждый раз мокрая насквозь.

Я получаю болезненное чувство удовлетворения от выражения ужаса на его лице.

— Ты ее не заслуживаешь, — говорит он.

— Может, и нет, но это не делает ее менее моей. Я бросаю его на землю, и он скулит от боли, переходя в позу эмбриона. — И если ты хоть слово скажешь о том, кто это с тобой сделал, я позабочусь о том, чтобы вся твоя семья оказалась в бетонных сапогах. Не думай, что я не буду. Ты не хочешь испытывать меня, Лоренцо. Держи рот на замке.

По его взгляду, исполненному смиренного гнева, я знаю, что он никому меня не выдаст.

МИРАБЕЛЛА

Книги Софии с громким стуком падают на библиотечный стол, заставляя всех бросать на нее грязные взгляды. — О боже, я должна тебе кое-что сказать.

— Шшш. София, какого черта? — шепчу я.

— Извини, извини. Но я не могла дождаться, когда увижу тебя за обедом, чтобы сказать тебе.

— Сказать мне что?

Мой лоб морщится.

— Я только что слышала, как некоторые люди говорили о том, как прошлой ночью Лоренцо отвезли в больницу. Вот почему его сегодня не было на уроке.

Обе ее брови поднимаются.

Чувство тяжести сдавливает мой желудок, и моя ручка выскальзывает из моей руки на стол. — Почему он поехал в больницу?

— Вот именно. Судя по всему, он никому не расскажет о том, что произошло. — Она быстро оглядывается, затем наклоняется ближе. — Думаешь, это дело рук Марсело?

Я зажмуриваюсь. — Конечно, это Марсело.

Я отодвигаю стул и собираю книги.

Глаза Софии расширяются. — Куда ты идешь?

— Чтобы выяснить, что, черт возьми, он сделал.

И как это повлияет на меня, я не добавляю.

Клянусь, если его выгонят из академии и он будет ожидать, что я буду следовать за ним, как щенок с высунутым языком, у него появится другая мысль.

— Ты с ума сошла? — София перекидывает сумку через плечо.

— Я не знаю, кто я сейчас. Увидимся за ужином.

Она кивает.

Я знала, что надеяться на то, что Марсело не потребует возмездия от Лоренцо, было слишком. Я имею в виду, что мой бывший нарушил все правила и не проявил абсолютно никакого уважения к Марсело как к состоявшемуся мужчине и главе своей семьи. У Марсело не было выбора, кроме как сделать из него пример, иначе люди сочтут его слабым и придут за ним.

Я толкаю двери библиотеки и иду по дорожке, ведущей к Roma House, где я надеюсь найти Марсело.

Я не возражаю против того, чтобы он преподал Лоренцо урок. Я просто не хочу, чтобы это произошло за счет того, что мне придется покинуть Академию Сикуро. Я хочу закончить свое время здесь и узнать все, что я могу. Это только сделает меня более полезным и приблизит меня к Марсело, который будет видеть во мне равного.

Добравшись до общежития, я иду прямо в комнату Марсело и стучу в дверь.

— Его там нет.

Я оборачиваюсь на звук голоса Николо. — Ты знаешь, где он?

— Не уверен на сто процентов, но он упомянул, что собирается потренироваться сегодня перед ужином. Ты можешь найти его в спортзале.

— Большое спасибо. — Я разворачиваюсь и иду обратно к лифту.

— Все в порядке? — спросил Николо.

— Превосходно. — Я нажимаю кнопку лифта и стою в ожидании.

К тому времени, когда я добираюсь до спортзала, мои мысли перегружены. Если он напал на Лоренцо, а я в этом не сомневаюсь, как он может быть уверен, что Лоренцо не выдаст его? Опять же, если бы Лоренцо собирался это сделать, я думаю, он бы уже это сделал. Если только он не в такой плохой форме, что не может даже говорить прямо сейчас.

Оказавшись в спортзале, я замечаю Марсело. Он с Джованни в секции свободных весов. Марсело без рубашки смотрит на себя в зеркало, поднимая гантели над головой. Мышцы его спины напрягаются от его движений, и мне приходится отводить от них взгляд, чтобы оставаться сосредоточенным.

Он замечает, как я бегу к нему в зеркале, и со вздохом наклоняется, чтобы поставить гири.

— Что ты сделал? — Я щелкаю, как только достигаю его.

— Здравствуй, dolcezza. В чем проблема? — Марсело смотрит вверх и вниз по моему телу.

Я сужаю глаза. — Ты чертовски хорошо знаешь, в чем проблема.

Марсело оглядывается через плечо на Джованни, который смотрит на меня с отвращением. — Убедись, что нас никто не беспокоит.

Затем Марсело тащит меня за плечо в комнату, которую мы обычно используем для спаррингов. Как только мы оказываемся внутри и он закрывает дверь, я поворачиваюсь к нему лицом.

— Ты выбил все дерьмо из Лоренцо?

— Почему ты удивлена? — Марсело кладет руки на бедра. — Он должен быть счастлив, что я его не убил.